Япония Лики времени. Менталитет и традиции в современном интерьере.

Переняв у европейцев запретительное отношение к обнажённому телу, японцы, как это часто бывало, довели идею до запредельного максимума. Однако прежде чем японские граждане отказались от первозданной привычки раздеваться по любому поводу, правительству пришлось немало потрудиться. В конце XIX века британские леди и джентльмены регулярно приходили в ужас от встреч с полуголыми, а то и вовсе голыми аборигенами в самых неподходящих местах. Курс на приобщение японского народа к европейской цивилизации был взят твёрдо и бесповоротно. Полицейские патрулировали улицы крупных городов на предмет обнаружения сверхлегко одетых барышень, полуголых рабочих, извозчиков-рикш и прочего люда. Совместные бани были запрещены, посещение раздельных теперь отделений тоже взяли под контроль.

В жаркий день на пляже.

Прошло сто лет, и японцев стало не узнать. Подобно другим южным народам, живущим у моря, купаться в нём они не любят, да и загорать тоже. В Японии на солнце не загорают, от него защищаются зонтиками, шляпами и перчатками до локтей. Так что русское «скорей бы в отпуск, да на море!» не найдёт отклика в японской душе. Это море и так не дальше ста километров в любой точке страны, из самого отдалённого места до него можно доехать за пару часов. И отпуск брать не надо.

Но у молодёжи загар в моде, а потому в августовскую жару на пляжах бывает людно. Купальники в основном закрытые, мужчин в плавках тоже нигде не видно. Тут всё по нынешней американской моде — попугайной раскраски купальные трусы типа «семейные», до колен, как положено. Наше дружное «нет» нетрадиционной сексуальной ориентации.

К шортам японцы относятся спокойно, но вот насчет «верха» правила нынче строгие. Не дай бог мужчине раздеться до пояса где-нибудь дальше ста метров от пляжа — не поймут. Неважно, играет он в футбол или работает под палящим солнцем, обливаясь потом. В жару японцы берут с собой несколько маек-футболок и меняют их быстро-быстро. Наши соотечественники в жаркие дни поступают по-национальному просто: раздеваются до пояса и гуляют себе по городу, наслаждаясь японскими пейзажами, а заодно и ультрафиолетом. Слабонервные японцы провожают их долги ми взглядами. Хорошо бы экипажам российских судов, регулярно заходящих в японские порты, как-то поднапрячься и попробовать учесть местные привычки и слабость менталитета. Всё-таки ближайший сосед, мир, дружба и взаимопонимание.

Японские школьницы.

Причина такого «одёжного экстремизма» довольно проста: это всё то же соблюдение общепринятых правил. Одно из которых гласит форма должна соответствовать содержанию, а одежда — месту, времени и роду деятельности человека.

В общем, глядя на современных японцев, трудно поверить, что их прабабушки, а возможно, и бабушки ещё сто лет назад «нисколько не смущаясь, принимали… при… посторонних мужчинах ванну или купались на берегу моря» (А. Николаев), «кормили при публике ребёнка и работали в одной юбке, с открытой грудью» (Г. Воллан) и совершали другие, совершенно немыслимые сегодня поступки. Единственные, кто чем-то напоминают о прежних временах — это японские школьницы. Похоже, среди них уже много лет идет негласное соревнование — у кого юбка короче. Ход этой отчаянной борьбы привлёк внимание одного японского журнала, который решил замерить оставшуюся длину юбок и определить чемпионок Юго-Западной Японии. Победу одержали школьницы из административного округа Киото со средним результатом 16,7 см выше колен.

В остальном одёжные тенденции становятся всё строже. Столь быстрый поворот в нравах на сто восемьдесят градусов ещё раз показывает, сколь эффективно ведётся в Японии идейно-воспитательная работа с населением и как резко могут быть изменены его вкусы и предпочтения. Поставив перед страной цель, японское правительство использует все возможные ресурсы для её достижения. Привыкшее к контролю и послушанию население демонстрирует в свою очередь невероятную восприимчивость и внушаемость. В результате провозглашённая руководством идея, или политический курс, как говаривал классик, в кратчайшие сроки «овладевают массами и становятся реальной силой». Это тоже один из секретов многих японских «чудес».

В XX веке в Японии произошла ещё одна перемена в общественных взглядах, достойная того, чтобы быть упомянутой в этом ряду. Она демонстрирует те же самые черты: эффективность работы с населением и его внушаемость. Хотя в данном случае руководству страны радоваться вроде нечему.

Речь идет о готовности современных японцев защищать родину и рисковать ради этого своей жизнью. Как известно, до 1945 года большинство населения разделяло тезис о том, что отдать жизнь за родину и императора — священный долг и большая честь для подданного. В отряды камикадзенабирали не всех подряд, а самых достойных. Но вот война закончилась, милитаризм заклеймили и провозгласили миролюбивое демократическое будущее. Идейно-воспитательная машина вновь заработала на полную мощность, но теперь уже в «правильном» направлении. Результат по данным опросов, ещё недавно патриотично настроенные японцы в случае военного конфликта не готовы добровольно защищать свою страну. В 2001 году в случае войны на защиту родины был готов встать лишь каждый шестой японским мужчина (16 %), а каждый второй (47 %) заявил, что не будет этого делать. С этими цифрами Япония заняла последнее место среди 59 стран, в которых проводился опрос. Для сравнения: среднемировой показатель патриотизма оказался в 4 раза выше японского (68 % против 16 %), а в России он превысил среднемировой уровень — 75 % (Такахаси, 2003: 67).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обычно писать заключение интереснее, чем читать, поэтому буду краток.

Обращение к жизни другого народа и его культуре всегда чревато опасностью субъективизма и критиканства. Как известно, любой кулик хвалит своё болото, а человеку привычнее считать, что его народ — самый лучший. Чужой жизненный уклад и обычаи часто бывают непонятны, а то и откровенно раздражают. Так уж мы устроены, так велит наша племенная психология. Как в фильмах про войну — в какой бы стране их ни снимали, «свои» всё равно самые лучшие и справедливые.

Это наблюдение подтверждает современная публицистическая, отчасти и научная литература. Почти всё, что пишется в Японии о России и Советском Союзе, выдержано в откровенно критических тонах. За исключением, пожалуй, классической литературы и искусства. Доброжелательность и стремление понять мировосприятие другого народа встречаются, но скорее как приятные исключения. Зато книги японских авторов о родной культуре и национальном характере японцев детально и многословно доказывают их замечательную неповторимость.

То же можно сказать об отношении Запада к Японии. Его общий критический настрой к японской жизни не может не удивлять. Всё, что не соответствует в ней западным, в первую очередь американским, представлениям, критикуется в современной прессе броско и эмоционально. Немногие положительные моменты получают сдержанную похвалу и обязательно уравновешиваются сопутствующим негативом, реальным или выдуманным.

То же с Россией. Найти в англоязычной литературе доброе слово о нашей стране непросто, лишь немногие серьёзные учёные не тратят сил на чёрную краску. Отечественная литература в этом плане тоже, конечно, не без греха, но в треугольнике Россия — Запад — Япония она выглядит, пожалуй, самой сдержанной, а в отношении Японии — так просто сама доброжелательность.

Обращаясь к японской действительности, автор этой книги старался избегать излишней категоричности и бездоказательных, сугубо эмоциональных оценок, основанных на простом «нравится — не нравится». Таких книг и статей о Японии пишется много, и некоторые из них бывает даже интересно читать. Хотя, как правило, они больше рассказывают о своих авторах, чем о Японии. Наверное, и в этой книге полностью избавиться от субъективизма не удалось. В ней нашло отражение лишь то, что привлекло внимание автора, как-то задело и осталось в памяти. Надеюсь, что очерковая форма изложения послужит тому оправданием. И конечно, оставшаяся за пределами текста Япония намного обширнее и многообразнее того, что попало на эти страницы. Значит, следующим авторам есть где развернуться.