Краткий курс манипуляции сознанием

5. За время перестройки в сознание советских людей вошло много прекрасных, но расплывчатых образов — "демократия", "гражданское общество", "правовое государство" и т. д. Никто из политиков, которые клялись в своей приверженности этим добрым идолам, не излагали сути понятия. Принять язык противника или даже друга — значит незаметно для себя стать его пленником. Даже если ты понимаешь слова иначе, чем собеседник, ты в его руках, т.к. не владеешь стоящим за словом смыслом, часто многозначным и даже тайным. Это заведомый проигрыш в любом споре.

Положение советского человека оказалось еще тяжелее — перейдя на язык неопределимых понятий, он утратил возможность общения и диалога со "своими" и даже с самим собой. Логика оказалась разорванной, и даже сравнительно простую проблему человек стал не в состоянии сформулировать и додумать до конца. Мышление огромных масс людей и представляющих их интересы политиков стало нелогичным, люди не могут связать концы с концами и выработать объединяющий их проект — ни проект сопротивления, ни проект выхода из кризиса. Они не могут даже ясно выразить, чего они хотят.

Приняв вместо ясно усвоенных житейских понятий понятия-идолы, идеологические фантомы, смысл которых не был определен, добрая сотня народов СССР оказалась в руках политических проходимцев. Поддерживая или отвергая предлагаемые им проекты, предопределяющие их собственную судьбу и судьбу их детей и внуков, миллионы людей следовали за блуждающими огнями фантазий.

Шопенгауэр в "Афоризмах житейской мудрости" пишет: "Путеводной звездой нашей деятельности должны быть не образы фантазии, а ясно усвоенные понятия. Обычно бывает обратное. При ближайшем исследовании мы убеждаемся, что в конце концов решающий голос во всех наших делах принадлежит не понятиям, не рассуждению, а именно воображению, облекающему в красивый образ то, что желало бы нам навязать".

6. Идеологическая машина перестройки произвела большую работу по разрушению коллективной исторической памяти советского общества. Были очернены, осмеяны, перемешаны символы-вехи национальной истории. Затем был создан хаос в системе мер, оценок и даже временной последовательности событий, образующих историческую картину. Была подорвана способность общества вырабатывать коллективную память даже самых недавних событий — по прошествии всего нескольких месяцев они вытеснялись, стирались из памяти. Общество в целом и каждый человек в отдельности потеряли возможность анализировать прошлое и использовать его уроки для того, чтобы определять свою позицию в конфликтах настоящего.

Один из первых советов Шопенгауэра в его "Афоризмах житейской мудрости" таков: "Чтобы жить вполне разумно и извлекать из собственного опыта содержащиеся в нем уроки, следует почаще припоминать прошлое и пересматривать все, что было прожито, сделано, познано и прочувствовано при этом, сравнивать свои прежние суждения с настоящими, сопоставлять свои задания и усилия с результатами".

Все указанные приемы воздействия на общественное сознание, делающие человека беззащитным против манипуляции, по завершении перестройки применяются еще более жестко в ходе изъятия и перераспределения общенародной собственности и личного достояния подавляющего большинства граждан и России, и Украины, и других республик.

Вот данные об установках многочисленной и влиятельной социальной группы — рабочих. Эта группа реально была наиболее привилегированной в социальном плане и обгоняла по доходам не только крестьян, но и научно-техническую интеллигенцию. Промышленное развитие СССР было устойчивым, и рабочие имели гарантии полной занятости — недостижимое при рыночной экономике благо. Как же менялась позиция рабочих?

Согласно опросам 1989 г., рабочие отрицательно относились к идее смены общественного строя и перехода к капитализму (даже благополучному, западному — о Бразилии как образце и речи не могло быть). В этом они резко отличались от технической интеллигенции ("специалистов"). В отчете по большому исследованию Всесоюзного Центра по изучению общественного мнения ВЦИОМ ("Есть мнение", 1990) читаем: "Квалифицированные рабочие демонстрируют умеренно отрицательное отношение ко всем трем видам предпринимательства [частное предпринимательство, привлечение иностранного капитала, кооперативы] — "за" выступают только 10,8%, 6,4 и 5,6%". Позиция подсобных рабочих и учеников практически была такой же.

Безработица отвергалась рабочими как нечто абсурдное, так что и разговора о ней в 1989 г. не могло быть, и ВЦИОМ даже не задавал о ней вопросов. Горбачев специально пресек всякие опасения, связанные с безработицей, заявив, что в СССР ее не будет никогда.

Какое новое знание о частном предпринимательстве и о безработице получили рабочие с 1989 по 1991 г.? Только отрицательное. Первые же совместные предприятия и кооперативы заслужили дурную славу и оказались всего лишь инструментами для расхищения общественного богатства и дикого обогащения "собственников" и вороватых бюрократов. Иными словами, практический опыт никак не мог содействовать изменению мнения рабочих в лучшую сторону. Но ведь это мнение изменилось радикально (пусть лишь на время, необходимое для проведения приватизации).

Вот данные опроса, проведенного Институтом социально-политических исследований АН СССР в апреле-мае 1991 г. на трех больших заводах в Москве, Тамбове и Шадринске. Самая большая группа рабочих (29%) пожелала идти "по пути развитых капиталистических стран Запада к обществу свободного предпринимательства" (один из респондентов даже приписал в анкете: "Вперед, к победе капитализма!"). За государственную и кооперативную собственность на средства производства высказались 3% рабочих. По этим вопросам рабочие наконец-то заняли позицию, неотличимую от позиции "специалистов" тех же заводов.

Резко изменилось и отношение рабочих к безработице. Теперь 54% согласились с тем, что небольшая безработица полезна и необходима, и лишь треть заявили, что они категорически против безработицы в СССР, т.к. любая безработица вредна и бесчеловечна. "Специалисты", как и раньше, были почти все поголовно за безработицу (96%).

Заметим, что оговорка "небольшая безработица" есть уже прием манипуляции сознанием, и включение такого понятия в опрос — на совести социологов. Для человека не существует большой или малой безработицы, она для него всегда тотальна, абсолютна. Или ты работаешь и получаешь законный доход — или ты безработный. Работа тайком, урывками, на теневых контрактах разрушает человека как социальную личность почти так же, как безработица.

Каким же образом можно было достичь принципиального изменения установки рабочих по самому главному вопросу их социального положения — при том, что все первые шаги к капитализму значительно и наглядно ухудшали их жизнь? Только путем мощного и постоянного "промывания мозгов", интенсивной манипуляции сознанием. Рабочим в массе внедрили желания, прямо противоречащие их интересам.

О том, что они стали жертвой манипуляции, говорят данные того же опроса в трех городах. Они показывают, что мышление рабочих стало внутренне противоречивым. Выступая за переход к капитализму и зная, что это приведет к безработице и резкому социальному расслоению, рабочие вовсе не строили иллюзий относительно своей собственной судьбы. Лишь 25% рабочих были "оптимистами" и надеялись при этом пробиться в "средний класс". 28% "сомневались", а 49% были "пессимистами" — предвидели, что обнищают. На деле пессимистами были обе эти категории — 77% рабочих.

Это самоотречение уже нельзя отнести за счет патриотизма ("пусть я сам и мои близкие пойдем на дно, зато моя Родина станет процветающей капиталистической страной"). Опрос показал именно утрату чувства Родины — 36% рабочих выразили желание поехать на заработки за рубеж, и еще 12% уехать за границу насовсем. Таким образом, поддерживать социальные изменения, которые несут бедствие тебе и твоему сословию, рабочие могли только вследствие идеологического воздействия.