Правда о Николае I. Оболганный император

А наши инженеры, тем временем, вели строительство на Корабельной стороне общего ретраншамента, который, кроме обороны левого фланга оборонительной линии, должен был служить для закрытого помещения ближайших резервов и защиты Малахова кургана.

6 (18) июня, в годовщину сражения при Ватерлоо, после длительной бомбардировки, западными войсками был предпринят новый штурм. Обороной Корабельной стороны командовал генерал Хрулев. Русские солдаты устраняли повреждения фортификационных лини прямо под огнем противника. По англо-французам били батареи Городской стороны, русские пароходы из Килен-бухты уничтожали скопления живой силы противника в Килен-балке.

В течение дня было отбито 6 вражеских штурмов. Французы ворвались на одну из батарей Малахова кургана, где находился Нахимов, но были переколоты отрядом, который лично возглавили бесстрашный адмирал вместе с Хрулевым.

В этот день англо-французы потеряли втрое больше русских, в том числе погибло и было ранено 10 генералов.

«Об оставлении Севастополя, надеюсь, с Божиею помощью, что речи не будет больше…»,  — написал государь князю Горчакову, но тот опять выразил сомнение в возможности оборонять город.

8 июня раненный Тотлебен покинул Севастополь, а 28 июня был смертельно ранен Нахимов. Свидетельства показывают, что командир севастопольской обороны словно искал свою смерть — адмиралу было хорошо известно о пораженческо-предательских настроениях петербургских аристократов. Для этого не надо было ездить в Петербург, достаточно было взглянуть на командующего Горчакова.

28 августа начался новый штурм. Многотысячные массы французов смогли захватить Малахов курган, где по странному стечению обстоятельств находилось лишь несколько сотен русских (в развалинах укрепления еще пять часов сражались несколько десятков солдат и матросов). Но атаки на других направлениях были отбиты. Французы были разгромлены при атаке на второй бастион, не выдюжили при атаках на четвертый и пятый бастион, на люнеты Белкина и Шварца. Англичане потерпели полное поражение при попытке взять третий бастион, где дело решил рукопашный бой. (Собственно, англичане так и не смогли взять ни одного крупного севастопольского укрепления, в том числе большой редан и третий редут, которые они осаждали почти целый год.)

На занятом французами Малаховом кургане неожиданно взорвался пороховой погреб, уничтожив большое количество вражеских солдат. Многие французские подразделения покинули высоту и можно было попытаться отбить ее силами двух славных полков, Азовского и Одесского. Но генерал Горчаков отдал приказ оставить Южную сторону, что он, собственно, и мечтал сделать с момента назначения его командующим. Русские солдаы и матросы не хотели оставлять свои позиции. Несмотря на тяжелейшие 11,5 месяцев обороны у наших войск сохранялся высокий боевой дух.

Вечером 28 августа, по наплавном мосту, русские войска начали отход на Северную сторону. Почти все укрепления на Южной стороне были взорваны нашими саперами. С разведением моста оборона Севастополя, продолжавшаяся 349 дней, закончилась.

На следующий день были взорваны оставшиеся укрепления Южной стороны, добровольцы обеспечили эвакуацию еще несколько сотен раненных. Русские войска расположились на Северной стороне города и никуда не собирались оттуда уходить. Обескровленный противник долго боялся входить на Южную сторону, а о занятии Северной стороны и не помышлял. [209]

Весной-летом 1855 г. коалиционный флот производил бомбардировки и высадки своих войск в некоторых прибрежных пунктах восточной части Крымского полуострова и Азовского побережья.

Фактически эти операции свелись к мародерству, насилию над мирными жителями и истреблению имущества частных лиц.

Занятие Керчи 18 (25) мая обернулось резней. Интервенты и коллаборационисты из числа крымских татар грабили и убивали жителей города, не щадя ни детей ни женщин.

Характер возможной оккупации нашей территории был явлен во всем кровавом блеске.

«Просвещенные» европейцы вели себя на русской земле, также как в Индии и Китае. По счастью, русская армия была далека от сикхской или китайской…

Позорно провалились попытки западных сил захватить Мариуполь, Таганрог, Бердянск. Не помогали массированные бомбардировки жилых кварталов этих городов. Нескольких казачьих сотен хватало, чтобы загнать обратно в море морскую пехоту интервентов.

Накрылась и попытка вражеских судов войти в Сиваш, чтобы отрезать русскую армию в Крым от путей снабжения.

В конце октября 1855 император Александр Николаевич приехал в Крым. 27 октября он был в Симферополе, 28-го в Бахчисарае, а в следующие два дня побывал в окрестностях Севастополя, на Инкерманской высоте, и в самом городе, на Северной стороне, где располагалась 9-ая пехотная дивизия. Император находился в Севастополе, который, согласно мнению, навязанному публике, был уже сдан противнику.

Кавказский провал коалиции

Нередко события на Кавказе вылетают из кратких обозрений Восточной войны. Не без умысла, надо полагать, потому что происходившее здесь никак не укладывается в рамки «тяжелого поражения». На Кавказе русские войска продемонстрировали замечательные успехи при весьма скромных силах.

Кавказский корпус, участвующий в постоянной изнурительной войне против горцев и кочевых разбойничьих племен, существовали вне парадной эстетики. На Кавказе действие считалось более важным, чем внешность. «Кроме решительности удара, кавказские войска в высокой степени обладали инициативой. В бою каждый делал свое посильное дело, не ожидая приказаний свыше; ротного командира заменял младший офицер, его — фельдфебель и даже рядовой, и заминки при этом не бывало. Действуя в горах, лесах… войска эти в бою всегда умели применяться к местности. Размыкание под огнем, смыкание перед ударом делались, по свидетельству очевидцев, как бы инстинктивно, без приказаний. Между родами оружия существовала самая тесная связь.»

Обшая неопределенность наших планов в 1853 — российские власти не верили, что турки готовы к большой войне — сыграла на руку противнику. Он концентрируя свои силы, достиг многратного превосходства, настраивал на борьбу против «неверных» пограничные османские племена и рассылал эмиссаров к немирным горцам, находящимся на российской территории.

В июле 1853 г. шамилевский ставленник наиб Мегмед-Эмин (Магомет-Амин) провозгласил начало очередной священной войны против русских. Вскоре последовало нападение 8 тыс. черкесов на укрепление Гостогаевское, где находилось около 300 человек гарнизона. В отражение атаки принимали участие даже доктор, священник и женщины. Враг отступил, оставив 878 тел, русские потеряли двух человек.

А на Лезгинской линии, в восточной Кахетии, Шамиль, во главе 10 тыс. дагестанских горцев, атаковал 25 августа селение Нижние Закаталы, угрожая выйти в тыл Кавказскому корпусу. Силы Шамиля были отбиты, но затем обложили укрепление Месельдегер, взяли 29 августа селения Катех и Мацех, а 2 сентября сожгли две станицы, Муганлинскую и Алмалинскую. Шамиля удалось отразить от Месельдегера, выдержавшего несколько атак, лишь 7 сентября, после подхода отряда кн. Аргутинского, совершившего тяжелый переход через горы.

В сентябре 1853 г. участились набеги курдов и башибузуков с османской территории — на всем протяжении границы. Особенно страдал Александропольский уезд.

В этом месяце русские силы в Закавказье были усилены переброской морем 13-ой пехотной дивизии из Севастополя в Сухум-кале.

В середине октября турецкие войска, базировавшиеся в Батуме, Ардагане, Карсе и Баязете, выдвинулись к нашей границе. Одних регулярных сил там было более 30 тыс. Общая численность турецких войск, предназначенных для действий против России на Кавказе, составляла около 100 тыс.

Русские силы на Кавказе были разбросаны по постам и пикетам, охраняли коммуникации и населенные пункты от нападений горцев. Только на Черноморской береговой линии находилось 25 отдельных укреплений и фортов с небольшими гарнизонами. В пограничных с Турцией районах самые крупные русские гарнизоны были в Гурии, Ахалцихе и Александрополе (бывш. Гумры, ныне Гюмри, Армения). Непосредственно противостоять туркам могло не более 5–6 тыс. солдат.