Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне

Реальная оценка опыта, полученного в течение первого периода войны, достаточно определенно показывала, что наиболее целесообразной формой обеспечения безопасности судоходства были сквозные конвои при условии обоснованного соотношения обеспечиваемых и непосредственно обеспечивающих их сил {351}. [383]

Необходимость ограничения количества транспортных средств в конвое при движении на любыд коммуникациях становилась все более очевидной. Она обусловливалась последовательным увеличением возможности массированного использования противником авиации, следствием которого могло явиться не только поражение большего числа транспортов и эскортирующих их кораблей, но и дезорганизация и раздробление конвоя, а затем и уничтожение его. Однако требование ограничения числа транспортных средств в конвое в течение всей войны, вплоть до ее окончания, находилось в противоречии с наличным количеством сил и средств обеспечения конвоев. Устранение такого противоречия было возможно лишь уменьшением числа конвоев, но это не позволяло рассчитывать на требуемый объем перевозок. Приходилось оценивать степень необходимости перевозок сравнительно с величиной обоснованного расчетами остаточного риска.

Возможность одновременного использования противником для ударов по боевым кораблям и транспортам на переходе их морем различных сил и средств заставили с началом войны искать новые, более современные способы обороны как в масштабе театра, так и непосредственно на переходе. По мере усиления авиации Военно-Морского Флота и появления новых средств гидроакустики и радиолокации, более совершенных неконтактных тралов и новых образцов противолодочного оружия улучшались способы охранения и обороны конвоев на переходе морем и организация защиты своих коммуникаций в целом.

Несмотря на совершенствование технических средств наблюдения за подводными лодками, и в частности гидроакустики, они до конца войны все же не отвечали растущим требованиям противолодочной обороны. Даже спустя несколько лет после окончания войны наблюдение было наиболее слабым звеном в системе противолодочной обороны как на театре, так и на переходе морем. Наибольшим недостатком в системе противовоздушной обороны на переходе морем оставалась и не вполне удовлетворительная мощь корабельной зенитной артиллерии. Правда, последнее обстоятельство могло компенсироваться эффективным прикрытием кораблей и транспортов истребительной авиацией, но оно зависело от степени удаления трассы конвоя от передовых аэродромов.

Устранение недостатков обеспечения безопасности судоходства на морских коммуникациях из-за малой дальности действия гидроакустических средств наблюдения и ограниченной огневой мощи корабельной зенитной артиллерии в некоторой степени было возможно путем увеличения глубины и плотности системы походного охранения. Многообразие видов опасности и вместе с тем общность принципиальных требований к организации походного охранения и всех видов обороны [384] на переходе морем (своевременное обнаружение противника, непрерывное наблюдение за ним, отражение и уклонение от его попыток использовать свое оружие), с одной стороны, ограниченное количество кораблей, способных выполнять все эти задачи, с другой, привели к необходимости универсализации походного охранения. В основу такой универсализации, принявшей к концу войны форму комбинированного походного охранения, были положены требования обеспечения в первую очередь от того вида опасности, который в данных условиях являлся основным, учитывая вместе с тем необходимость обеспечения от других видов угрозы. Само собой разумеется, что такое требование неизбежно приводило к компромиссной организации походного охранения. Постепеннные поиски наиболее целесообразного варианта такого компромисса привели в конце войны к организации кругового походного охранения, состоявшего из двух завес.

В результате последовательного накопления боевого опыта в течение четырех лет войны к 1945 г. достаточно четко оформились целесообразные для каждого из морских театров формы организации конвойной службы, формы и способы всех видов обороны в масштабе театра или отдельного его района, а также непосредственно на переходе морем. Однако быстрый прогресс в боевой технике в течение всех военных лет, в особенности в последнем периоде войны, создавал новые серьезные трудности в борьбе средств обороны со средствами наступления, причем эти трудности особенно сказывались на действиях по защите своих морских коммуникаций. Так, появление акустических самонаводящихся торпед не только усложнило способы ПЛО, но и заставило внести в дальнейшем принципиальные изменения в ее организацию. Примерно такие же трудности возникли и перед ПМО в результате появления гидродинамических мин. Все это заставляло по окончании войны искать новые средства противодействия противнику, новые способы и, быть может, новую систему защиты своих морских коммуникаций. [385]

Глава десятая.

Повседневная боевая деятельность

Повседневная боевая деятельность Военно-Морского Флота СССР во время Великой Отечественной войны окончательно сформировалась как система действий, целеустремленных на поддержание необходимого в сложившихся условиях оперативного режима в операционной зоне данного флота (флотилии).

Этому способствовало несколько причин, важнейшими из которых являлись непрерывное повышение в системе военных действий на море удельного веса всех видов обеспечения, в особенности оперативного и боевого. Вместе с тем на развитие форм и способов каждого из видов повседневной боевой деятельности оказывали влияние обстановка на приморских флангах сухопутного фронта и характер действий военно-морских сил противника, требовавший систематической борьбы с ними, прежде всего в прибрежных районах. В первую очередь это относилось к разведке, организации систематического наблюдения, к мероприятиям борьбы с различными помехами противника и ко всем видам обороны.

Объем опыта повседневной боевой деятельности, приобретенный флотами на различных театрах, требует, строго говоря, отдельного исследования. Однако, учитывая, что почти в каждой из глав настоящего труда вследствие органической связи рассмотренных в них видов действий флотов с их повседневной боевой деятельностью основные черты последней, характеризующие ее содержание, уже были изложены, ограничимся лишь некоторыми обобщающими выводами по опыту этой деятельности.

Разведка , входившая в систему повседневной боевой деятельности, на всех морских театрах осуществлялась главным образом воздушными силами флотов. В отдельных, относительно редких, случаях для ведения такой разведки использовались подводные лодки, а еще реже надводные корабли. [386]

Широко применялись средства специальных видов разведки (минной, противолодочной, артиллерийской) и высадка разведывательных групп.

По предвоенным взглядам, основным методом воздушной разведки противника в море считался поиск и наблюдение за обнаруженным неприятельским объектом, а также визуальное наблюдение и перспективная аэрофотосъемка военно-морских баз и портов.

В первые же месяцы войны вскрылись серьезные недостатки как в средствах воздушной разведки, так и в организации ее ведения и, наконец, в подготовке экипажей разведывательных самолетов. Стало очевидным подлинное значение скорости, скороподъемности, маневренности и оперативного радиуса действия самолетов-разведчиков, выполнявших свои задачи в условиях активного противодействия врага. В равной мере это относилось и к требованию достоверности разведки, своевременному получению добытых ею данных и точности места обнаруженных в море кораблей противника.

Существовавшие в последние предвоенные годы теоретические взгляды на ведение воздушной разведки, по сути дела, предвосхищали некоторые выводы из опыта, полученного в начальный период войны. Новым этот опыт оказывался для тех, кто недостаточно внимательно изучал уставы и наставления. Так, например, скрытность разведки считалась одним из основных ее требований; достижение скрытности лучше всего обеспечивалось одиночными скоростными самолетами, использующими в полете маскирующие условия обстановки. Наряду с этим считалось, что воздушная разведка должна обладать достаточной пробивной способностью для преодоления силой противодействия неприятеля {352}.