Русский гамбит генерала Казанцева

Разгром и изгнание остатков банд международных террористов и экстремистов стали возможны благодаря огромной организаторской деятельности Государственного совета, всех органов государственной власти республики, благодаря мужеству и патриотизму многонационального народа Дагестана, который при поддержке Российской армии, русского и других народов страны, руководства Российской Федерации с честью выполнил свою историческую миссию — обеспечил единство и целостность республики в составе Российского государства, способствовал повышению его международного авторитета. Решительный отпор бандитам позволил создать благоприятные условия для созидательного труда, результаты которого стали заметны уже к концу 2000 года».

Сегодня, рассматривая события августа — сентября 1999 года в Дагестане как часть новейшей истории России, нельзя не признать их особой значимости для государства в целом. В зародыше была провалена затея по расчленению Северного Кавказа на ряд исламских государств-карликов, враждующих друг с другом. Победа была важна для возрождения боевого духа армии, которая своей кровью и потом смыла плесень Хасавюртовских соглашений. Мировое сообщество воочию убедилось, что Россия едина и неделима, вне зависимости от степени удаленности субъектов Федерации от Москвы. И в достижение этих результатов существенный вклад внес российский генерал Виктор Казанцев.

1.9. Приступить к ликвидации. Падение Джохара

24 декабря 1999 года в кабинете командующего Объединенной группировкой войск (сил) на Северном Кавказе в Центре боевого управления раздался звонок аппарата ВЧ. Звонил министр обороны Российской Федерации Игорь Сергеев.

«Слушаю, товарищ министр», — взяв трубку, ответил генерал-полковник Виктор Казанцев.

Министр обороны сразу спросил, почему не началась операция по освобождению Грозного.

«Товарищ министр, войска еще не готовы войти в город, — доложил Казанцев. — Еще бы дней десять, чтоб подготовить штурмовые отряды».

«Нет больше времени», — послышалось в ответ.

Чечня-2: начало

Казанцев запомнил недавний разговор с начальником Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации генералом армии Анатолием Васильевичем Квашниным. Он состоялся в сентябре в Дагестане, когда федеральные войска уже почти разгромили вторгшиеся на территорию республики банды международных террористов. Начальник Генштаба впервые заговорил тогда о подготовке наземной операции по вводу войск в Чечню.

К тому времени в воздухе вооруженные силы Объединенной группировки уже не раз, преследуя и упреждая экстремистов, переходили административную дагестано-чеченскую границу. Авиация и артиллерия, например, нанесли удары по правому, чеченскому берегу реки Яман-су, где, по данным армейской разведки, располагался штаб Басаева и Хаттаба. В течение нескольких дней в Чечне было уничтожено 30 крупных складов и хранилищ ГСМ боевиков, 3 ретранслятора, в результате чего был нанесен серьезный урон системе управления бандформирований. Самолеты фронтовой авиации бомбили и объекты, расположенные в районе Грозненского аэропорта, — склады с оружием и радиолокационную станцию, которая фиксировала все полеты в небе Чечни. Кроме того, ракетно-бомбовые удары были нанесены по электроподстанции и складам с вооружениями и боеприпасами, что находились в пригороде Грозного — в населенном пункте Радужный.

«Ежедневно ВВС совершают около 50 самолето-вылетов с задачами поражения баз и объектов боевиков на территории Чечни, а также для ведения разведки и корректировки огня», — сообщали из Главного штаба ВВС России. В некоторые дни в воздухе постоянно находилось по два звена самолетов, в каждом из которых были по два штурмовика. Сменяя друг друга, они наносили удары ракетами и сбрасывали бомбы на разведанные военные объекты «ичкерийцев».

Но наземные войска дагестанской группировки продолжали выполнять поставленные боевые задачи на заставах, контрольно-пропускных пунктах, совершенствовали систему обороны и огневого поражения противника.

Многие военачальники, в том числе и генерал Казанцев, считали, что правильная стратегия — беречь личный состав, а базы боевиков и их инфраструктуру уничтожать с воздуха.

Вот почему известие о наземной операции Виктор Германович первоначально встретил, как говорится, в штыки: «Только армия стала подниматься с колен. Не хочу, чтобы нас опять называли оккупантами».

И о суверенитете Чечни он тогда Квашнину говорил, и о договоре Ельцина с Масхадовым, и об ожидаемой международной реакции на начало боевых действий.

«Если не сейчас, когда они сами первыми вероломно напали на мирных людей, всему свету показав свое истинное лицо, — убеждал Казанцева Квашнин, — то уже никогда больше. Потому что через год с ними не справиться. Это будет чирий евразийского масштаба. Сюда весь мировой сброд сползется… Это не только мое мнение. Так думает и наш премьер, Владимир Владимирович Путин».

«Дальше спорить было не о чем, — вспоминал полпред Казанцев. — Я понял: это — приказ».

И действительно, в конце сентября 1999 года в соответствии с Указом Президента РФ для проведения контртеррористической операции уже на территории Чеченской Республики была создана Объединенная группировка войск (сил) (ОГВ(с)) на Северном Кавказе.

Конечно, в том давнем разговоре с начальником Генерального штаба Виктор Германович немного лукавил. Ведь кому-кому, а ему, командующему войсками СКВО, безусловно, лучше на месте, чем военачальникам, государственным чиновникам и политикам из Москвы, было видно, что представлял этот тринадцатый по счету в регионе субъект Федерации. После Хасавюртовских соглашений самопровозглашенная «Республика Ичкерия» по сути превратилась в криминальный анклав на юге нашей страны — хорошо вооруженный, но имеющий при этом крайне скудные ресурсы и разоренное хозяйство. Нелегальная переработка нефти, изготовление фальшивых долларов, неконтролируемое распространение оружия и наркотиков, беззаконие и геноцид «инородцев», захват заложников с целью получения выкупа или обращения их в рабов стимулировали массовую миграцию населения, нарушали и без того хрупкое этническое и политическое равновесие в регионе, становясь причиной многих социальных и политических потрясений.

Пытаясь дестабилизировать обстановку на Северном Кавказе и во всей стране, чеченские боевики совершали особо дерзкие и жестокие преступления. Их неполный перечень за три — четыре года со времени заключения Хасавюртовских соглашений был таков: в июне 1995 года бандформирования Басаева захватили больницу в Буденновске Ставропольского края; в январе 1996 года — дагестанские Кизляр и селение Первомайское; в ноябре 1996 года был взорван жилой дом в Каспийске; в декабре 1996 года в чеченском селении Новые Атаги расстреляны шесть сотрудников госпиталя Международного Комитета Красного Креста; в апреле 1997 года раздались взрывы на железнодорожных вокзалах Армавира и Пятигорска; в октябре 1998 года зверски убиты четверо сотрудников Британской компании «Грейнджер телеком»; в 1999 году прогремел взрыв на Центральном рынке Владикавказа. И наконец, в августе—сентябре 1999 года боевики захватили ряд районов Дагестана, после чего последовала серия взрывов жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске… Череде страшных преступлений не было конца…

Руководство «Ичкерии» открыто проводило подготовку к войне. Для этих целей Грозный укреплял связи с международными террористами и наркодельцами, привлекал финансовые средства чеченских диаспор и радикальных мусульманских организаций, на которые закупались оружие и боеприпасы, подписывались контракты с иностранными наемниками, готовились новые боевики.

Что оставалось делать Федеральному центру РФ в сложившейся ситуации? Позволить развалить страну? Или, отбросив захватчиков, уничтожить на чеченской земле их корни и оплот — бандитский режим «Ичкерии»? Виктор Германович понимал, что рано или поздно, но войскам все равно придется чистить эту загнивающую рану, пока дело не дошло до гангрены — развязывания террористами полномасштабной войны на Кавказе. Словом, неудивительно, что выбор был сделан в пользу контртеррористической операции…