Секретные армии НАТО: Операция «Гладио» и терроризм в Западной Европе

И, возможно, ее наиболее важные рекомендации FM 30–31 инструктируют солдат секретной армии осуществлять акты насилия в мирное время, а потом обвинять в этом коммунистического врага для того, чтобы создать ситуацию страха и настороженности. Как альтернатива, солдатам секретной армии поручают внедряться в левые движения и призывать их использовать насилие: «Могут быть случаи, когда правительства принимающих стран выказывают пассивность или нерешительность перед лицом коммунистических диверсий и в соответствии с толкованием спецслужб США не реагируют с достаточной эффективностью», — устав описывает ситуацию, когда должны применяться так называемые операции «Под чужим флагом». «Американская военная разведка должна уметь убеждать в необходимости проведения специальных операций, которые убедят правительства принимающих стран и общественное мнение в реальности опасности мятежа. Для достижения этой цели американская военная разведка должна стремиться к внедрению агентов по особым поручениям, с задачей формирования специальных групп среди наиболее радикальных элементов мятежников». Внедренные агенты затем должны были заставить группу противника обострить насилие, на что в свою очередь регулярные вооруженные силы и боевики контрповстанческой секретной армией должны были отреагировать. «В случае если не представлялось возможным успешно внедрить таких агентов в командование повстанцев, могло быть полезным использовать крайне левые организации для собственных целей, для достижения описанных выше целей» (40).

В уставе FM 30–31 открыто подчеркивалось то, что считалось основным: участие Пентагона должно оставаться тайной при любых обстоятельствах. «Эти специальные операции должны оставаться в строжайшем секрете. Только те, кто действует против революционного восстания, должны быть осведомлены о вовлеченности армии США во внутренние дела союзной страны. Тот факт, что военные силы США участвуют больше, чем показывается, не должен стать известным ни при каких обстоятельствах» (41). Для того чтобы ограничить принцип необходимого знания об уставе FM30–31 и его дополнениях, его копии были, как подчеркивается в книге, «строго ограничены и были доступны только лицам, указанным в списке рассылки». Лучше, если бы бумажный след не оставался бы вообще. «Когда возможно, подробные инструкции на основе настоящего документа должны передаваться в устной форме. Должен быть подчеркнут крайне секретный характер этого дела» (42).

Но поскольку тайны никогда не хранятся вечно, турецкая газета «Барыш» в 1973 году на фоне целого ряда таинственных актов насилия и жестокости, которые потрясли турецкое общество, объявила о публикации FM 30–31. После этого журналист «Барыш», который завладел секретным руководством, исчез, и никто больше о нем не слышал. Несмотря на очевидную опасность, Талат Турхан два года спустя опубликовал турецкий перевод сверхсекретного устава FM30–31, после чего публикации руководства по терроризму появились также в Испании и Италии (43). После разоблачения секретных армий НАТО в Европе ученые стали исследовать прямую связь между FM 30–31 и секретными армиями. Аллан Франкович в своем документальном фильме Би-би-си о «Гладио» представил копию FM 30–31 высокопоставленным американским чиновникам. Рэй Клайн, заместитель директора ЦРУ по разведке в 1960-х годах, подтвердил: «Это подлинный документ». Уильям Колби, директор ЦРУ с 1973 по 1976 год, был тесно связан с операцией «Гладио» и секретными армиями во многих странах Западной Европы, но перед камерой не желал признавать эту темную сторону истории своей страны и заявил: «Я никогда не слышал об этом». Специалист по пропаганде ЦРУ Майкл Ледин также не пожелал смотреть на документ, заявив, что это советская подделка. Личо Джелли, итальянский масон и лидер антикоммунистической P2 откровенно сказал Франковичу: «Я получил это от ЦРУ» (44).

В Турции вспыхнули беспорядки в масштабах, невиданных с 1920-х годов, после того как 12 марта 1971 года турецкие правые военные устроили второй переворот после окончания Второй мировой войны и вновь захватили власть. Десятилетие, последовавшее за переворотом, было отмечено чрезвычайно сильными конфликтами, в которых боевики контрповстанческой секретной армии, «Серые волки» и Национальное разведывательное сообщество, покрываемые правыми военными и политиками, боролись с политически левыми, и страна погрузилась в ситуацию, напоминающую гражданскую войну. Общее количество жертв террора 1970-х годов составило около 5000; ответственность за большинство убийств лежала на правых коммандос. Статистика за 1978 год зафиксировала 3319 фашистских нападений, во время которых были убиты 831, ранены — 3121 человек (45).

Наблюдатели отметили, что наиболее реакционные фракции (!) турецких военных, а именно Военно-воздушные силы, отправили своего представителя в Вашингтон до переворота 1971 года, и также до второго переворота девять лет спустя. Перед переворотом 1971 года Мухсин Батур, командующий Военно-воздушными силами Турции, посетил Вашингтон; командующий Военно-воздушными силами Тахсин Сахинкая также предпринял то же путешествие в 1980 году (46). Действующий министр иностранных дел Турции Ихсан Чаглаянгиль, занимавший пост с 1965 по 1971 и с 1975 по 1978 год, позже так вспоминал переворот: «12 марта наблюдался всплеск активности сотрудников ЦРУ, причем собрались большие силы». Не обвиняя ЦРУ напрямую за то, что его и других министров сдвинули с их постов во время переворота, Чаглаянгиль вспомнил о тесных связях ЦРУ с НРО и контрповстанческой секретной армией: «Как же ЦРУ совершило это? ЦРУ сделало это, используя свои собственные контакты. Я говорю о психологическом влиянии, которым оно обладает в разведывательном сообществе. ЦРУ имело возможность контролировать деятельность турецкого разведывательного сообщества» (47).

Полковник Талат Турхан обвинил Соединенные Штаты в разжигании жестокости, от которой Турция пострадала в 1970-х годах. Этому послужило создание Управления специальных операций и контрповстанческой секретной армии, а также подготовка сотрудников этих ведомств в соответствии с руководством, изложенным в уставе FM 30–31. По рассказу Турхана, «Предложения, содержащиеся в этой директиве, — большинство из них, по моему мнению, противоречат Конституции и законам, — были реализованы почти полностью после военного переворота 12 марта 1971 года и 12 сентября 1980 года». Турхан подчеркнул, что «директивы противоречат нашей конституции и четко доказывают применение политики вмешательства американских спецслужб» (48).

Поскольку контрповстанческая секретная армия начала расширять свои операции, Бюлент Эджевит, ставший премьер-министром Турции в 1973 году, также заметил присутствие некой тайной сети. По его собственному свидетельству, он был поражен, когда в 1974 году он впервые услышал о существовании секретного так называемого Управления специальных операций. Его удивление возросло, когда Управление запросило у него денежные средства на якобы новую штаб-квартиру. Когда Эджевит спросил, как долго существует это Управление и кто финансировал его, командующий турецкой армией генерал Перес Шанкар проинформировал премьер-министра о том, что Управление специальных операций финансировалось Соединенными Штатами с первых послевоенных лет, и посоветовал Эджевиту не углубляться в дело слишком далеко, поскольку это относилось к одной из особых государственных тайн (49).

Эджевит не последовал рекомендации генерала Шанкара и провел расследование состояния бюджета. Но там он не нашел организации под названием «Управление специальных операций». По его настоянию он впоследствии получил информацию о военной тайной организации: «Есть определенное число добровольцев-патриотов, чьи имена держатся в секрете. Они имеют скрытые тайники с оружием в различных частях страны». Эджевит осознал риск и стал опасаться, что эти так называемые патриоты могут последовать политике правого крыла и использовать их оружие внутри страны. И все же, поскольку он вынужден был учитывать реалии Турции, то есть преобладание военного аппарата над гражданским, он нехотя согласился с секретной операцией, перечислил им деньги и никогда не обсуждал этот вопрос с Соединенными Штатами (50).