Геноцид русского народа

Вы представьте себе момент, когда, рано или поздно, хлынет на рынки дешёвая иракская нефть с месторождений в Курне и Румейле, когда начнётся разработка «чёрного золота» в Гвинейском и Тонкинском заливах и когда мир получит нефть, которая дешевле сибирской в разы.

Что нас ждёт, в таком случае?

В глобализированном мире будет хорошо жить тому, кто делает вещи, которые можно продавать с наценками в десятки и сотни процентов.

То есть, процветание ждёт изготовителей спутников и телесистем, компьютерной техники и программного обеспечения, хозяев суперсовременной медицины и производителей лекарств. Ну, ещё и авиастроителей, и микроэлектронщиков.

Где всё это в нынешней России, читатель?

Уже сейчас Индия производит в десятки раз больше программного продукта, чем русские, продавая его на мировом рынке в объёме, до полутора миллиардов долларов ежегодно.

Но и тут климат нас сдерживает. Уже сейчас программисты в Индии – дешевле, чем в нищей России. Потому что индус может работать за 25—40 долларов в час, тогда как у нас, даже в провинции, программист требует 50-100 долларов.

В мягком индийском климате воздвигнуты тринадцать технополисов, целые городки-кампусы с удобными домиками для программистов, с оздоровительными центрами и бассейнами на открытом воздухе. Нам всё это обойдётся гораздо дороже.

Что из всего этого вытекает? То, что обычный, индустриальный путь спасения нынче для России закрыт наглухо. Запечатан на веки вечные.

Россия – страна, уникальная по своим природно-географическим и климатическим условиям. Страна, по определению, «нерентабельная» и «высокозатратная», по меркам нынешнего мирового рынка.

Поэтому, драма наша заключается ещё и в том, что русские, при всём желании, не могут воспользоваться ни одним из рецептов экономического подъёма, известным на сегодня. Ни китайский, ни немецкий, ни корейский опыт нам не подходят – за исключением, лишь некоторых элементов.

Это – очень неприятный для нашей интеллигенции вывод.

Русская, а потом советская образованщина никогда не любила жить своим умом. Ей всегда хотелось схватиться за новомодную западную (восточную) теорию и приложить её к России. Это ведь, так удобно: мозги не напрягаются, всегда можно пригласить умных зарубежных советников.

Знаменитый современный историк Андрей Фурсов эту страсть отечественной «элиты» хорошо сравнил со вкусами тех, кто фотографировался у курортных фотографов начала XX века.

Если помните, то тогда было модно совать голову в дырки больших холстов, на которых рисовали разные картины и пейзажи. Сунул голову и вот, ты предстаёшь в образе кавказского абрека, русалки или циркового силача, и фотограф запечатлевает тебя в понравившемся образе.

Нежелание думать, лень в поисках национального пути, приняли размеры всероссийского бедствия.

Я, например, готов смертным боем лупить либералов за то, что они сделали с моей страной. Именно на их совести лежит деградация моей страны, отбрасывание её в восемнадцатый век.

Но, я не разделяю и лозунгов твердолобых коммунистов брежневского покроя, которые хотят отбросить страну в середину XX века. Они призывают к национализации устаревшей, изношенной промышленности – что может быть глупее?

В этом случае, приватизаторы скроются за рубежом с выжатыми из советских заводов миллиардами, а государству останутся груды металлолома. И придётся искать новые миллиарды долларов, чтобы вкладывать и вкладывать в это мёртвое царство.

Обе силы – и либералы, и твердолобые коммунисты – тянут нас в прошлое. Коммунисты, конечно, намного прогрессивнее «демшизы», потому что зовут вернуться ко временам паровозов и пулемётов, а не кремневых мушкетов, как эти, с трехцветным флагом.

Но, и те, и другие, обрекают нас на поражение в мире микрочипов, информационных сетей, спутников и сверхгибких производств на революционных технологиях.

Нет ничего дурнее попытки возродить экономику фабричных труб и конвейеров в мире, где индустриальный порядок умирает.

– Нет уж, господа-товарищи, мы пойдём другим путём. Очень смелым и необычным – потому что обычных путей спасения у России больше нет. Нет – и всё тут. И если спасти русских может только чудо, нужно совершить чудо.

Нам нужно быть сегодня безумными, буйными фантазёрами. Такими же безумцами, какими были те, кто, в пору парусов и вёсел, мечтал о пароходах и о летающих машинах. Или, как те русские, которые, хлебая морковный чай среди тифа и разрухи Гражданской войны, создавали план электрификации страны, набрасывали чертежи скоростных самолётов и космических ракет.

«Кларк установил, как сделать великое открытие или эпохальное изобретение. Выясни, что, по общему мнению, самых авторитетных специалистов, невозможно осуществить, – и осуществи это». Так, ещё в 1980 году, написал в своём романе «Число Зверя» великий фантаст Роберт Хайнлайн.

Мудрые слова. А потому – к чёрту все авторитетные мнения толстозадых экономистов, на свалку все бредни от МВФ, Гайдаров, грефов и прочих!

Нужно сделать что-то безумное, на что в мире ещё никто не решился. Терять-то нам, всё равно, нечего…

Эссе об инвестициях

«Из России идут только хорошие новости. Владимир Путин остановил финансовое падение страны, наполнил государственный бюджет нефтедолларами и продолжает осуществлять контроль над постоянно растущей национальной экономикой. Он поставил у власти либерально настроенных профессионалов, реформировал налоговую систему и планирует более полно узаконить права частной собственности.

Каркас рыночной экономики создан. Дальше России требуются лишь иностранные инвестиции. Но, почему-то, Запад остаётся весьма скептически настроенным и не торопится аплодировать этим позитивным изменениям…»

Так говорил Александр Рар из Немецкого общества по внешней политике. И было это на конференции «Россия в системе международных отношений», которую, в феврале 2001 года, проводил Национальный совет по разведке США.

Впрочем, подобных речей на ту же тему произнесли (и ещё произнесут!) тьму тьмущую.

Автор этой книги помнит, как, в конце 1994 года, тогдашний вице-премьер Александр Шохин вёл переговоры с депутатами Европарламента.

Он тоже жаловался: мол, не жалели сил на рыночные реформы, всё сделали, как на Западе, – а инвесторы с Запада к нам всё не идут и не идут.

По своей работе, мне лично приходилось еженедельно присутствовать на заседаниях правительств Черномырдина, Кириенко, Примакова, Степашина, Путина и Касьянова в 1994—2001 годах.

Господи, сколько же говорилось о привлечении иностранных инвестиций за всё это время. Мол, вот-вот, ещё немного – и они придут.

Но, годы текут один за другим, а инвесторы, с гигантскими вложениями, не идут. И придут ли вообще когда-нибудь?

По моему глубокому убеждению – никогда.

Вот, тот же А. Рар находит «гениальное» объяснение: реальная власть, при Путине, попала в руки бывших сотрудников КГБ, а они, дескать, принялись строить рыночную экономику без гражданского общества и без настоящей демократии.

На конференции 2001 года к подобным объяснениям прибегали часто, приплетая сюда и то, что Путин, мол, давит свободу слова и независимое телевидение. Подобные объяснения умиляют меня до глубины души.

Призывы к России, поправить экономику, за счёт углубления демократии, соблюдения прав человека и обеспечения свободы слова, звучат на международных толковищах так же часто, как когда-то на пленумах КПСС раздавались призывы добиваться экономического роста, за счёт неукоснительного следования заветам Владимира Ильича Ленина.

Интересно, а почему, в таком случае, по части привлечения иностранных инвестиций лидирует красный Китай, в котором и свободы слова нет, и гражданского общества, в западном понимании этого слова, и демократия не ночевала?

Хотя, в нём и частная собственность не настолько защищена законодательно, как в РФ, и огромный госсектор в экономике есть?