Беседы у камина

тупают против идеи ограничения фермерами своего производства, считая ее несостоятельной, ведущей к «экономике товарного голода». При этом те же промышленники без колебаний закрывают свои огромные заводы, выбрасывают людей за ворота и подрывают покупательную способность населения целых районов, как только приходят к выводу, что по их товарам предложение превышает спрос и нужно скорректировать объем производства. Когда такое экономическое «лекарство» требуется им самим, они называют это не «экономикой товарного голода», а проявлением «делового здравомыслия».

Разумеется, если говорить серьезно, всем нам нужно, чтобы правительство установило такие «правила игры» для сельских хозяев, промышленников и рабочих, при которых достигалось бы сбалансированное товарное изобилие без разорительных излишков.

Этой зимой мы намерены найти способ не допустить в будущем падения цен до такого катастрофического уровня, когда хлопок продается по четыре с половиной цента, кукуруза – по девять, а пшеница – по тридцать центов. С этой целью фермеры хотят общими усилиями разработать долгосрочную программу стабилизации цен, которая была бы действенной и в урожайные, и в неурожайные годы. Фермеры убеждены, что такую программу можно осуществить, не создавая дефицита национального бюджета.

Когда мы найдем способ сделать так, чтобы цены на сельскохозяйственную продукцию не зависели от колебаний в урожае, – а он в разные годы бывает и слишком большим и слишком скудным, – мы сможем обеспечить и устойчивое продовольственное снабжение страны. Мы должны добиться, чтобы в продаже всегда было достаточно продуктов питания по доступным для широкого потребителя ценам. Ради потребителей-горожан мы обязаны найти способ помочь фермерам сохранить урожай изобильных лет для потребления в годы недорода.

Политика землепользования – дело другое. Я только что побывал во многих местах, где правительство страны ведет работы, направленные на борьбу с эрозией почвы, на охрану лесов, предотвращение наводнений и производство дополнительной электроэнергии для общего пользования. Осуществляется ирригация тысяч акров потенциально плодородной, но безводной земли. С появлением воды эта земля сможет хорошо обеспечить фермеров, которые обоснуются на ней, переселившись из менее благоприятных районов.

Я видел голые, выжженные холмы там, где еще недавно росли могучие леса. Сейчас в этих местах производятся новые посадки – не только для борьбы с эрозией почвы, но и чтобы в будущем получать древесину.

Я видел, как молодые люди из Гражданского корпуса охраны природных ресурсов и рабочие, занятые в проектах общественных работ, строили защитные дамбы, небольшие пруды и террасы, чтобы поднять уровень грунтовых вод и обезопасить фермы и деревни. Я видел, как усмиряют бурные и мутные воды Миссури – реки, которая смывает верхний плодородный слой почвы во многих наших штатах. Я видел новые каналы, по которым груженые баржи плывут там, где не пролегают естественные водные пути.

Позвольте мне на двух простых