По ту сторону спорта

На лёд выходит тренер «Флайерс» Фред Широ. Опустив голову, он в гордом одиночестве пересекает площадку и занимает обычную тренерскую позицию у бортика. Тёмные очки Широ — не дань моде. Они скорее очередной суеверный трюк тренера и его игроков: филадельфийцы объясняют поклонникам, что очки, скрывающие лицо тренера, помешают соперникам разгадать хитроумные замыслы. За Широ выкатываются на площадку хоккеисты. Короткая разминка — и игра.

Нет смысла подробно пересказывать ход матча. «Торонто Мейпл Лифс» победили — 5 : 4. Но какой ценой! С первых же минут «Филадельфия» устроила охоту за противником: хозяев поля сбивали с ног, цепляли клюшками. У бортиков вспыхивали яростные потасовки. «Листья» не остаются в долгу. Они дерутся с удовольствием и ещё успевают всячески демонстрировать болельщикам — «караул, обижают!». Актёрское мастерство у хозяев площадки повыше хоккейного. А хоккеем не пахло. Чтобы унять страсти, судьи удаляют трёх игроков до конца матча. Не помогает и это. Хоккеисты плюют друг другу в лицо, открыто дерутся клюшками, стараются поточнее и посильнее ударить противника лезвием конька. Странно, но публике хамское представление по душе. Она переживает страстно и громогласно, поражая меня абсолютной необъективностью. Из игроков «Лифс» заметен лишь бывший защитник шведской сборной Бёрье Сальминг — он корректен, техничен, самоотвержен. Нельзя не заметить и надолго запомнившегося нашим телезрителям «Кувалду» Шульца из «Флайерс». Его арсенал всё тот же, что и в матче с ЦСКА в зимней серии 1976 года. Однако в этой встрече и признанному хулигану трудно выделиться на фоне разбушевавшихся коллег. Курить в зале строжайше запрещено. Об этом неустанно напоминало зрителям табло. Но куда там. В перерыве задымили, зачадили толстенными сигарами, и над площадкой поднялось туманное облако. Дышать сделалось труднее.

Хорошо, в «Мейпл Гарденс» не разрешается продажа спиртного. Капля алкоголя могла бы превратиться в ту последнюю, которая превращает и без того возбуждённых болельщиков в разъярённую, всё на пути сметающую толпу. Прохладительные напитки предусмотрительно разливаются в стаканчики из тонкого картона, лётными свойствами не обладающие: бутылки непременно полетели бы на лёд.

Зато алкоголь усиленно рекламируется в толстенной цветной программе, выпускаемой к матчам «Торонто Мейпл Лифс». Полистаешь стостраничный буклет и убедишься: не самое лучшее в Канаде пиво «Молсон» — вкуснейшее в мире. Пристрастие издателей журнала к этой марке объяснимо. Фирма учредила специальный приз — «Кубок Молсона» для игроков «Мейпл Лифс» и долгие годы всячески поддерживает команду.

В киосках, постоянно попадающихся через шагов двадцать-тридцать, торгуют сувенирами, обязательный элемент которых — кленовый лист. Синие листья на стаканах, брелоках, полотенцах…

Другая выдумка находчивых владельцев арены покоробила. Рядом пониже расположилась группка людей вида не спортивного, но в точно таких же свитерах, как у «Листьев». Принял их за бывших игроков «Торонто», хранящих верность команде. После перерыва экс-хоккеистов в белых рубашках с синими листьями прибавилось. На спинах у всех замелькал одинаковый номер «21» с крупно выведенной фамилией «Сальминг». Признаюсь, что мужественный швед давно завоевал и мои симпатии. Однако носить свитер с чужим именем, как мне кажется, неэтично. Человек и на коньках стоять не умеет, но кинул продавцу доллары и превратился в хоккеиста. Что-то здесь не так, есть какие-то передержки. Хорошо зарабатывающие на ходком товаре в голову этого не берут.

А Сальминг играл здорово. Ему доставалось от филадельфийцев больше остальных. Швед ни разу не ответил на грубость и выглядел среди оравы потерявших спортивное достоинство соперников и партнёров древним викингом, презирающим врагов-гуннов. На Сальминга страшно смотреть. Лицо залито кровью. В красных кровавых потёках и бело-голубая форма. Судьи аккуратно, словно это изменит характер игры, соскабливают со льда кровь. Но красных пятнышек на площадке всё больше.

Игрок «Флайерс» подъезжает чуть ли не вплотную к телекамере и, не отрываясь, так это представляется с трибуны, смотрит в глазок объектива. Утром я видел этот момент в повторе по телевидению. Хоккеист, медленно и старательно артикулируя, произносил наигрязнейшие в английском языке слова. А со льда, как писали на следующий день газеты, непрерывно неслось приблизительно то же самое.

Хоккеистам было не до хоккея. Даже падкая на подобные зрелища публика Торонто поутихла. Вот капитан «Филадельфии Флайерс» Бобби Кларк бьёт капитана «Мейпл Лифс» Дерека Ситлера клюшкой: попадает прямо в лицо. Ситлера уносят с поля битвы. Наказывается двухминутным штрафом нападающий гостей Дон Салетски. Он подъезжает к скамейке штрафников и вдруг, широко размахнувшись клюшкой, ударяет по голове седовласого полицейского. К пострадавшему спешит на выручку второй полисмен, а Салетски, действуя клюшкой, как дубинкой, остервенело избивает сидящих поблизости зрителей. «Филадельфия» в полном составе, включая запутавшегося в доспехах запасного вратаря, мигом перепрыгивает через бортик, подъезжает к скамье штрафников и вступает в драку с публикой. Где же канадское хладнокровие? Куда делось благородство? Болельщики дерутся азартно, не уступая хоккеистам. Бросают в них всё, что попадается под руку, отнимают клюшки… Сцена противнейшая, никогда — ни до этого матча, ни после него — в хоккее не разыгрывавшаяся. Меня поразило, что публика — чопорная и заносчивая, со своими бесконечными «плиз», «икскьюз ми» и «сорри» в конечном счёте оказалась ничуть не лучше хоккеистов. Тех хоть немного оправдывает азарт игры, а «джентльменам» из Торонто оправдания нет.

Облокотившись о бортик, безучастно наблюдает за побоищем Фред Широ. На пресс-конференции он скажет, что «ребята погорячились, в хоккее это бывает». Рвутся в драку и хоккеисты Торонто. Их с трудом, хватая за рукава, удерживает тренер Боб Келли. 16458 человек дружно скандируют: «„Филадельфия“ — дерьмо! „Флайерс“ — улетайте прочь!» Безобразное проявление шовинизма достигло апогея. Заведённые публикой хоккеисты отвечали ей плевками, нецензурщиной… О хоккее и болельщики, и профи не вспоминали. Неужели этого и добивались «ценители игры» из Торонто?

Что там европейцы или американцы… В Торонто не стесняются освистывать, зашикивать, запугивать и соотечественников. С особой неприязнью принимают в «Мейпл Гарденс» франкоязычных спортсменов. К ним относятся, как к неграм в расистской Флориде. Выезжает на арену команда «Монреаль Канадиенс», за которую выступают в основном франкоговорящие канадцы, и её встречают презрительно-оскорбительным «бу-у-у! бу-у-у!». Бывал я на многих состязаниях. Первенство по грязной игре без колебания отдаю «Филадельфии Флайерс» образца конца семидесятых. Лидерство среди хулиганствующих, заражённых националистическим шовинизмом болельщиков принадлежит, по-моему, почитателям хоккея из Торонто.

А четвертьфинальная игра на Кубок Стэнли докатилась до мучительно ожидаемой финальной сирены. В конце матча произошло необъяснимое. Команды уже покидали площадку, когда трое филадельфийцев, сбросив перчатки, затеяли кулачный бой. Бобби Кларк остервенело мутузил двоих одноклубников. Как выяснилось, игроки хотели остановить своего капитана, который рвался в судейскую комнату «проучить» арбитра.

Я вернулся в отель позже детально осмотревших Ниагарский водопад и его окрестности. Ребята волновались: куда запропастился? Но разве была моя вина в том, что матч-схватка тянулся 3 часа 45 минут. Его итог — 163 минуты совместно заработанного штрафного времени, четверо удалённых до конца встречи и моё испорченное настроение.

Наутро канадские газеты вышли с аршинными первополосными заголовками: «Отвратительно!», «И это называется хоккеем?», «Гангстеры из Филадельфии». Здание «Торонто Мейпл Гарденс» окружили пикетчики с плакатами: «Не покупайте билетов и абонементов на хоккейные побоища», «Запретить трансляцию драк по ТВ» — и с лозунгом, который, думаю, понравился бы Николаю Николаевичу Озерову, «Такой хоккей нам не нужен». Игра всколыхнула и задела за живое. Садизм хоккеистов перешёл и без того зыбкие границы вседозволенности.