Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне

Незначительное перемещение сухопутного фронта в самом начале войны и стабилизация его с осени 1941 г. до сентября 1944 г. позволили использовать для артиллерийской поддержки береговые батареи, расположенные на полуострове Средний, что само по себе способствовало увеличению устойчивости советских сухопутных войск в обороне и их продвижению при наступлении.

Значительный вклад в развитие форм и способов артиллерийской поддержки сухопутных войск во время Великой Отечественной войны внес Краснознаменный Балтийский флот.

В начальный период войны корабли и береговые батареи этого флота оказывали огневое содействие войскам 8-й и 23-й армий [189] на побережье Финского и Выборгского заливов и войскам 7-й армии на побережье Ладожского озера. Наиболее значительное место в действиях такого рода занимала артиллерийская поддержка 10-го стрелкового корпуса 8-й армии при обороне Таллина - главной базы Краснознаменного Балтийского флота.

Как известно, у 10-го стрелкового корпуса своей артиллерии было недостаточно, кроме того, оторванная от армейского тыла, она могла рассчитывать лишь на наличный боезапас. В этих условиях морской артиллерии приходилось восполнять недостаток орудий у корпуса, что вызывало исключительно большой расход боезапаса и быстрый расстрел пушек.

Порядок использования морской артиллерии был согласован с начальником артиллерии 10-го стрелкового корпуса и определен в документах, разработанных на оборону. Артиллерия кораблей и береговой обороны замыкалась на флагманского артиллериста флота капитана 1 ранга Н. Э. Фельдмана, являвшегося заместителем командира обороны главной базы. План использования артиллерии предусматривал последовательность вступления в действие различных калибров, определял порядок вызова и управления огнем. Управление морской артиллерией в целом осуществлялось флагманским артиллеристом флота на основе донесений войсковых частей и корректировщиков. Командный пункт управления корабельной артиллерии находился на крейсере «Киров», куда поступали указания с главного командного пункта обороны базы и где распределялись задачи между кораблями. Такая организация позволяла назначать для ведения огня корабли, не занятые уклонением от огневого воздействия противника или постановкой дымовых завес. Береговые батареи получали огневые задачи непосредственно с главного командного пункта обороны.

Впервые начали применяться паспорта избранных огневых позиций, которые затем в ходе Великой Отечественной войны широко использовались при систематической артиллерийской поддержке кораблями сухопутных войск. В паспортах указывались ответственные секторы стрельбы с каждой из подготовленных позиций, расчетные данные нумерованных целей, схема связи, таблица условных сигналов, порядок вызова и прекращения огня {160}. Каждая позиция была обвехована и имела топографическую привязку. Корабль, назначенный для стрельбы, получал паспорт позиции и с выходом на нее мог немедленно открывать огонь, не затрачивая времени на подготовку исходных данных. [190]

Наличие заранее подготовленных огневых позиций и разработка паспортов к ним давали возможность командованию осуществлять маневр огнем корабельной артиллерии с учетом противодействия врага и обеспечить огневую поддержку сухопутных войск до самого конца обороны Таллина. Впервые на флоте было организовано 12 общефлотских корректировочных постов, в том числе 5 подвижных, которые были связаны с главным командным пунктом телефонной, а некоторые и радиосвязью. Артиллерийскую разведку и корректировку с воздуха вели самолеты типа МБР-2 и истребители. Созданный из канонерских лодок «И-3», «Москва» и «Амгунь» отряд артиллерийской поддержки был 10 августа придан 22-й стрелковой дивизии. Командование ее, незнакомое с особенностями использования корабельной артиллерии, вначале требовало открытия огня либо по очень малым целям, либо обстрела больших площадей, что приводило к чрезмерному расходу снарядов. Однако вскоре организация использования корабельной артиллерии канонерских лодок улучшилась.

Основными задачами морской артиллерии при обороне Таллина являлись уничтожение скоплений живой силы противника, стрельба по определенным рубежам с целью создания огневого заслона и, наконец, ведения огня по площадям. Само собой разумеется, что последняя задача, по существу, была вынужденной. Она возникла из-за ограниченной глубины наблюдения нашими постами, сначала малого количества, а затем и полного отсутствия корректировочной авиации и недооценки частями 10-го стрелкового корпуса значения артиллерийской разведки. Эти причины исключали возможность стрельбы по точечным целям, расположенным в глубине боевого порядка противника. Корректировка огня односторонним наблюдением затруднялась пересеченной местностью.

Значительным достижением явилась серьезная и вместе с тем быстро проведенная подготовительная работа по использованию морской артиллерии против береговых целей. Эта работа заключалась в заблаговременной нарезке огневых позиций для кораблей, в подъеме сухопутных карт и нумерации целей, составлении сводной таблицы целей, таблиц секторов, условных сигналов, переговорных таблиц, а также в разработке указаний кораблям, стреляющим по берегу, и, наконец, в известной уже паспортизации огневых позиций. Справедливости ради стоит еще раз напомнить, что при обороне Таллина морская, и в частности корабельная, артиллерия в немалой степени способствовала сдерживанию наступавших немецко-фашистских войск. Опыт использования морской артиллерии при обороне Таллина был успешно использован при обороне Ленинграда. [191]

В июле - августе 1941 г. приморский фланг 8-й армии поддерживали береговая артиллерия Лужского укрепленного сектора и приданные ему канонерские лодки «Красное знамя», «Волга» и два бронекатера. Наступление на лужском направлении 41-го немецкого моторизованного корпуса было задержано упорной обороной советских войск, поддержанных авиацией, береговой артиллерией Лужского укрепленного сектора и артиллерией канонерских лодок.

В конце июля для ликвидации попытки переправы врага через р. Нарова в районе дер. Долгая Нива командование КБФ выделило эскадренный миноносец «Суровый», которому в качестве охранения были приданы четыре сторожевых катера типа «МО». Прикрытие с воздуха предусматривалось осуществлять периодически. Эта несколько неопределенная форма объяснялась большим напряжением флотской истребительной авиации в то время. Несмотря на очень короткие сроки, которыми располагал «Суровый» для подготовки к выполнению задачи, были разработаны таблица условных сигналов, схемы связи и целей, а перед выходом в Нарвский залив проведено учение по связи с приданным кораблю подвижным корректировочным постом {161}. Поставленные огневые задачи «Суровый» выполнил вполне успешно, произведя стрельбу с дистанций порядка 110-115 каб.

В первой декаде августа войска 8-й армии поддерживала корабельная артиллерия линейного корабля «Октябрьская революция», крейсера «Киров», канонерских лодок «Красное знамя» и «Волга». Взаимодействие их с правофланговыми соединениями и частями 8-й армии осуществлялось через офицера связи, имевшего в своем распоряжении подвижную корректировочную группу и радиостанцию, высланные штабом флота в штаб армии. Вызов огня осуществлялся начальником артиллерии 8-й армии и начальником артиллерии Кингисеппского сектора обороны, а в отдельных случаях и начальниками артиллерии 118-й и 191-й дивизий, взаимодействовавших с флотом. Стрельба велась по скоплениям живой силы и техники или по обнаруженным батареям врага. Часто от сухопутных начальников поступали требования обстрелять большие площади и узлы дорог, что вызывало непомерно большой расход боезапаса, а иногда в заявках на огонь не указывался характер целей. Наконец, поддерживаемые части не всегда обеспечивали корректировку стрельбы, вследствие чего не более 30% стрельб велись с корректировкой. Все же, несмотря на эти существенные недостатки, мощь корабельной артиллерии в самой значительной степени [192] обеспечила устойчивость правого фланга 8-й армии и Кингисеппского сектора обороны.