Газета Завтра 227 (66 1998)

Последний удар по офицерам-сотрудникам ЦНИИ ВКС после объединения с ЦНИИ РВСН нанесен жилищной проблемой. ЦНИИ ВКС строил для своих военнослужащих 112-квартирный дом. Однако в связи с объединением финансирование строительства было прекращено. В итоге строители в уплату за долги требуют более 40 процентов квартир, несколько квартир требует мэрия, несколько — коммунально-эксплутационная часть, несколько — Главное управление и т.д. В результате военнослужащим бывшего ЦНИИ ВКС осталось 23 квартиры из 112, но и это, по-видимому, еще не конец.

В институтах регулярно запаздывает, не менее, чем на 1-2 месяца, выплата зарплаты. в то же время начальник института Дворкин находит возможность отправить на лечение в США своего зама Б.Ученика, как будто в госпитале Вишневского лечат хуже. Лечение обошлось институту не менее, чем в 75 тысяч долларов.

Военных институтов в стране до реформы было около 50. Если везде объединение произошло таким образом, то, бедная наша страна, мы на нем потеряли весьма ощутимую часть военного бюджета (десятки миллиардов деноминированных рублей), близкую к его годовому размеру. Конечно, это не сразу почувствуется, но в дальнейшем это прогрессирующее отставание в области вооружений от западных, да и восточных стран, и необходимость вложения в оборону огромных дополнительных средств на восстановление разрушенного.

Падение уровня исследования в военных институтах наиболее наглядно видно на следующем примере: до начала реформ два упомянутых института ежегодно патентовали по нескольку сот изобретений, которые, как известно, являются мерилом передовых технологий. А в 1997 г. этими институтами не запатентовано уже ни одного изобретения, т.е. эти институты ничего нового не создали. Такое падение особенно разительно, например, в сравнении в США, которые в войне в Персидском заливе в 1991 году использовали около 70 новинок, а в 1998 году уже собирались применить около 210 новинок, особенно в области высокоточного оружия и технологии "Стелс".

Систематическая невыплата денежного содержания и зарплат сотрудникам институтов, уж не говоря о ничтожности этих выплат (в среднем офицер получает около 1 тысячи деноминированных рублей в месяц, а гражданский инженер — около 400 рублей, что в дореформенном исчислении равно примерно 70-75 и 25-30 рублям соответственно), вынуждает научных сотрудников (да и их начальников тоже) подрабатывать на стороне сторожами, грузчиками, строителями и т. п. Стыдно идти по рынку и наблюдать, как один кандидат технических наук торгует маслом, другой — семечками, третий — молоко развозит и т. п. Разве до высоких материй здесь? Неудивительно, что вся армия торгует чем ни попадя: оружием, обмундированием, бензином и т.д.

Моральный климат в упомянутом объединенном институте как никогда плох. Основные разговоры в курилках о бездарном главнокомандующем, о никчемном министре обороны, о мздоимстве властей всех уровней, включая командование и руководство различных служб института, о фактическом захвате власти в военном городке местным авторитетом Фадеем, который планирует на ближайших выборах выставить свою кандидатуру на должность мэра и, скорее всего, выборы выиграет. Достучаться до руководства института практически невозможно. Даже начальники управлений института, полковники Российской армии могут встретиться с начальником института лишь по его приглашению. Встреча по собственной инициативе — крайняя редкость, а уж рядовому сотруднику и подавно.

Победные реляции об успехах реформы в тех же РВСН и повышении их боеготовности — чистый блеф, идет дальнейшее разложение армии.

Да и что может сделать с армией министр обороны, который никогда не командовал настоящей армейской частью, и об армии, основу которой все-таки составляют не РВСН, имеет весьма туманное представление? Только развалить то, что еще не развалено. До прихода к власти Ельцина в стране была довольно стройная программа развития Вооруженных Сил, которая до начала 90-х годов достаточно хорошо финансировалась. Не хочу утверждать, что все было идеально, развал фактически начался еще при Горбачеве, но тогда, хотя и было видно, что акции по развалу ВПК целенаправлены, работы велись, и создавался ряд изданий, превосходивших мировой уровень. Начиная же с 1992 г. и до настоящего времени, в военных НИИ и связанных с ними предприятиях ВПК практически ничего не разрабатывается нового — нет денег. Если и ведутся какие-то разработки, то либо по инициативе промышленности, например, в КБ Сухого, либо за счет использования средств двойного применения и вопреки противодействию сверху, а так много не наработаешь. Более того, все, что разрабатывалось, теперь не финансируется, разработки стареют и морально, и технически. Если раньше разработка различных изделий и систем продолжалась в среднем 6-8 лет, то теперь эти сроки, даже по планам, растянулись чуть ли не вдвое, а реально — конец разработок не виден, и при сегодняшнем уровне финансирования они, скорее всего, никогда не будут закончены, а если и закончатся, то изделиями, которые уже никому не будут нужны в силу их технической осталости.

Всем известно, что чем дольше ведется разработка изделия, тем больше оно стоит. Наше же государство ведет себя так, как будто бы никто этого не знает. В итоге средств затрачивается много (если про сегодняшние затраты это можно сказать), а результата нет. Все размазывается тонким слоем и преимущественно по карманам.

Да и то, что создано, остается невостребованным. О чем говорить, если в 1997 г. ВВС закупили всего 1 (один!) новый самолет. Резко снизилось число российских военных космических аппаратов на орбитах, стоит недостроенной не имеющая равных в мире атомная подводная лодка, множатся авиационные катастрофы, пожары на армейских складах и т.п.

Слава Богу, что отечественные предприятия ВПК немного поддерживают на плаву американцы — дают им различные заказы, и в том числе военные. Конечно, это крайне не патриотично — вооружать своего потенциального противника, но, как говорят, голод — не тетка.

Армия, и в особенности ВВС и ВКС, должна опираться на самые современные технологии, и прежде всего на использование высокоточного оружия. Однако война в Чечне показала, что Российская армия такого оружия практически не имеет. В то же время армия США непрерывно наращивает долю такого оружия в общем объеме вооружений. Если в 1991 г. у США доля высокоточного оружия, в общем объеме использованных в Иракской войне вооружений, составляла всего 6%, то в 1998 г. уже предполагалось, что эта доля превысит 92 %. А ведь это значит, что роль ракетно-ядерного оружия как компонента стратегических вооружений и главного козыря России и ее РВСН будет непрерывно падать, а в 2006-2010 гг., когда США развернут свою национальную систему ПРО, эта роль станет совершено ничтожной. С чем тогда останется Россия? Ведь не секрет, что качество оружия было одной из важнейших составляющих всех крупных побед в истории войн. Даже в битве на поле Куликовом русские войска выиграли и потому, что превосходили противника по качеству своего оружия — русские луки били дальше татарских, русские доспехи были прочнее. Это явилось важнейшим вкладом в победу. А вот японскую войну Россия проиграла, даже не начав, так как она изначально уступала Японии по качеству оружия и превосходила ее по бездарности руководства. Наличие отдельных героев еще более подчеркивало общую отсталость.

Уважающие себя военные специалисты считают, что России осталось жить спокойно не более 7-10 лет, а дальше она может оказаться втянутой в новый передел мира, причем не в качестве претендента на что-то, а в качестве делимого. Интересно, где тогда окажутся наши "демократы", приложившие руку к развалу СССР и России, и какие песни они будут петь? Скорее всего, разбегутся, как тараканы по щелям, и забудут вопить об "общечеловеческих" ценностях. Если они думают, что будут нужны победителям, то, как показывает вся история человечества, они глубоко заблуждаются. Им платят за их гнусности лишь до той поры, пока есть Россия и есть на кого тявкать. Не будет России — не будет и их. Станут обыкновенным быдлом, причем наиболее презираемым и своими, и чужими.