Реализм фантастики (полемические заметки)

НАСТОЯЩЕЕ ЧЕРЕЗ БУДУЩЕЕ

Существует еще одна точка зрения на фантастику как на литературу, которая по преимуществу должна заниматься раздумьями о будущем. Что ж, действительно, будущее - наиболее частое и, так сказать, наиболее органичное время действия для фантастики.

Конечно, не надо далеко ходить за примерами, чтобы обнаружить фантастические книги, например, о настоящем (тот же "Человекневидимка"), но безусловно справедливо утверждение, в котором подлежащее и сказуемое поменялись бы местами: произведения, действие которых отнесено в будущее, это всегда в той или иной мере фантастика.

Я не случайно употребил такую неуклюжую формулировку, вместо того чтобы сказать просто "произведения о будущем". Дело в том, что выражение "произведения о будущем", в сущности, только метафора. Любое "произведение о будущем" - это прежде всего произведение о настоящем. Пусть даже автор и вправду старается уловить, предугадать пути развития человечества, все равно, помимо ли его воли или - что значительно чаще - в полном соответствии с ней, он будет отражать в своих книгах представления, мысли, настроения и знания сегодняшнего дня. "Отразить" завтрашний день, а тем более следующий век (тысячелетие и т. д.) - увы! - невозможно. Но невозможно и полно отразить духовный мир современника без его сегодняшних раздумий о будущем. Такие раздумья - неотъемлемая черта настоящего. Вот как говорил Д. Писарев: "Если бы человек не мог представить себе в ярких и законченных картинах будущее, если бы человек не умел мечтать, то ничто бы не заставило его предпринимать ради этого будущего утомительные сооружения, вести упорную борьбу, даже жертвовать жизнью". Это внутреннее противоречие "произведений о будущем" иногда плохо осознается некоторыми читателями и критиками, что приводит к известным недоразумениям в их суждениях.

Зато его очень хорошо понимает, скажем, такой писатель, как Станислав Леи: "...Должен признаться: будущее занимает меня лишь как человека, интересующегося наукой. Как писателя меня волнует только настоящее, современность. Иногда читателям кажется, что в моих книгах изображаются картины конкретного будущего. Между тем такой задачи я перед собой даже не ставлю... Пусть люди будущего сами решают свои проблемы - мы будем решать наши" [Газета "Советская культура" от 11 декабря 1965 года].

Именно злободневность тех проблем, которые подняла сейчас фантастика, и есть главная причина ее гигантской популярности.

С некоторых пор "произведения о будущем" стали делить на две категории. Сначала идут книги, где воплощенными представляются позитивные идеалы авторов, где конкретизирована мечта о таком будущем, которое хотел бы видеть писатель. Такие книги чаще всего называют утопиями, хотя ясна вся условность - больше того, этимологическая нелепость этого термина, если применить его ко многим современным произведениям, особенно советских писателей. Но, к сожалению, пока не существует другого слова, которое бы сразу проясняло суть дела. Классический пример такой "утопии" - "Туманность Андромеды" И. Ефремова.

Но если писатель видит, что тенденции общественного развития ведут к возникновению или возможности возникновения таких явлений, которых ему вовсе не хочется видеть ни в будущем, ни в настоящем, то должен ли он их обходить? Конечно, нет. Так родились на свет антиутопии и романы-предупреждения. Это в основном детище нового времени. Появлению антиутопий способствовал переход утопических раздумий из сферы философской в сферу художественной литературы. Для примера можно привести роман Р. Брэдбери "451° по Фаренгейту" и "Возвращение со звезд" Ст. Лема.

Антиутопия вообще более сложное литературное явление, чем утопия, в ее формах могут находить отражение взгляды самых разнообразных общественных групп. Но зато утопия - это почти исключительно прерогатива социалистической литературы. Так было раньше, так остается и в наши дни. Лишь мыслитель и художник, вдохновленный прогрессивными гуманистическими идеалами, способен создать картины, которые могли бы вдохновлять других.

Удивительное на первый взгляд дело: в идеологических защитниках капитализм вроде бы не испытывает недостатка. Но никому из них не удавалось написать хоть сколько-нибудь заметную книгу, где бы увековечивались в качестве заманчивого идеала общественные отношения, основанные на частной собственности, на неравенстве, на эксплуатации человека человеком. Конечно, произведениями, в которых капиталистические отношения перенесены в будущее, в западной фантастике хоть пруд пруди, но их никак нельзя назвать отражением позитивных идеалов. Здесь-то антиутопия развертывается вовсю.

"Эрозией идей" назвал один западный социолог состояние современной философской мысли на Западе. В этом плане показательна книга Д. Фулбрайта. Д. Фулбрайт - один из не столь уж многих реалистически мыслящих американских политиков, в частности, он выступает против агрессии США во Вьетнаме. Но при всем том это наш идеологический противник, антикоммунист. Он убедительно пишет о неотложных проблемах, которые стоят сейчас перед Америкой: надо уничтожить безработицу, решительно усовершенствовать американскую систему образования, справиться с расовой дискриминацией, покончить с преступностью, сделать приемлемой жизнь людей в городах-гигантах, добиться того, чтобы американские правители отражали волю избирателей, и т. д. Мишени указаны правильно, но не ищите в книге Д. Фулбрайта более или менее ясного ответа на два вопроса: во-первых, почему это в самом лучшем (что автор неоднократно подчеркивает) и самом богатом обществе существуют (и не только существуют, но и имеют тенденцию к укреплению) подобные черные пятна, и во-вторых, какие же есть пути к их ликвидации. В конечном счете все сводится к благим пожеланиям, к моральной проповеди. Д. Фулбрайт назвал свою книгу "Перспективы для Запада", но как раз перспектив-то в ней и нет... Задачи есть, а перспектив нет.

Собственно, только такой же путь к выходу из тупиков и закоулков, в которые забредает американское общество, могут порекомендовать читателям и американские фантасты, если они уж берутся за советы, что бывает далеко не всегда, как, например, авторы полуфантастического бестселлера "Семь дней в мае" Ф. Нибел и Ч. Бейли. Роман, резко критикующий пентагоновскую военщину, оказался как нельзя более своевременным в Соединенных Штатах.