Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну

Такая вот у немцев получается «победа» над Россией в «союзе» с Америкой. Однако не верится, что потомки тех солдат, которые могли почти до последнего стоять в чужом для них Сталинграде и до последнего — в родном для них Кенигсберге, так просто смирятся с ролью «цивилизационных» идиотов, которую Америка навязывает со своим воистину американским размахом.

Если немцы пойдут по пути поисков самих себя, то он их неизбежно приведет к России не как к возможному объекту завоеваний и эксплуатации, а как к единственной стране, которая, может быть, сумеет понять мысли и чувства немцев.

Предыдущие строки — как, в основном, и все это послесловие-комментарий — были написаны автором до знакомства с книгой Ференбаха. Из нее же я узнал о существовании книги Анджелы Стент «Соперники столетия» и о том, что эта — явно отважная духом и мыслью — женщина требует от Германии, чтобы та взяла на себя особую ответственность за судьбу России.

Спасибо Анджеле Стент за такой порыв, но… от Германии сегодня требуется, прежде всего, чтобы она взяла на себя всю полноту ответственности за свою собственную судьбу…

Сделав такой шаг, Германия станет ближе России, которая, сделавшись сильной, будет, в свою очередь, являться гарантом вдохновенной, самобытной германской судьбы.

Ведь и автор «Соперников столетия» уверена: «Взаимоотношения России и Германии и в XXI веке будут оказывать существенное влияние на архитектуру Европы и её систему безопасности».

Если уточнить и углубить мысль Анджелы Стент, то она будет звучать так: выступая сообща и верно усвоив уроки прошлого, мы способны оказать решающее и благотворное влияние на архитектуру всего мира.

Так или иначе, но можно почти не сомневаться, что в этом веке Европу и мир ждут серьезные и даже принципиальные изменения, сравнимые лишь с теми, которые были порождены процессами в России, развернувшимися в первые двадцать лет XX века и в последние его двадцать лет.

В первые двадцать лет эти изменения имели характер потрясений и даже катаклизмов.

В последние двадцать лет изменения были хотя и не менее глубокими, но не столько трагичными, сколько драматичными.

Какой характер могут принять события уже в первом десятилетии XXI века, предполагать сложно. Пока что понятно одно: событиям — быть!

И пока почти невозможно сказать, какие народы будут вести себя умно (то есть с пониманием всего значения и роли России для мира), а какие — нет.

Причём даже от линии поведения малых народов что-то зависит… Так маленькая Сербия спровоцировала Первую Большую Войну (хотя не она ее подготовила, будучи лишь статистом).

Однако от линии поведения немцев и русских в перспективе зависит почти ВСЕ! Так же, как почти все зависело от них в годы перед обеими мировыми войнами.

Конечно, народы ведут себя далеко не всегда так, как им надо бы себя вести.

Возьмём Финляндию… Если бы Россия не отвоевала её у Швеции в войне 1808–1809 годов, то для Финляндии очень вероятной была бы, в конце концов, судьба шведской провинции. Вот показательная деталь. Лишь через почти шестьдесят лет после вхождения Финляндии в состав Российской империи, в 1866 году, школьная реформа ввела обучение в финских школах на финском языке. До этого веками в финских провинциях Швеции официально господствовал шведский язык, так же как немецкий господствовал в Курляндии, Лифляндии, Эстляндии.

После революции Россия предоставила Финляндии независимость. Ну и что — заслужила она этим у финнов вечную благодарность? Нет… Для финнов была умной одна линия — вести себя с пониманием того, что с русским медведем лучше дружить, что дразнить его не стоит, а при необходимости в малом ему можно и уступить.

Вместо этого финны отгрохали линию Маннергейма и безрассудно отказались от предложений России исправить границу между государствами так, чтобы северная столица России не находилась под угрозой простого артиллерийского обстрела с сопредельной территории.

Между прочим, читатель, такая вот занятная граница по лучилась у нас потому, что Александр I в 1811 году щедро присоединил к вновь обретенному Великому княжеству Финляндскому так называемую «Старую Финляндию», то есть те шведские (а точнее, старинные русские) земли, которые отвоевал у Швеции ещё Пётр Великий!

Бывший президент Финляндии Мауно Койвисто признает, что лишь в результате этой типично расейской щедрости границы автономной Финляндии вплотную приблизились к Санкт-Петербургу «со всеми вытекающими последствиями». И сам же сообщает об одном из таких «последствий» — были затронуты интересы тех петербуржцев, которые владели дача ми на Карельским перешейке. Вот как мы «тиранили» финнов… Не то что «добрые» шведы…

Вместо дач на Карельском перешейке в тридцатые годы XX века стали появляться пушки. И с какого-то момента окрепший Советский Союз пришёл к выводу: дальше так дело не пойдёт.

Вначале финнам мирно предложили разумный вариант: уступить земли в районе Ленинграда нам, а в компенсацию получить другие территории. Финны же пошли на однозначно проигрышную для них войну с СССР. За спиной у них стояла не столько Германия, сколько Англия (да еще — Франция, да еще — Соединенные Штаты). Но воевать-то из-за Финляндии никто с Россией не стал бы…

И итог был ясен до начала войны. То, что она была для СССР вначале неудачной и конфузной, объяснялось не равенством «весовых категорий», а извечным опять-таки расейским шапкозакидательством. Когда Россия взялась за войну с Финляндией всерьез, то все было решено в считанные недели. Тем не менее и сегодня с удивлением обнаруживаешь даже у такого вроде бы знающего историю и Россию и лояльного к нам финна, как Мауно Койвисто, феноменальное непонимание происходившего как тогда, так и сейчас…

Хотя сам Койвисто признает, что временами финны вели себя «легкомысленно и вызывающе, тем самым раздражая русских».

И если уж хладнокровные и рассудительные северяне-финны были опрометчиво недальновидны в XX веке и по сей день не вынесли из своих геополитических фантазий должных уроков, то что уж говорить о горячих южанах-турках, о других южанах! Тем более что у них-то есть что вспомнить. Великая Османская империя, Великая Персия, которые отличались силой и могуществом, действительно существовали.

И сейчас кое-кто в той же Турции часто напоминает об этом, считая, что это не только было, но и не совсем прошло. Руководитель турецкого Центра тюркских исследований Университета Мармара профессор Надир Девлет прямо заявляет: «Кавказский регион непосредственно входит в зону наших интересов».

Если уж «процесс пошёл», то куда он выведет — сразу не угадаешь! Вот и туркам вновь Кавказа захотелось. А потом, смотришь, захочется и еще чего-нибудь — вроде ядерного оружия.

Фантастика? А ядерная бомба «нейтральной» Швеции — не фантастика? Казалось бы, зачем Швеции ядерное оружие? Но вот же, вдруг становится известным, что в шестидесятые годы шведские военные добились организации масштабного финансирования исследований по шведскому атомному оружию.

Тогдашние главнокомандующий вооруженными силами Швеции генерал Т. Рапп и начальник штаба обороны генерал К. Альмгрен дали санкцию на разработку плана ядерных (в том числе превентивных!) ударов по СССР (порты Прибалтики, Ленинград) примерно десятью или более ядерными зарядами с энерговыделением около 20 кт.

Исходя из возможности ответных ударов СССР, в плане были проведены оценки шведских потерь военно-экономического потенциала в армии и среди гражданского населения.

Позднее такие работы были официально свернуты, но частично продолжались вплоть до начала семидесятых годов.

Бред? Театр абсурда? Оказывается — факт истории… Но только ли истории?

Если уж в шестидесятые (!) годы Швеция (!!) в мыслях готовила Ленинграду (!!!) судьбу Хиросимы, то что может взбрести в голову шведским и другим военным сейчас — в точности не определит никто…

Воля твоя, читатель, но этот шведский пример в своё время ошарашил даже меня — профессионального ядерного аналитика, потому что неожиданным образом обнаружил возможность вдрызг иррационального поведения европейских политиков даже в ситуации очевидной самоубийственности (Швеция против СССР, мышка-лемминг против мамонта).