Удар по своим. Красная Армия. 1938-1941 гг.

Боевые действия дивизии с 16 декабря 1939 г. по 8 января 1940 г. разворачивались следующим образом. Первое столкновение с противником произошло 16 декабря на 25-м киле метре Важенварской дороги. Попытка с ходу преодолеть завалы и /крепления финнов и продолжить движение на соединение с частями 163-й стрелковой дивизии не удалась. И даже усиление пехоты танками и артиллерией успеха не принесло. В последующие дни положение к лучшему не изменилось. Зато у финнов их тактика партизанской войны приносила существенные успехи.

Растянувшиеся вдоль дороги части дивизии постоянно подвергались налетам финских лыжных отрядов, которые буквально через несколько километров устраивали завалы на дороге и их минирование. К тому же активно работали финские снайперы — «кукушки», выбивая из строя подразделений в первую очередь их командный состав. Вдобавок ко всему 2 января 1940 г. финны отрезали тылы дивизии от основных ее сил. Атаки на прорыв и обход завалов 2—4 января успеха не имели. Приказ командарма В.Н. Чуйкова предусматривал совместные действия дивизии с 3-м пограничным полком НКВД, посланным ей на помощь, а также бомбардировку позиций противника с воздуха. Однако бомбардировка не состоялась, а полк НКВД к началу атаки опоздал, в результате чего финны не только отразили атаки ударной группы дивизии, но и отрезали ее, изолировав от остальных частей. Фактически к 6 января вся Дивизия оказалась в окружении²³.

6 января в 22 часа, получив через штаб дивизии в Важенваре разрешение от командующего армией «действовать по своей инициативе», комбриг Виноградов отдал приказ на выход из окружения. Части дивизии были разделены на две колонны: одна, как ударная, действовала вдоль дороги, другая — в качестве арьергарда. Пробиться с техникой не удалось, и Виноградов 7 января принял решение: оставив материальную часть, выводить людей лесами с северной стороны дороги в обход противника. Несколько дней разрозненными группами красноармейцы и командиры выходили к своим. Комбриг А.И. Виноградов вместе с начальником политотдела, двумя политработниками из политотдела армии и группой бойцов и командиров вышли из окружения поздно вечером 7 января.

Вернулись далеко не все, кто в декабре 1939 г. пересек границу СССР с Финляндией. Потери были огромные: только с 1 по 7 января дивизия потеряла убитыми 1001, ранеными 1430, обмороженными 82, без вести пропавшими 2243 чел. Всего 4756 чел²⁴. За этот же период потери материальной части составили: винтовок — 4340, револьверов и пистолетов — 1235, ручных пулеметов — 251, станковых пулеметов — 97, 45-мм пушек — 30, 76-мм пушек — 40, 122-мм гаубиц — 17, 82-мм минометов — 14 шт.²⁵

«Козлом отпущения» за все случившееся с 44-й стрелковой дивизией решили сделать прежде всего ее командира комбрига

А.И. Виноградова и его ближайших помощников. В своем докладе И.В. Сталину о причинах поражения и потерях 44-й дивизии Л.З. Мехлис 10 января 1940 г. заявляет об аресте Виноградова и Волкова как о деле решенном: «...Волкова хочу арестовать. Командование дивизией предложил временно возложить на члена Военсовета Фурта, окончившего Военную академию им. М.В. Фрунзе и знающего военное дело. Виноградова хочу арестовать, как труса, погубившего дивизию»²⁶.

Мехлису вторит командарм В.И. Чуйков. В тот же день в своем докладе начальнику Генштаба РККА о причинах поражения 44-й стрелковой дивизии и мерах по ее восстановлению он сообщает, снимая с себя часть ответственности:

«1. Виноградов был неоднократно предупрежден о вероятных активных действиях противника против 44 сд., так что для него неожиданности не было.

2.    Просьба Виноградова прислать ему самолет для вылета из района главных сил дивизии, якобы для доклада Военному совету об обстановке, Военный совет рассматривает как трусость и стремление бросить дивизию в ответственный период боя.

3.    Его преступный приказ, отданный в 14—16 6.01 о порче материальной части, подорвал силу сопротивления бойцов и командиров против противника...

4.    Организацией обороны Виноградов не руководил, резервов не имел.

5.    Отдав приказ на прорыв через завалы на 23-й километр 6.01, Виноградов не руководил главными силами дивизии, а поручил это командиру 25 сп...

6.    Не было организовано разведки противника и местности...

7.    Виноградов не выполнил приказ Ставки № 0625 — за все время 44 сд сделала на дороге длиной 27 км только два блокгауза...

Военный совет считает, что Виноградова и Волкова надо немедленно арестовать и предать суду по закону военного времени. Виноградов нами вызван в штарм и будет держаться по сути дела под арестом до ваших указаний...»²⁷

Рано утром следующего дня соответствующие указания были получены... В очередном докладе Чуйкова и Мехлиса в Ставку говорилось: «...Виноградов, Волков и бывший начальник политотдела 44 сд Пахоменко арестованы. В Важенвар посланы председатель армейского трибунала, прокурор и представитель особого отдела. Туда же послан начальник политуправления армии Рыков...

Суд над Виноградовым, Волковым и Пахоменко будет проведен 11.01 в присутствии личного состава всех частей дивизии. Приговор будет приведен в исполнение на месте немедленно.

Комиссара дивизии Мизина не можем предать суду, ибо он не вернулся в Важенвар и пока неизвестна его судьба...»²⁸

Вечером того же дня в Москву ушел последний доклад о судьбе бывшего командования 44-й стрелковой дивизии. Чуйков и Мехлис (здесь следовало бы очередность фамилий поменять местами, ибо фактически ситуацией «рулил» Мехлис, а не Чуйков) рапортовали:

«Докладываем. Суд над бывшим командиром 44 сд Виноградовым, начальником штаба Волковым и начальником политотдела Пахоменко состоялся 11.01 в Важенваре под открытым небом в присутствии личного состава дивизии. Обвиняемые признали себя виновными в совершенных преступлениях. Речи прокурора и общественного обвинителя были одобрены всеми присутствующими. Суд тянулся пятьдесят минут. Приговор к расстрелу был приведен в исполнение немедленно публично взводом красноармейцев.

После приведения приговора в исполнение состоялось совещание начсостава, на котором намечена дальнейшая разъяснительная работа. Выявление всех предателей и трусов продолжается...»

В не менее трудных обстоятельствах, чем 44 сд, оказались и некоторые соединения 8-й армии. Например, 18-я стрелковая дивизия и 34-я легкотанковая бригада (командиры соответственно комбриги Г.Ф. Кондрашев и С.И. Кондратьев), которые, успешно выполнив ближайшую задачу, затем были отрезаны от остальных сил армии и заблокированы. Выполнив эту задачу, финны затем приступили к ликвидации гарнизонов советских войск, сделав главную ставку на сильные морозы и голод. Попытки вырваться из окружения увенчались успехом лишь у некоторых гарнизонов. Одна из последних таких попыток состоялась в ночь на 29 февраля 1940 г. Войска разделены были на две группы. Первая, возглавляемая командиром 34-й легкотанковой бригады С.И. Кондратьевым, была уничтожена противником, при этом сам Кондратьев и комиссар бригады И.А. Гапанюк застрелились. Вторая группа, возглавляемая начальником штаба 18-й Ярославской Краснознаменной стрелковой дивизии Алексеевым, с большими потерями сумела соединиться с главными силами 15-й армии. При этом было потеряно боевое знамя дивизии, из-за чего она после войны подверглась расформированию.

Как отмечалось, командиром 18-й стрелковой дивизии с ноября 1939 года состоял комбриг Кондрашев Григорий Федорович. То есть он вступил в должность за несколько дней до начала войны с Финляндией, а посему слабо знал части дивизии, их сплоченность, боевую выучку, степень подготовленности штабов и командного состава. И тем не менее молодой комдив, попав в чрезвычайно сложные обстоятельства, в меру своих сил и опыта пытался уменьшить негативные последствия пребывания войск дивизии в окружении. Но этого опыта и знаний катастрофически не хватало, и в вину Григорию Федоровичу данный факт ставить будет несправедливо. Однако в 1940 г. поставили...