Диагноз: гений. Комментарии к общеизвестному

Помешанная на национальном достоинстве Америка к тому моменту уже здорово недолюбливала Чаплина. Этот так и не удосужившийся стать гражданином США господин имел неосторожность публично назвать патриотизм «самым большим безумием, от которого когда-либо пострадал мир». К тому же безбожник… И демократичные американцы записали строптивого англичанина в коммунисты, устроили прослушку телефонных разговоров и вообще всячески давали понять, что отныне он тут не ко двору.

Не оплошал и судья: он отправил обвиняемого на ДНК-экспертизу или как это тогда называлось… Экспертиза установила: Чаплин чист, ребенок не его. А ничего, сказал его честь и всё равно приговорил Чаплина к выплате истице регулярного пособия на содержание ребенка…

Так он и жил: снимал гениальное кино и тут же расплачивался за недюжинную тягу к нимфеткам (а Чарли тянуло преимущественно к несовершеннолетним, и с этой печальной статистикой ничего не поделать). Последней любовью и женой 55-летнего мастера стала едва успевшая отметить свое 18-летие Уна О’Нил, с которой Чаплин убрался из Штатов и скоротал остаток жизни в завидном согласии, родив ту самую Джеральдину, а потом еще семерых детишек…

Правда, ничего выдающегося (хорошо: ничего особенно выдающегося) он почему-то больше не снял. Были, конечно, «Огни рампы» и «Король Нью-Йорка». И даже «Графиня из Гонконга» с Лорен и Брандо. Но это был уже совсем не тот Чаплин. За «Огни» ему даже «Оскара» дали. Но это была скорее награда за незлопамятность, чем за само кино. Во всяком случае, первого позолоченного болвана — годом раньше — киноакадемики присудили ему вовсе не за фильмы, а просто потому что очень хотели помириться напоследок. Ибо не могли не предчувствовать: Чаплин все равно уйдет в историю Чаплином, а они будут иметь бледный вид. Странно, что изгнанный в свое время он все-таки поехал, и вышел на сцену, и пытался даже исполнить знаменитое па с тросточкой и котелком…

И насчет коловращений судьбы: большую часть жизни великий комик кому-нибудь да платил. С его уходом в мир иной ничего не поменялось. Через одиннадцать месяцев после смерти гроб с телом Чарльза Спенсера Чаплина был похищен из могилы. Неизвестный позвонил Уне и предложил вернуть останки за 480 тысяч долларов. Уна послала вандалов (будете смеяться — четко следуя предсмертному наставлению мужа: «В случае похищения тела выкуп грабителям не выплачивать»). В дело включилась полиция и два месяца спустя злоумышленников взяли. Ими оказались безработный автомеханик с болгарским эмигрантом. Вывезя гроб на автофургоне, они закопали его на окраине пшеничного поля неподалеку от Лозанны. При повторном захоронении могилу Чарли пришлось забетонировать — мало ли кто еще захочет с покойного денег…

А вот одна из самых ярких иллюстраций воплощения в жизнь мечты, считающейся почему-то американской, — из грязи в князи. Обладатель без малого тысячи почетных дипломов и премий Уолт ДИСНЕЙ в юности зарабатывал на жизнь, рисуя комиксы для газет. А до этого разносил газеты, подрабатывал разнорабочим на маленькой папиной фабричке по производству фруктового желе: размешивал пюре, мыл банки, заколачивал ящики, Но рожден он был, чтоб сказку сделать явью, а заодно уже стать мультимиллионером…

Первыми мультиками Дисней зарабатывал по одному доллару за фут пленки. Это были времена, когда ему порой не хватало денег даже на обувь — элементарно не в чем было выйти из дома. Рассказывают, что однажды юноша имел реальный шанс умереть с голода. Во всяком случае, на хлебе и воде — безо всякого преувеличения и метафор — сидел.

Но он не собирался сдаваться.

А тут еще кто-то подсказал Уолту, что брать за работу следует как минимум в двадцать пять раз дороже. Уолт обнаглел и запросил. И оказалось, что это нормально. Тогда он продал за 40 долларов свою старенькую камеру и двинул в Голливуд. И вскоре раскрутил одну нью-йоркскую дистрибьюторшу на контракт: он делает шесть серий мультиков, она платит по $1500 за каждую.

«О’кей» сказала та и даже выдала аванс в 600 баксов.

И Дисней взялся за свою первую коммерческую ленту «Захватывающие приключения Алисы». Но для работы требовалась студия. И Уолт насел на старшего брата Роя, получавшего ежемесячно 85 баксов военной пенсии. Тот согласился на авантюру, и внес 200 долларов. Но и этого было мало. И братья отправились к дяде Роберту. Дядя идти в партнеры не захотел и дал полтыщи, но — в долг. Забегая вперед, сообщим, что 200 вложенных в дело зеленых сделают Роя к концу жизни миллиардером, непрозорливость же дяди Роберта оставит его потомков ни с чем…

Во время работы над «Алисой» Уолт влюбился в только что нанятую обводчицу рисунков чернилами Лилиан Бонде, занял у Роя еще сорок баксов на костюм плюс сто двадцать на всю свадьбу. Ему было 24 года. Он был женат и владел собственной студией. За «Алису» ему был выписан чек на две тысячи.

Вскоре Уолт оценивал каждый свой фильм в пятьдесят тысяч. И снова никто не возражал. Но деньги испарялись быстрее, чем появлялись… Тридцать лет кряду студия Диснеев регулярно — с периодичностью раз примерно в полтора года — оказывалась на грани банкротства. Дважды Уолт становился жертвой недобросовестных партнеров. При этом его не только кидали на деньги, но и умудрялись оттяпать сотрудников и наработанных персонажей. Но Дисней не падал духом — находил новых помощников и нагружал их новыми идеями…

В 1928-м у Диснеев родился Микки…

Поначалу он звался Мортимером Маусом, но, как это чаще всего и бывает, жена настояла на имени попроще. Уолт согласился, но тут же заявил, что правом озвучивать потешного героя не поделится ни с кем.

И Микки заговорил голосом самого Диснея.

Этот знаменитый теперь мышонок дебютировал в короткометражном, но первом в истории звуковом мультике «Пароходик Вилли». А на дворе, напомним, стояли времена, когда сам Эйзенштейн ратовал за ограничение использования в кино звука. А Чаплин снимал немые «Огни большого города» и божился, что дает звуковому кино «три года от силы».

Микки, на создание которого Уолту, разумеется, потребовалось очередное денежное вливание (и он, не моргнув глазом, продал свой любимый четырехместный «Мун») помог ему если и не разбогатеть, то, по крайней мере, встать на ноги. Брошки в форме популярного мышонка продавались в каждой аптеке за десять центов, платиновый Микки в ювелирных магазинах стоил двести баксов. Микки изображался на часах и в книжках-раскрасках. Прибыли от коммерческого использования имени и облика персонажа были несравненно больше, чем от самого мультика…

Еще через четыре года Уолт принес домой первого «Оскара» (к концу жизни их наберется 29), а уже в 1935-м нанял для производства первого полнометражного мультфильма «Белоснежка и семь гномов» три сотни художников. Потратив на картину почти два миллиона, он заработал на ней вчетверо (к слову: за полвека проката «Белоснежка» заработала 100 миллионов; в 1994-м ее выпустили на видео и в первый же месяц продали 27 миллионов кассет)… Но деньги как объект накопления интересовали Диснея меньше всего. Три из восьми миллионов новоиспеченный «король мульти» тут же истратил на организацию новой студии. И несмотря на коммерческий неуспех последующих работ («Пиноккио» и «Фантазии») к началу второй мировой штат его студии перевалил за две тысячи человек. И тут внимание: кормивший две тысячи семей (покруче Дягилева получается) он приступил к реализации самого амбициозного из своих проектов — постройки Диснейленда — имея на руках всего несколько тысяч баксов…

Дальнейшее развитие событий подтверждает нашу правоту: гений дороже любых денег. Дело в том, что соблазняемые Уолтом инвесторы решительно отказались вкладываться в авантюрное предприятие. И тогда сумасшедший (с их точки зрения, равно как и с точки зрения даже брата-партнера) Дисней продал дом в Палм-Спрингс, заложил страховку и наскреб худо-бедно 100 штук. И упорство, с которым он ввязался в реализацию мечты, сделало свое дело: хозяева Paramaunt’а, XX Century Fox и Metro-Goldvin-Mayer спешно добавили 17 миллионов и уже 17 июня 1955-го чудо-парк был открыт. Одним из тех, кто вел репортаж об открытии в прямом телеэфире, был киноактер Рональд Рейган. Задолго до того как этот известный всей Америке ковбой стал её президентом Диснею был предложен пост мэра Лос-Анджелеса. «Зачем? — удивился он, — Я и так уже король»…