Булгаков

В ресторане Д. Г. отразились черты не только ресторана Дома Герцена, но и ресторана Клуба театральных работников, директором которых в разное время был Я. Д. Розенталь (1893-1966), послуживший прототипом директора ресторана Д. Г. Арчибальда Арчибальдовича. Ресторан Клуба театральных работников, располагавшийся в Старопименовском переулке, на весну и лето переезжал в филиал, которым служил садик у старинного особнячка (дом № 11) на Страстном бульваре, где размещалось журнально-газетное объединение ("Жургаз"). В этом объединении Булгаков предполагал издавать своего "Мольера". В саду "Жургаза", куда проникнуть можно было только по специальным пропускам, играл знаменитый джаз-оркестр Александра Цфасмана, часто исполнявший популярный в 20-е и 30-е годы фокстрот "Аллилуйя" американского композитора Винцента Юманса (в булгаковском архиве сохранились ноты этого фокстрота). "Аллилуйя" играет оркестр ресторана Д. Г. перед тем, как туда приходит известие о гибели Берлиоза, а также джаз-оркестр на Великом балу у сатаны. Этот фокстрот символизирует пародию на христианское богослужение в уподобленном аду ресторане Д. Г. Интересно, что Великий бал у сатаны вобрал в себя многие черты приема в американском посольстве в Москве 22 апреля 1935 г., на котором присутствовал Булгаков и где "Аллилуйя" тоже наверняка исполняли.

Дом Герцена пародийно уподоблен Дому Грибоедова, поскольку фамилия известного драматурга Александра Сергеевича Грибоедова (1795-1829) "гастрономическая" и указывает на главную страсть членов МАССОЛИТа стремление хорошо поесть. Однако у реального Дома Герцена с именем Грибоедова есть и некоторая опосредованная связь, возможно, подтолкнувшая Булгакова дать своему Д. Г. имя автора "Горя от ума" (1820-1824). В этом доме в 1812 году родился писатель и публицист Александр Иванович Герцен (1812-1870), внебрачный сын крупного помещика И. А. Яковлева, брата владельца дома сенатора А. А. Яковлева. Сын сенатора Алексей, двоюродный брат А. И. Герцена, упоминается в грибоедовском "Горе от ума" княгиней Тугоуховской как чудак, который "чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник, князь Федор, мой племянник!"

В "Мастере и Маргарите" приведена история Д. Г.: "Дом назывался "Домом Грибоедова" на том основании, что будто бы некогда им владела тетка писателя - Александра Сергеевича Грибоедова (Домом Герцена владел дядя автора "Былого и дум" (1852-1868), где его двоюродный брат Алексей выведен как Химик. - Б. С.). Ну владела или не владела - мы точно не знаем. Помнится даже, что, кажется, никакой тетки-домовладелицы у Грибоедова не было... Однако дом так называли. Более того, один московский врун рассказывал, что якобы вот во втором этаже, в круглом зале с колоннами, знаменитый писатель читал отрывки из "Горя от ума" этой самой тетке, раскинувшейся на софе (намек на двоюродного брата Герцена в "Горе от ума", где восходящий к нему персонаж - племянник Тугоуховской. - Б. С.). А впрочем, черт его знает, может быть и читал, не важно это!"

Ряд литераторов МАССОЛИТа, обитающих в Д. Г., имеет своих прототипов. Так, критик Мстислав Лаврович - это пародия, через лавровишневые капли, на писателя и драматурга Всеволода Витальевича Вишневского (1900-1951), одного из ревностных гонителей Булгакова, много способствовавшего, в частности, срыву постановки "Кабалы святош" в ленинградском Большом Драматическом Театре. Вишневский отразился и в одном из посетителей ресторана Д. Г. "писателе Иоганне из Кронштадта". Здесь - намек на киносценарии "Мы из Кронштадта" (1933) и "Мы - русский народ" (1937), написанные Вишневским и связывающие драматурга с другим прототипом Иоганна из Кронштадта известным церковным деятелем и проповедником, причисленным русской православной церковью к лику святых, о. Иоанном Кронштадтским (И. И. Сергеевым) (1829-1908). О. Иоанн был протоиереем Кронштадтского собора и почетным членом черносотенного "Союза русского народа". В 1882 г. он основал Дом трудолюбия в Кронштадте, где были устроены рабочие мастерские, вечерние курсы ручного труда, школа для трехсот детей, библиотека, сиротский приют, народная столовая и другие учреждения для призрения нуждающихся. Д. Г. - это пародия на Дом трудолюбия. Народная столовая здесь превратилась в роскошный ресторан. Библиотека в Д. Г. блистательно отсутствует - членам МАССОЛИТа она не нужна, ведь коллеги Берлиоза не читатели, а писатели. Вместо же трудовых учреждений Дома трудолюбия в Д. Г. располагаются отделения, связанные исключительно с отдыхом и развлечениями: "Рыбно-дачная секция", "Однодневная творческая путевка. Обращаться к М. В. Подложной", "Перелыгино" (пародия на дачный писательский поселок Переделкино), "Касса", "Личные расчеты скетчистов", "Квартирный вопрос", "Полнообъемные творческие отпуска от двух недель (рассказ-новелла) до одного года (роман, трилогия). Ялта, Сууксу, Боровое, Цихидзири, Махинджаури, Ленинград (Зимний дворец)" (названия курортов и туристских достопримечательностей говорят сами за себя), "Бильярдная" и др.

Неслучайно в Д. Г. такое большое место занимает роскошный ресторан. Чревоугодие было одной из немногих страстей, которой охотно отдавались официально признанные советские литераторы. Председатель Главреперткома в 1932-1937 гг. драматург и театральный критик Осаф Семенович Литовский (1892-1971) был одним из самых непримиримых противников Булгакова и деятельно способствовал запрещению всех булгаковских пьес. В своей мемуарной книге "Так и было" (1958) он с удовольствием приводит диалог "красного графа" А. Н. Толстого (1882/83-1945) с актером Театра Революции (нынешнего Театра им. В.В.Маяковского) М.М.Штраухом (1900-1974) на премьере одной посредственной пьесы: "Как-то раз после обеда у меня Алексей Николаевич пошел в Театр Революции на премьеру довольно слабой пьесы "Клевета"... Когда в первом же антракте Максим Максимович Штраух спросил, как ему понравилась пьеса, Толстой ответил на вопрос вопросом и спросил, обедал ли он когда-нибудь у Литовского.

- Если вы, Максим Максимович, не обедали, я вам очень рекомендую. Это настоящий хлебосол, типичный еврейский помещик. А как кормят! Гм... промычал Толстой и поцеловал кончики пальцев".

Фамилия Литовского спародирована в фамилии погубившего Мастера критика Латунского, члена МАССОЛИТа. Двенадцать же членов руководства МАССОЛИТа, напрасно ожидающих в Д. Г. своего председателя, пародийно уподоблены двенадцати апостолам, только не христианской, а новой коммунистической веры. Погибший Берлиоз повторяет судьбу Иисуса Христа, правда смерть претерпевает как Иоанн Креститель - от усекновения головы.

"Штурман Жорж" - это не только пародия на французскую писательницу Жорж Санд (Аврору Дюпен) (1804-1876) (под таким псевдонимом пишет присутствующая на заседании в Д. Г. "московская купеческая сирота" Настасья Лукинична Непременова, автор морских батальных рассказов). Тут есть и конкретный прототип из булгаковских современниц - драматург Софья Александровна Апраксина-Лавринайтис, писавшая под псевдонимом "Сергей Мятежный". Как свидетельствуют записи в дневнике третьей жены писателя Е. С. Булгаковой, Апраксина-Лавринайтис была знакома с Булгаковым и в марте 1939 г. безуспешно пыталась дать ему свое либретто для Большого Театра. 5 марта Елена Сергеевна отметила: "Звонок.

- Я писательница, встречалась раньше с Михаилом Андреевичем и хорошо его знаю...

- С Михаилом Афанасьевичем?

Поперхнулась. Фамилия неразборчивая. Словом, написала либретто. Хочет, чтобы М. А. прочитал". 8 марта писательница позвонила вторично и "оказалось, Сергей Мятежный". Отметим, что в отличие от "С. Мятежного", Булгаков хорошо запомнил Апраксину-Лавринайтис, ибо восходящая к ней колоритная героиня появлялась уже в ранних редакциях "Мастера и Маргариты" под псевдонимом "Боцман Жорж" и с почти апокалиптическим возрастом 66 лет. Другим прототипом "Штурмана Жоржа", скорее всего, стала Лариса Михайловна Рейснер (1895-1926), писательница и активный участник гражданской войны, во время которой она вместе со своим мужем Федором Федоровичем Раскольниковым (Ильиным) (1892-1939) в качестве политработника находилась на кораблях красного флота. Впечатления того времени воплотились в военно-морской прозе Л.А.Рейснер. Она стала прототипом женщины-комиссара в пьесе Всеволода Вишневского "Оптимистическая трагедия" (1933). Ф. Ф. Раскольников, один из руководителей советских военно-морских сил, а позднее дипломат, в конце 20-х годов был начальником Главреперткома и редактором журнала "Красная Новь". В это время Булгаков не побоялся подвергнуть публичной критике пьесу Раскольникова "Робеспьер" (по воспоминаниям Е. С. Булгаковой, автор пьесы был настолько взбешен критикой, что ее муж даже опасался выстрела в спину).