СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

4 апреля, когда премьер Кавам и посол Садчиков обменивались письмами, председатель Совета Министров СССР И. Сталин принимал вновь назначенного посла США Уолтера Смита. Посол вручил Сталину письмо президента Г. Трумэна и затронул ситуацию в Иране. Сталин заявил У. Смиту: «Вы не понимаете нашего положения в вопросах нефти и Ирана… Бакинские нефтяные залежи — наш главный источник нефти. Они близки к иранской границе и открыты для опасности. Берия и другие говорят мне, что саботажники, и даже один человек с коробкой спичек, могут причинить нам большой ущерб. Мы не можем подвергать риску наш нефтяной источник».

Изучив письмо, привезенное Смитом из Вашингтона, руководство дало команду Садчикову продолжать переговоры в Тегеране, одновременно дожидаясь последних указаний Москвы. Кавам и Садчиков провели бессонную ночь 4 апреля [717]. Наконец, глубокой ночью из Москвы пришел положительный ответ — СССР согласился с предложениями Ирана.

5 апреля в 3 часа утра состоялся обмен письмами между Кавамом и Садчиковым по поводу создания нефтяной компании, вывода в полуторамесячный срок советских войск (начиная с 24 марта) и путях разрешения азербайджанского вопроса. Несмотря на то, что под всеми документами стояла дата 4 апреля, все проекты советского посольства были приняты Кавамом и его министрами. Только по азербайджанскому вопросу была сделана маленькая поправка: в Азербайджане разрешалось преподавать азербайджанский язык в пяти начальных классах, а ранее договаривались о четырех классах [718].

Хотя иранское правительство настаивало, чтобы официальным языком в этой провинции являлся персидский, а не азербайджанский, разрешая вести делопроизводство на двух языках, оно, вместе с тем, обещало свободу деятельности демократических и профсоюзных организаций в Иранском Азербайджане, обязывалось не применять репрессий в отношении населения и лидеров национально-освободительного движения, соглашалось увеличить количество депутатских мест в иранском Меджлисе в соответствии с численностью населения провинции [719]. Таким образом, одно из основных требований Демократической партии Азербайджана было учтено. Правда, как и в случае с нефтяным советско-иранским обществом, все откладывалось до утверждения на законодательной сессии Меджлиса 15-го созыва.

В семистраничной справке, подготовленной МИД СССР по результатам московского вояжа Кавама и переговоров в Москве и Тегеране в феврале-апреле 1946 года, указывалось, что в процессе тегеранских переговоров в ночь с 4 на 5 апреля был подписан окончательный вариант советско-иранского договора после его предварительного обсуждения в Кабинете министров [720].

После подписания соответствующих документов стороны официально сообщили о советско-иранских переговорах. В коммюнике говорилось: «Переговоры, начатые премьер-министром Ирана в Москве с руководителями правительства Союза Советских Социалистических Республик и продолженные в Тегеране после прибытия советского посла, привели 15 фарвардана 1325 года, что соответствует 4 апреля 1946 года, к полной договоренности по всем вопросам, а именно:

части Красной армии с 24 марта 1946 года возвращаются, т. е. с воскресенья 4 фарвардана 1325 года эвакуируются со всей территории Ирана в течение полуторамесячного срока;

договор о создании смешанного ирано-советского нефтяного общества и его условия будут представлены на утверждение Меджлиса 15 созыва до истечения семимесячного срока, считая с 24 марта сего года;

По вопросу об Азербайджане, поскольку это является внутренним делом Ирана, между правительством и населением Азербайджана будет найден мирный путь для проведения реформ в соответствии с существующими законами и в духе благожелательного отношения к азербайджанскому населению» [721].

8 апреля 1946 года шах Ирана устно подтвердил послу СССР в Иране согласие Иранского правительства на создание смешанного советско-иранского нефтяного общества [722].

В тот же день по поводу вывода советских войск Кавам писал И. Садчикову, что надеется на вывод всех войск в течение полутора месяцев, начиная с 24 марта [723].

Сотрудник советского посольства Ашуров немедленно телеграфировал в Баку о ходе переговоров и о содержании подписанных документов.

Получив первые сообщения из Тегерана, М.Дж. Багиров информировал бакинскую «тройку» в Тебризе: «Мы будем полными хозяевами в советско-иранском смешанном нефтяном обществе и будем иметь несколько тысяч человек в качестве рабочих и работников из своих людей. Ясное дело, что мы будем брать их из числа азербайджанцев. В специальном письме, подписанном Кавамом, он взял на себя обязательство гарантировать полную свободу и неприкосновенность личности всех организаторов, руководителей движения, никого не подвергать наказанию. На этом этапе то, что мы выторговали, и то, что сам Пишевари может еще в переговорах с Кавамом выторговать, — для азербайджанского народа будет неплохо. Пишевари ставил вопрос об обучении в первых трех классах на азербайджанском языке, мы добились согласия Кавама на пять классов. Теперь сам Пишевари должен настаивать на том, чтобы в шести классах велось преподавание на азербайджанском языке. Надо Пишевари сказать, чтобы он не унывал. Никто, ни Кавам, ни кто-либо другой, не посмеет что-нибудь с ними сделать. Вопрос о помощи деньгами для содержания войск в размере 5 миллионов туманов надо уточнить с Москвой» [724].

В 4 часа дня 5 апреля состоялась беседа с участием Пишевари, Шабустари, Падегана, Джавида, со стороны южноазербайджанских демократов и М. Ибрагимова, Г. Гасанова, А. Атакишиева и А. Керимова — с советской стороны. Еще не приступая к теме обсуждения, доктор Джавид стал рассказывать, что он слышал по радио о переговорах, происходивших между послом СССР в Тегеране Садчиковым и Кавамом, где якобы обсуждался вопрос Иранского Азербайджана, который намерены разрешить в рамках конституции Ирана. Все сидящие внимательно выслушали это сообщение и стали высказывать свое мнение. М. Ибрагимов сказал: «В настоящее время политическое положение в мире очень сложное, и поэтому наравне с укреплением вашего Национального правительства вам нужно подумать о будущем, если даже нужно кое в чем изменить свою политику. Дело в том, что правительство Кавама эс-Салтане после ухода Красной армии может обратиться к вам с предложением вступить с ним в переговоры. Во избежание кровопролития и в пользу нашего общего дела в нужный момент вы должны пойти на некоторые уступки правительству Кавама». Ибрагимова прервал председатель Меджлиса Шабустари, который сказал: «С происходящими в Иране событиями мы тоже знакомы, в особенности хорошо знаем нынешнее правительство Тегерана и его руководителей. Вы — наши кровные братья, и мы вас предупреждаем о том, что обещания Кавама эс-Салтане предоставить нефтяную концессию Советскому Союзу являются обманом. И доказательством этому служит то, что он именно этот вопрос оставляет на утверждение в Меджлисе через 7 месяцев, а, как вам известно, в течение 7 месяцев могут произойти новые события, не исключено, что появится новое правительство, которое может отказаться от предоставления СССР нефтяных месторождений. Поэтому обращаюсь к вам и заявляю: не верьте обещаниям Кавама, мы не сделаем ему никаких уступок. Просим вас поддержать нас до конца в деле защиты интересов азербайджанского народа, надеемся только на вас. Имеющееся у нас оружие мы никогда и ни в коем случае не сложим. Одновременно будем стараться не проливать крови азербайджанского народа, но если на нас нападут, то будем драться до последней капли крови».