Охота. Я и военные преступники

Выступая перед Советом безопасности ООН 15 декабря 2005 года, я описала проблемы, возникшие в отношениях обвинения с миссией ООН:

Мои сотрудники испытывают затруднение в получении документов от миссии. Порой эти документы редактируются и доставляются в таком виде, что их невозможно использовать в суде. Сотрудничество миссии в деле защиты свидетелей, мягко выражаясь, далеко от оптимального. Более того, мои сотрудники не убеждены в том, что миссия ООН эффективно соблюдает все условия… условного освобождения Харадиная.

На следующий день я встречалась с Кофи Аннаном, чтобы обсудить положение дел в миссии ООН. Наши свидетели не доверяли миссии. В том же месяце миссия весьма несвоевременно и политически ангажированно сообщила об инциденте, связанном с угрозами в адрес свидетеля. По поручению миссии обязанности полицейских в Косово исполняли местные жители, бывшие солдаты АОК. Вместо того чтобы защищать свидетелей, они им угрожали. Я сообщила Аннану об огромном плакате в центре Приштины, на котором был изображен Харадинай, а в качестве подписи использовались слова Йессен-Петерсена в его поддержку. «Я согласен с вами», — ответил Аннан.

Мне сообщили и о том, что осенью 2005 года человек, занимавший второй по значимости пост в миссии, присутствовал на свадьбе близкого родственника Харадиная. «Неправильное политическое решение…» — вздохнул Кофи Аннан.

Генеральный секретарь посоветовал нам наладить диалог с миссией точно так же, как он сам строит диалог с государствами-членами ООН. По словам Аннана, Харадинай — «разумный человек в окружении довольно странных людей», но миссии ООН не следует решать, кто должен возглавить Косово. Аннан попросил, чтобы я поддерживала связь с Николя Мишелем, помощником генерального секретаря по юридическим вопросам.

Так я и поступила. 15 марта 2006 года я направила Мишелю письмо с описанием нежелания миссии ООН сотрудничать с трибуналом. Я детально описала обстановку, сложившуюся после моей встречи с генеральным секретарем 15 декабря 2005 года, и сообщила Мишелю о том, что не раз обращалась к Йессену-Петерсену с весьма серьезными вопросами, но все они остались нерешенными. Писала я и о том, что возникают сложности с участием миссии в обеспечении защиты свидетелей в Косово, несмотря на то, что я по меньшей мере шесть раз обращала внимание Йессена-Петерсена на эту проблему. Миссия ничего не сделала для ее решения.

Приведу пример. Трибунал и миссия ООН разработали специальную систему защиты особо важных свидетелей. Предполагалось срочно вывозить их из их домов в безопасные места. В документах ООН содержалась важнейшая информация о защищаемых свидетелях и их семьях. Миссия ООН до октября 2005 года не соглашалась передать эти документы трибуналу. Сотрудники трибунала несколько раз встречались с работниками миссии, чтобы согласовать передачу, но слышали лишь утверждения о том, что все документы были уничтожены. После того как трибунал потребовал от миссии письменного заявления об уничтожении документов, ее позиция изменилась. Теперь сотрудникам трибунала говорили, что документы все же существуют и могут быть переданы. Когда мы, наконец, получили требуемые документы, выяснилось, что половина из них отсутствует. Трибуналу пришлось разыскивать еще одного сотрудника миссии, который и доставил недостающие материалы.

«Я просто не понимаю, — писала я Мишелю, — как с документами, касающимися столь важных и деликатных вопросов, можно обращаться так беспечно и небрежно. Несмотря на мое обращение к специальному представителю генерального секретаря ООН, наши законные запросы были полностью проигнорированы».

Я затронула еще одну проблему, связанную с защитой свидетелей: серьезный конфликт интересов, связанный с сотрудником миссии ООН, жена которого была следователем защиты по делу Харадиная. Миссия подтвердила, что по роду своих обязанностей данный сотрудник располагал информацией по важным вопросам по делу Харадиная, а также имел прямой доступ к документам, связанным со свидетелями. Я писала:

Миссия ООН препятствовала нашему доступу и к документальным доказательствам. Хотя Ларри России, занимавший в миссии второй по значимости пост, весьма уклончиво заверил судебную палату в том, что миссия будет полностью сотрудничать с трибуналом, мы получали лишь конфиденциальные документы, которые нельзя было использовать в суде в качестве доказательств. В трибунале существовало правило по защите разведывательной информации, полученной от суверенных государств. ООН не могла мешать трибуналу этой организации получать доказательства, которые можно было бы использовать во время судебных слушаний. «Мы не раз указывали на совершенно неправильное использование доказательств, — писала я Мишелю, — но миссия ООН отказывается менять свою практику».

Когда мы запросили информацию, связанную с расследованием… убийства Тахира Земая в 2003 году, нам предоставили отредактированный вариант документа, в котором отсутствовала важнейшая информация. Проще говоря, подобные отношения между миссией ООН и созданным ООН судом нельзя считать нормальными. Такой подход подрывает доверие к обоим институтам и к диктатуре законности в целом. Возможно, вам будет интересно узнать, что мы располагаем достоверной информацией о том, что Тахир Земай был убит, потому что собирал материалы для [трибунала по бывшей Югославии] для свидетельских показаний по делу Харадиная и других. Совершенно недопустимо, чтобы подобная информация утаивалась от [трибунала], поскольку это мешает свидетелям, желающим сотрудничать с обвинением.

Я указала на то, что Харадинай часто встречался с высокопоставленными сотрудниками миротворческого контингента НАТО и миссии ООН, в том числе и с Йессеном-Петерсеном.

[Это] снижает степень доверия к [трибуналу по бывшей Югославии] в Косово, а также негативно влияет на свидетелей. Харадиная поддерживают высшие чиновники ООН в Косово, а это совершенно недопустимо. Как можно установить диктатуру закона, когда руководители миссии ООН открыто поддерживают человека, которого обвиняют в самых серьезных нарушениях международного права?.. Можно сделать вывод о том, что обвинения, выдвигаемые Международным трибуналом по бывшей Югославии не имеют смысла, поскольку обвиняемого радостно принимают и даже поддерживают на самом высшем уровне миссии ООН. Ситуация очень тревожная. Она подрывает усилия обвинения по делу Харадиная.

Но ничего не изменилось. Плакат с изображением Харадиная остался на месте. Йессен-Петерсен вместе с ним присутствовал на похоронах первого президента Косово, Ибрагима Руговы. В конце марта руководитель миссии ООН заявил о том, что вместе с Харадинаем собирается организовать футбольный матч Дания-Косово. В прессе сообщалось о том, что Харадинаю позволено принять участие в военном параде. Во время церемонии он сидел рядом с послами США и Великобритании. [54] Свидетели обвинения продолжали сообщать об угрозах в свой адрес. Уголовное правосудие в Косово было настолько пропитано страхом, что в конце августа 2006 года косовские прокуроры и судьи возражали против попыток миссии ООН создать специальное подразделение, которое занималось бы военными преступлениями. [55]