Газета Завтра 486 (11 2003)

"…Сталкиваясь с опасностью утраты контроля над некоторыми регионами на периферии страны, российское правительство вряд ли будет просить вмешательства Запада. Но весьма вероятно, что оно и не будет противиться такой интервенции. Это создаст "серую зону" возможного кризиса, когда часть подразделений российской армии повернет оружие против "сил вторжения", часть останется нейтральной или даже окажет поддержку...".

"…Кольский полуостров остается одним из наиболее милитаризованных регионов мира с самой мощной концентрацией ядерного оружия, реакторов и материалов. В 90-х годах геостратегический профиль российского Северо-Запада сильно изменился. С одной стороны, Северный флот сохраняет свою стратегическую роль и может даже усилить ее, если планы концентрации всех ракетных атомных подводных лодок здесь будут осуществлены в течение этого десятилетия. С другой, Ленинградский военный округ больше не рассматривается как "прифронтовой". Это понимание очень низкой внешней угрозы, по-видимому, будет сохраняться, даже если Финляндия и балтийское "трио" вступят в НАТО. В результате многие армейские части этого округа будут расформированы или сокращены. Единственной полнокровной частью останется 76-я Псковская дивизия ВДВ, расположенная в 1300 км от Мурманска....

Это соответствует относительно высокому уровню внутренней стабильности в этом обширном регионе, в настоящее время известном как "президентский регион", но в то же время увеличивает специфические риски, связанные с ядерной и стратегической перегрузкой Кольского полуострова. И в самом деле, возможность насильственного социального конфликта в северо-западной России довольно низка. Карелия все больше вовлекается в кооперативные связи с Финляндией, в то время как угледобывающие Печера и Воркута продолжают терять население. Тем не менее, там может возникнуть новый экономический динамизм, связанный с добычей углеводородов в Баренцевом море. Но, что касается Северного флота, то в течение 90-х годов его положение продолжало ухудшаться до уровня, угрожающего серьезными потрясениями. И дело даже не в том, что боевые суда содержатся исключительно плохо (нормальное техническое обслуживание крупных судов фактически никогда и не существовало). Вся тыловая инфраструктура находится в состоянии распада. И даже слабые попытки увеличить финансирование или завершить строительство нескольких боевых кораблей не повернет вспять тенденцию к распаду флота. В тоже время потребности "большой стратегии" и престижные соображения будут подталкивать Северный флот к тому, чтобы сохранить несколько атомных подводных лодок и несколько крупных боевых кораблей в строю, даже, если они не боеспособны.

Одним из последствий сохраняющейся неспособности финансировать и поддерживать сложную структуру флота будет постоянно высокий риск технологических катастроф. Хотя наиболее подвержены катастрофам боевые системы, находящиеся в плохом состоянии, тем не менее, самые серьезные риски проистекают из повреждений, причиняемых инцидентами с ядерным оружием и реакторами, а также возможному случайному разрушению десятков старых ядерных реакторов, которые продолжают храниться вблизи от баз ВМФ без должной охраны. Еще одним последствием недофинансирования, нехватки личного состава и их слабой подготовки в ВМФ неизбежно будут не только различные "человеческие ошибки" (которые часто усугубляют технологические катастрофы), но и падение дисциплины, неподчинение старшим начальникам и даже мятежи.

У Российского флота богатая история мятежей в начале ХХ века, как на боевых судах ("Потемкин", "Очаков", "Память Азова"), включая мятежи на линкорах, так и на военно-морских базах (Свеаборг, Кронштадт), вызванных, прежде всего, ухудшением социальных условий и унизительным поражением в войне против Японии. В настоящее время мятеж может быть вызван технологической катастрофой, ведущей к панике и утрате контроля над положением. Мятеж может быстро распространиться на несколько баз. Бригада морской пехоты Северного флота может отказаться воевать против восставших гарнизонов. Командование Ленинградского военного округа может оказаться не в состоянии найти надежные боевые части и доставить их в Мурманск по единственной железнодорожной линии, которая может быть легко перерезана или разрушена. Не имея какой-либо организации или идеологии, мятежники вряд ли обеспечат даже какое-то подобие общественного порядка. Некоторые попытаются сбежать в Норвегию. Но, наиболее твердолобые группы, захватив контроль над несколькими единицами ядерного оружия, смогут шантажировать Москву и выдвигать широкий набор требований: от выкупа до отставки президента".

"...Интервенция может оказаться необходимой, чтобы лишить мятежный Северный флот контроля за стратегическим и тактическим ядерным оружием. Поскольку конфликт может возникнуть неожиданно и быстро усиливаться, время будет иметь особое значение в условиях, когда информации будет недостаточно. Возможность использования норвежских портов будет необходимым условием для любого вторжения. Поскольку противник, скорее всего, не сможет оказать серьезного сопротивления, интервенция будет иметь малые или средние размеры. Она будет включать в себя операции специальных сил по захвату ядерного оружия на 3-4 военно-морских базах, а также размещение примерно 3 тысяч солдат с целью восстановления порядка в Североморске (город с населением 50 тыс. человек и предполагаемым числом мятежников примерно в тысячу человек). Внезапность будет иметь решающее значение для первой части операции. Для второй части жизненно важное значение будет иметь прибытие персонала, обученного работать с ядерными материалами. Технические решения и инженерная работа может оказаться гораздо более сложным делом, нежели восстановление порядка, особенно, поскольку большая часть ядерного оружия флота уже превысила гарантийные сроки. Местные власти в Мурманске, несомненно, потрясенные мятежом, возможно, будут оказывать содействие даже больше, чем Москва, которая может дать согласие на интервенцию без особого желания...".

"Хотя западные регионы России могут казаться относительно спокойными и там, по-видимому, не будут возникать насильственные конфликты между ними самими или Москвой, но они могут быть затронуты дестабилизацией в Белоруссии и на Украине. Эти две страны в течение большей части 90-х годов двигались по примечательно различным траекториям. Белоруссия выбрала самоизоляцию и воссоединение с Россией, в то время, как Украина предпочла культивировать связи с Западом. В настоящее время обе они выказывают потенциал серьезных внутренних конфликтов, которые могут находиться в дремлющем состоянии, а затем внезапно развиться в результате некоего внешнего вмешательства. В обоих случаях Россия не сможет не вмешаться, но ее цели будут неизбежно смазаны в виду перекрещивающихся региональных интересов, националистических настроений, необходимостью восстановления порядка и сохранения отношений с Западом. В Белоруссии основной причиной конфликта может быть внутренний распад полуавторитарного режима. В то время, как оппозиционные группировки будут рассчитывать на поддержку Польши и Литвы (которые к тому времени также будут в НАТО), Москва может оказаться вынужденной поддержать режим в Минске. Размещая войска (например, для закрытия Белорусских границ на Западе и на Севере) и полицейские силы (например для подавления бунта в Минске), российское правительство может не только столкнуться с жесткой критикой и противодействием Запада, но и также сопротивлением его собственных регионов, которые могут вступить в трансграничные взаимодействия с некоторыми ключевыми регионами восточной Белоруссии, укрепляя их сопротивление политике Минска. Еще одним проявлением кризиса может стать Калининград. Этот изолированный регион, возможно, захочет воспользоваться этими пертурбациями, чтобы отделиться от России, особенно с учетом того, что его экономика будет полностью переориентирована на ЕС, а его военное значение будет сведено до минимума. На Украине растущее разочарование прозападным курсом может открыть дорогу к сближению с Россией. Но это в свою очередь может обострить сопротивление этому сближению. Потенциальный кризис между 2005 и 2015 годами может принять любую форму: политические столкновения с применением насилия в Киеве; забастовки и массовые протесты в Харькове и Донбассе; попытка отделения Крыма; прозападное восстание на Западной Украине. Москва никак не сможет получить контроль над всей Украиной или эффективно влиять на все эти конфликты. Возможно, она сконцентрируется на Киеве в попытке обеспечить победу пророссийской партии в столице, с тем, чтобы она смогла восстановить контроль над большей частью страны. В то же время, южные российские регионы могут осуществить свою собственную интервенцию, распространяя ползучую аннексию на Восточную Украину и поддерживая крымский сепаратизм. Возможно, что самая сложная "закрутка" конфликта может произойти на Западной Украине, которая может обнаружить, что ее проевропейские ожидания не соответствуют особым интересом Польши, Словакии, Венгрии, Румынии, которые к 2015 году, возможно, все уже станут членами НАТО. Этот регион, возможно, будет оставаться вне пределов досягаемости России, но он может оказать серьезное влияние на своем южном фланге, где конфликт в Приднестровье может снова вспыхнуть, даже если российские войска к этому времени будут выведены".