Национал-Социализм и Раса

Кстати, в какой-то мере национал-социалистическим можно считать и Китай (коммунизма там пока не построили). Ведь Китай является также мононациональным государством – 97% населения принадлежат к основной народности хань, идеология – «коммунистическая», в большей мере социалистическая, направленная на построение социально справедливого государства. Китай – довольно замкнутое общество с имперскими традициями, его политика на сегодняшний день целиком и полностью опирается на внутренние национальные интересы китайского народа.

3. Инволюция – «третий путь».

Наиболее острым противостоянием с начала 20 века и на всем его протяжении стала борьба империализма и социализма. Но в пылу этой битвы возник «третий путь» - желание альтернативного развития и борьбы. В случае с империализмом, достигшим своего апогея в прошлом столетии, развивалась Реакция – попытка остановить развитие социума на закрепленных консервативной буржуазией позициях. Единственным выходом из реакционного тупика предполагалась социалистическая революция – переход от буржуазных отношений к социалистическим, как к последовательной эволюционной стадии общественного развития. Социализм является логическим продолжением эволюции человечества с точки зрения философии Просвещения и ничего более, казалось бы, не может подразумеваться. Однако эволюция была заторможена реакцией, которая через философию истории Гегеля определяла конечность социального развития общества. А потому для преодоления этой метафизической конструкции потребовалась материалистическая диалектика истории и революция. В рамках этого противоборства империализма и социализма возникло два дополнительных движения: с одной стороны рационалистическое – буржуазный либерализм, с другой традиционалистское – «консервативная революция». Они пытались стать альтернативой развития, но так и не смогли. Разберемся с этим поподробнее.

Либерализм 20 века – полностью буржуазный. И поэтому он отказывается от революции, как основного метода коренных изменений. Он становится попыткой компромисса между революцией и реакцией. Его основа – прогресс, прогрессизм. То есть эволюционное развитие без рывков, постепенное преодоление социальных и экономических противоречий. Либерализм занял позицию отхода от насильственной идеи Великой французской революции, которая была одновременно и либеральной, и социальной, и национальной. Либерализм подобно остальным пытается создать «новый тип человека», тоже проповедует «непреходящие ценности» - свобода, рационализм, частная собственность. Прогрессизм есть закономерная, последовательная, объективная и обязательная эволюция социально-экономических отношений. Он выступает против умеренного консерватизма в условиях мягкой, не слишком напряженной политической борьбы. Но для борьбы с реакцией, и последствиями ее радикальной деятельности, его явно уже недостаточно. Он – полумера развития, не альтернатива. Часто прогрессизм становится видимостью развития, прикрывает частные интересы буржуазии.

«Консервативная революция» также была полумерой, а не альтернативой. Она призывала к возвращению к истокам, традиции, к этакой политической пасторали. К деволюции – отрицательной эволюции. Моллер Ван ден Брук призвал к объединению противоречий: «Мы должны иметь силы жить среди противоположностей» ^[38]. И тем самым завел правую идею «консервативной революции» в тупик. Невозможность преодоления разнонаправленных тенденций, революционных с одной стороны и консервативных с другой, в конце концов, привела его «третий путь» к поражению – он не вышел за рамки дополнения к процессу развития и борьбы. Реакционные тенденции – элитаризм, империализм, этатизм и реванш – перевесили революционный социальный порыв, который был отдан на откуп пропаганды и тоталитарного конформизма. Однако ее достижением можно считать предвосхищение палингенеза – процесса возрождения общества, одним из важнейших элементов  альтернативы - «третьего пути». И буржуазный либерализм, и «консервативная революция» так и не смогли избавиться от своей буржуазной империалистической основы, поэтому в дальнейшем всегда были подвержены риску – переродиться в реакционные течения. Что и произошло: риторикой «консервативной революции» воспользовались нацисты, современный буржуазный либерализм служит опорой реакционному империалистическому глобализму корпораций.

Таким образом, в представленных социальных течениях задействованы три исторических способа развития: эволюция, революция, реакция, и их частичные проявления деволюция и прогрессизм. Но где же «третий путь»? И зачем он?

«Третий путь» становится необходим при жесточайших исторических кризисах, когда ни эволюция, ни революция, ни реакция и т.д. не в состоянии разрешить социальных противоречий. Тогда-то и появляется «третий путь».

Национал-социализм и фашизм считаются исследователями то революцией, то реакцией (контрреволюцией). «В Италии фашистская партия родилась, превознося свой новый революционный порядок, но финансировалась самыми консервативными землевладельцами, которые надеялись на контрреволюцию. Итальянский фашизм в своём зародыше был республиканским, но затем двадцать лет подряд прокламировал верность королевской фамилии, давая возможность дуче шагать по жизни под ручку с королём, которому предлагался даже титул императора» ^[39]. Коренная разница между национал-социализмом и фашизмом в принципах отношения антиномий политической жизни государство-общество, государство-нация: в приоритетах. Национал-социализм предполагает приоритет – примат нации над государством, фашизм, наоборот, примат государства над социумом, нацией (Эвола). Но исследователи до сих пор считают их однородными явлениями по многим признакам. Роднит их вождизм – авторитет, антидемократия, они строят конфессиональную модель государства. Но подобное сходство, очевидно, наблюдается у них и с империализмом, и с большевизмом. И на этом основании современный либерализм отмежевывается от этих идеологий, как от тоталитарных. Но насколько это объективно, особенно для этих идеологий стоявших в преддверии грандиозного военного противостояния, в условиях мирового экономического кризиса немалую роль в которых сыграли именно слабость и неспособность к решению новых вызовов времени «миролюбивых» консерваторов и либералов? Споткнувшемуся, но чрезмерно амбициозному капитализму на пятки наступал во всем своем ужасе и несовершенстве Советский социализм. Для многих обществ и то, и другое было неприемлемым, поэтому возникла альтернатива. Этой альтернативой стали итальянский фашизм и национал-социализм: «...ведь фашизм был совершенно новым явлением на политической арене и, в противоположность таким политическим течениям, как консерватизм, либерализм или марксизм, не имел непосредственных предшественников до Первой мировой войны... В своей идеологии и стратегии, а также организационных структурах он примыкал как к левым, так и к правым традициям и этим сломал до того времени привычную право-левую схему, что чрезвычайно осложняет определение фашизма до сегодняшних дней» ^[40].

И в самом деле, национал-социализм и фашизм стали «третьим путем», каковой предвосхищала и утверждала себя прогрессивная правая мысль 20-х гг. Они были действительно альтернативой революции и контрреволюции. Но не «консервативной революцией», а обходным эволюционным путем – инволюцией. Инволюция (филос.) [лат. involutio изгиб, завиток] – процесс обратный дифференциации, который ведет от множества к единству, от разнородности к однородности, от разнообразия к единообразию ^[41]. Инволюция – вот тот «третий путь», который отличается и от революции, и от реакции, и от прогресса, чьим общим знаменателем является естественно эволюция. Вот это и есть их главное сходство – новый способ социального развития – инволюция, который до этих времен не был столь четко выражен в политике (в культурном плане он в чем-то сходен с Ренессансом): «межвоенный фашизм» был продуктом кризиса капитализма, которому изнутри угрожал распад финансовых, социальных и политических структур поддержки, а снаружи — революционный социализм» ^[42].