Морские битвы Первой мировой. Трагедия ошибок

1 марта де Робек получил приказание с 3 кораблями войти в пролив и обстрелять промежуточные батареи. Он приказал „Альбиону“ и „Трайэмфу“ обстрелять форт Дарданос и произвести разведку новых батарей, установленных ниже по проливу.

„Оушен“ и „Маджестик“ должны были обстрелять гаубичные батареи. В полдень эти броненосцы попали под огонь 2 полевых батарей, но подавили их. После этого их обстреляли гаубицы из Эрен-Кёя. Де Робек на „Иррезистебле“ пошел на помощь отряду. Совместными усилиями 3 броненосца привели к молчанию вражеские батареи.

После этого де Робек приказал „Альбиону“ и „Трайэмфу“ в сопровождении 2 эсминцев выдвигаться вперед. Но броненосцы попали под перекрестный огонь с обоих берегов пролива и получили множество попаданий. Снова начали стрелять якобы уничтоженные батареи. Подавить хорошо замаскированные турецкие орудия никак не удавалось, и де Робек решил отойти.

Частичную неудачу он компенсировал тем, что высадил с „Иррезистебла“ подрывную партию для уничтожения форта Кум-Кале. Оказалось, что из 7 орудий форта уничтожено только 1, еще 1 было повреждено. 5 орудий стояли совершенно целые! Десантники взорвали их. Потом они уничтожили еще 6 полевых орудий, обнаруженных западнее форта, а на обратном пути подорвали 4 скорострельных орудия Норденфельда.

Но в целом действия этого дня следует считать неудачей. Стало ясно, что перед командованием остаются только 2 альтернативных решения: или немедленно высадить войска, чтобы очистить оба берега от полевых и гаубичных батарей, или прекратить операцию. Момент для этого был исключительно подходящий. Можно было сослаться на желание установить тесную блокаду пролива. После уничтожения внешних фортов эта задача была бы решена. Но в результате не было сделано ни то, ни другое.

В ночь с 1 на 2 марта тральщики под прикрытием эсминцев „Базилиск“, „Гроссхоппер“, „Рэйкун“ и „Москито“, а также легкого крейсера „Аметист“ проводили траление фарватера в направлении мыса Кефез. Около 23.00 они были освещены турецкими прожекторами и попали под обстрел. Обрубив тралы, суда начали отходить. Миноносцы попытались прикрыть их дымовыми завесами. Через 40 минут „Аметисту“ удалось уничтожить прожектора, и перестрелка заглохла. Хотя тральщики даже не дошли до заграждения, адмирал Карден объявил сигналом по эскадре: „Тральщики работают прекрасно. Самообладание и выдержка великолепны. От тральщиков зависит многое“.

Впрочем, как показали дальнейшие события, правдой в этом сигнале была только последняя фраза. Утром 2 марта начался очередной шторм, и высадку десанта пришлось отменить. Но теперь Карден получил подкрепления и мог увеличить масштаб операции.

Адмиралу Гепратту было приказано обстрелять укрепления Булаирского перешейка и уничтожить мост на дороге из Адрианополя в Галлиполли. Силы Кардена были организованы следующим образом:

1-я бригада „Куин Элизабет“, „Инфлексибл“ (адмирал Карден)

2-я бригада „Агамемнон“, „Лорд Нельсон“

„Виндженс“ (адмирал де Робек)

3-я бригада „Оушен“, „Иррезистебл“, „Маджестик“

4-я бригада „Канопус“, „Корнуоллис“, „Свифтшур“

5-я бригада „Альбион“, „Принс Георг“, „Трайэмф“

„Сюффрен“ (адмирал Гепратт), „Шарлемань“, „Буве“, „Голуа“

Легкие крейсера „Дублин“, „Сапфир“, „Минерва“, „Аметист“

Сам Карден решил снова обстрелять промежуточные укрепления. Атаку должны были возглавить корабли 4-й бригады. В 13.30 „Канопус“ и „Свифтшур“ вошли в пролив и открыли огонь по форту Дарданос. Сначала турки не отвечали, но в 16.15 дали несколько очень метких залпов. „Канопус“ получил ряд попаданий. На броненосце была снесена грот-мачта, пробита задняя труба, разрушена кают-компания. „Канопус“ отошел, но при этом попал под огонь Эрен-Кёя. Все это время „Корнуоллис“ безуспешно обстреливал мелкие батареи, разбросанные по берегу. В 16.40 Дарданос прекратил огонь. Действия французской эскадры в Ксеросском заливе были более успешны. „Сюффрен“ и „Голуа“ обстреляли форты на Булаирском перешейке, а „Буве“ сильно повредил Кавакский мост.

Сопровождавшие эскадру тральщики мин не обнаружили.

3 марта промежуточные укрепления должна была обстреливать 5-я бригада. Карден также хотел высадить десант у Седд-уль-Бахра и окончательно разрушить форт. Десант был высажен за западном берегу бухты Морто. Попытка „Принс Георга“ обстрелять Дарданос завершилась провалом. Он попал под огонь батарей с европейского берега и форта Мессудие и был вынужден отойти.

В целом дела шли вкривь и вкось. Обстрел промежуточных укреплений 2 и 3 марта принес мало проку, броненосцы встретили серьезное противодействие со стороны подвижных гаубичных батарей, которые турки выдвинули для поддержки фортов.

Утром 4 марта погода была исключительно тихой, и впервые за долгое время приказ о высадке десанта не был отменен. Высадить предполагалось 2 роты морской пехоты с 4 пулеметами каждая. Одна рота высаживалась на северный берег пролива, вторая — на южный. Высадку не севере прикрывал отряд кораблей под командованием командира „Оушна“ капитана 1 ранга Садлера. „Оушен“ должен был стоять у Седд-уль-Бахра, „Лорд Нельсон“ — у Хеллеса, „Маджестик“ — внутри залива Морто. Южным отрядом командовал адмирал де Робек. „Иррезистебл“ под его флагом становился у Кум-Кале, „Корнуоллис“ — в устье реки Мендере, „Агамемнон“ и „Дублин“ возле Иени-Шера.

„Канопус“ должен был действовать на Эгейском побережье, чтобы не позволить туркам снять войска оттуда. „Инфлексибл“ оставался в резерве. Транспорт „Бремер Кастл“ с морскими пехотинцами на борту перешел на остров Имброс, и рано утром десантники прибыли к месту высадки на шлюпках. Операцией командовал генерал Тротман, находившийся на эсминце „Вулверин“.

Первой начала высадку южная группа, которая состояла из солдат Плимутского батальона и подрывной партии с „Лорда Нельсона“. Они должны были уничтожить укрепления Кум-Кале и Иени-Шер. „Корнуоллис“ и „Агамемнон“ обстреливали укрепления и турецкие войска. Благодаря многочисленным задержкам и отсрочкам турки успели сосредоточить здесь крупные силы. Хотя шлюпки с пехотой были встречены сильным шрапнельным огнем, десант все-таки высадился. Однако наступление немедленно захлебнулось, несмотря на активную поддержку кораблей. Эсминец „Скорпион“ даже вошел в реку Мендере, чтобы подавить турецкую батарею, обстреливающую шлюпки. Но максимум, чего добился флот — заставил турок ослабить огонь, чтобы позволить десанту отступить. После наступления темноты десантники вернулись на шлюпки. Операция завершилась полным провалом.

Вот как действовал „Агамемнон“ 4 марта, поддерживая подрывную партию: „Мы дали ход в 7.15 и направились к входу в пролив. Нам приказали прикрывать десантные партии возле форта № 6. Когда мы прибыли, „Корнуоллис“, „Иррезистебл“, „Маджестик“, „Оушен“ и несколько эсминцев уже вошли в пролив. Наши 2 катера были отправлены к эсминцу, чтобы высадить морских пехотинцев, которые находились у него на борту.

Мы кружили на месте, ведя огонь из 1 2-фунтовок по янычарам. На воде заметили какой-то подозрительный объект, обстреляли его и потопили. Я думаю, это был швартовый буй, который мы нашли позднее.

Мы продолжали обстреливать янычар из своих 12-фунтовок. В 13.00 мы сделали 3 выстрела из башни 52 {234 мм} по батарее позади и левее № 4. В 14.15 мы открыли плотный огонь из 1 2-фунтовок по левому краю деревни, где были замечены несколько турок. Ну и задали мы им! Я видел в свой бинокль, как они драпают изо всех сил. Одновременно мы дали залп по батарее из башни Р2… Я боюсь, что нашим подрывным партиям, которые пытались добраться до форта № 4, пришлось туго. Всю вторую половину дня до самого вечера мы видели, как они короткими перебежками мечутся по пляжу, то и дело падая на землю. Люди передвигались ползком и на карачках. Экипажи наших катеров после возвращения сообщили, что потери должны быть очень тяжелыми“.