Рядовой свидетель эпохи.

Так подошла страна к 1991-му, а затем и к 1993-му годам.

И явные враги советского социалистического строя, и беспринципные представители так называемой интеллигенции, бывшие репрессированные и их потомки пустились в публикациях на все советское клеветать, раздувать масштабы репрессий, включать в политические репрессии уголовно наказанных лиц, называя всех «жертвами сталинских репрессий».

В этой компании вместе с одиозными фигурами — А.Н. Яковлевым, Б. Ельциным, М. Горбачевым оказались и такие маститые интеллигенты, как Д. Лихачев и А. Сахаров.

Дрогнул бывший когда-то верным ленинцем Владимир Солоухин, к заурядному, вульгарному низвергателю величия нашей Победу над немецким фашизмом и поджигателями 2-й мировой войны вообще, скатился Виктор Астафьев.К чему это привело — всем теперь известно.

Но, помимо всего прочего, наш народ и коммунистическое движение вообще в последнее 20-ти летие прошли уникальную практику по марксизму- ленинизму. Теперь все честные люди убедились, я думаю, в сущности капиталистической демократии: грабь, кто как может; только нажива — любой ценой, обман и разбой.

Народ увидел и звериную сущность американского империализма.

Наряду с оголтелой клеветой на советскую действительность, в последнее время появилось немало серьезных книг, в которых авторы пытливо, неформально, независимо исследуют последний период истории России, включая историю Советской России — СССР. К числу самых ценных из этих книг я бы отнес двухтомник Вадима Кожинова: «Россия. Век XX. 1901 — 1939. От начала столетия до «загадочного» 1937 года. Опыт беспристрастного исследования» и вторая его книга — «Россия. Век XX. 1939 — 1964. Опыт беспристрастного исследования». А также — книгу А. Б. Мартиросяна «Заговор маршалов. Британская разведка против СССР».

Мне представляется очень интересным взглянуть на геополитический фон 1920-х 1930-х годов глазами этих авторов.

ЖЕРТВЫ БЫЛИ. НО КАКИЕ?

(По книге В. Кожинова — «Россия. Век XX. 1901 — 1939.)

Великолепный подарок читающим патриотам, всем думающим соотечественникам сделал к новому 2000 году известный писатель, историк, публицист Вадим Валерианович Кожинов и вместе с ним, конечно, издательство «Алгоритм», выпустив в свет двухтомник «Россия. Век XX...». Две эти книги Вадима Кожинова в высшей степени информативно емкие, познавательные, необычайно интересные. В них затронуты, и большей частью достаточно обстоятельно рассмотрены, самые сложные, малоизвестные события полувековой истории нашей страны. Автор характеризует свою книгу как «опыт беспристрастного исследования», а свою методологию исследования — как «мышление в фактах». В такой методологии он представляется последователем скромного советского философа — логика, старшего научного сотрудника Института философии АН СССР Э.В. Ильенкова (1924-1979), называя его «одним из очень немногих мыслителей того времени».

Начинает Кожинов свои исследования с анализа социально-политических движений конца XIX— начала XX века. Совершенно по-новому представляет основные движущиеся силы революционного нарастания начала века — это предприниматели, интеллигенция и наиболее развитые слои рабочих, все они стремятся сокрушить существующий в стране порядок. И происходит это, по словам автора, в годы бурного экономического и культурного расцвета России, в период 1893-1913 гг. «преуспевающие российские предприниматели и купцы полагали, что кардинальное изменение социально-политического строя приведет к совсем уже безграничным достижениям, и бросали миллионы антиправительственным партиям (включая большевиков)».

Много страниц книги отводится таким малоизвестным, малоизученным движениям, как черносотенное. Его происхождение в глубокой древности — XII век. Рассматривается масонство. Показаны черты социалистического прошлого русского крестьянства — извечное стремление к общественной собственности на землю и неприятие, в конечном счете, широкими массами крестьянства столыпинской земельной реформы. Несколько по-иному, нежели было принято ранее, интерпретирует автор сущность Первой мировой войны, февральской революции, гражданской войны, социальные основы белого движения и Белой армии, рассматривает роль евреев в Февральской, Октябрьской революциях и гражданской войне. Все события от начала века он анализирует с использованием множества философских, мемуарных, публицистических источников дореволюционных лет, зарубежных эмигрантских и не эмигрантских книг, монографий и самых последних публикаций нашего времени по всем рассматриваемым проблемам. Кожинов часто обращается к выдающимся русским мыслителям начала века и более позднего времени вплоть до наших дней, многократно ссылается на В.В. Розанова, К. Леонтьева, Н.Л Бердяева, С.Н. Булгакова, П.Л. Флоренского, Л П. Храповицкого, Г П. Федотова, М.М. Бахтина. Обозначает выдающихся, но малоизвестных современных мыслителей. Книги Кожи- нова изобилуют множеством малоизвестных событий, фактов, имен, цифр, неожиданных оригинальных выводов. Все это воспринимается с неослабевающим интересом. Только очень жаль лишь, и непонятно почему, при анализе двух первых десятилетий XX века совершенно выпала у него Русско-японская война 1904-1905 гг.

Много нового приводит автор о периоде коллективизации и индустриализации СССР, касается репрессий 1937-1938 гг., обращает внимание на изменение партийно-политической политики Сталина в конце 30-х годов, положительно оценивает договоры с Германией 1939 года — все это представлено в первой книге двухтомника. О каждом из названных событий надо говорить отдельно, мы же коснемся лишь тех, которые связаны с периодом 1914-1922 гг.

Вадим Кожинов неоднократно подчеркивает: главная сущность Первой мировой воины, иностранной ввоенной интервенции в России- стремление Запада расчленить Россию, уничтожить могучее государство и превратить ее территорию в свои колонии. Таков же основной смысл и Второй мировой войны. Развязывание ее Гитлером, захват Чехословакии, Австрии и Польши — не что иное, как прямая подготовка к походу па Россию, к чему и подталкивала его вся Европа. И основная цель и смысл гитлеровского нашествия — не уничтожение большевизма, а разрушение Советской России как великого государства, расширение жизненного пространства не только для себя, но и для всей Европы. Не поэтому ли Западная Европа так легко и покорилась Гитлеру в ожидании кусочков от богатого пирога?

Достаточно обстоятельно представляется в первой книге февральская революция 1917 года как переворот, в котором активнейшую роль играли масоны-кадеты и масоны-эсеры. Деникин, Корнилов, Колчак порождены февральской революцией, ее выдвиженцы, все они — революционеры-антимонархисты. Многие политические лидеры черносотенного движения, выступавшие под лозунгом: самодержавие — православие — народность, после февральской революции (еще до Октябрьской) подверглись жестоким репрессиям. В результате февральского переворота не только была свергнута монархия, но и разрушена государственность и армия, в России воцарилась всеобщая анархия. Не похоже ли все это на нынешние времена?

Анализируя историю Учредительного собрания, Кожинов приходит к важнейшему для нашего времени выводу: «...в 1917 году Россия в точном смысле слова выбрала (всецело свободно выбрала) социализм: почти 85 процентов голосов па выборах в Учредительное собрание получили партии, выступающие против частной собственности на основные средства производства — прежде всего па землю — то есть социалистические партии».

Иногда, вопреки заявлению о беспристрастности, все же проглядывает социально-политическая позиция автора книги — антиреволюционность в широком смысле, то есть отрицание Революции вообще как самой разрушительной и кровавой стихии. Здесь он, мне кажется, непоследователен. Февральская революция (февральский «переворот» — у него) — зло, с чем согласятся, по-видимому, многие. Октябрьская же революция (тоже «переворот» у него) — революция совершенно бескровная, о чем почему-то не сказал автор — великая созидательная миссия, создавшая могучую Россию — СССР. Что же касается человеческой жестокости после 1917-го года, в годы гражданской воины, то взращена она, эта жестокость, в предшествующие годы и вершилась людьми дореволюционных поколений, выросшими, что нельзя не заметить, в период господства Православия.