В июне тридцать седьмого...

«23 июля 1917 года, поезд Москва — Петроград

Дорогой Иван!

Пишу тебе в вагоне... Представь, первый раз в жизни оказался в вагоне первого класса, в купе на двоих. Мой сосед из Орла, тоже делегат VI съезда партии, отправился в ресторан за папиросами, да что-то застрял там. Нет, надо же! Вот как, оказывается, буржуи ездят: мягкие диваны, занавески на окнах с царским двуглавым орлом (уберём!), проводник в белых перчатках: «Не желаете ли чайку?!» Ничего, братишка, теперь мы в этих вагонах поездим.

Да, Иван, представь себе, выбран на съезд, делегат от тульских большевиков, увижу многих своих друзей по борьбе. Жаль, что Ильича не будет, — загнали-таки мерзавцы из Временного правительства в подполье нашего вождя. Ничего! Он и там будет с нами, а курс ленинский мы стараемся проводить твёрдо: «Да здравствует вооружённое восстание! Вся власть Советам!»

Что-то мысли разбегаются. Уже второй час ночи, то есть двадцать третье июля только началось, и сегодня, а для туляков, которые сейчас дрыхнут и ничего не ведают, так вот для них — завтра произойдёт грандиозное событие! О нём я и собрался написать в этом письме, да вот, как всегда в посланиях к тебе, растекаюсь по древу.

Но всё же сначала о другом — о том, что меня сейчас распалило. В Московском бюро мне передали «Опросный лист для делегатов VI съезда РСДРП(б)», который надо заполнить, отвечая на вопросы. Ты спросишь, для чего? Я тебе процитирую начало этого «Опросного листа». Изволь: «КП РСДРП чрезвычайно важно иметь постоянную полную картину того, что делается на местах; поэтому мы обращаемся к вам с просьбой регулярно сообщать нам о положении дела». Тебя интересует, каким это образом делегат съезда будет «регулярно сообщать»? Авторы «Листа» предлагают: «Лучше всего будет, если вы поручите это какому-либо определённому лицу из своей среды, которое возьмёт на себя обязанность писать нам не реже 2 раз в месяц, не считая тех случаев, когда в жизни организации что-либо происходит, о чём важно сообщить немедля». Каково? А дальше следуют вопросы, уже адресованные делегату съезда. И сколько, ты думаешь, этих вопросов? Не догадаешься — сорок! Я начал отвечать на них, когда поезд стоял в Твери и ещё солнышко не село, и вот закончил совсем недавно, сразу взявшись за письмо к тебе, и ещё не остыл от этого безобразия.

Знаешь, Ваня, что-то мне тревожно. Это какая же бумажная душа всё сие придумала? И кому это надо? Отвечая на бесконечные вопросы, прямо в сыщика какого-то превращаешься. И потом... Если так дальше пойдёт, мы просто утонем в бумаготворчестве, времени не останется для живого дела, для работы с людьми. Если это не случайность (можно допустить: пролез в аппарат ЦК бюрократ из какого-нибудь царского ведомства с оловянными глазами), а тенденция — тогда с ней надо беспощадно бороться. Я об этом буду обязательно говорить на съезде. И вопросы-то в массе своей незначительные, расплывчатые. Вот тебе пример. Одиннадцатый вопрос: «Подразделена ли работа на функции: агитаторскую, пропагандистскую, литературную и пр.?» Мне бы автора этого вопроса на митинг в оружейный завод или к солдатам 30-го пехотного полка из тульского гарнизона. Там бы он получил надлежащий ответ.

Дельных вопросов пять-шесть, не больше. Прямо, братец, я рассвирепел, пока возился с этим «Опросным листком».

Однако в последнем письме ты просил поподробнее рассказать о положении в Туле в связи с июльскими событиями в Петрограде и о том, что сейчас представляет наша большевистская организация в соприкосновении с организациями других партий. Примеры, как ты выразился.

Так вот, я тебе отвечу на три вопроса «Опросного листа», и ты получишь полную картину. Свои ответы я прокомментирую.

«2. Какие другие партийные организации существуют в вашей местности?» Мой ответ: «Эсеровская, меньшевистская, народных социалистов [12], кадетская, бундовская, латышская, польско-литовская». Да, вот такая у нас весёлая компания. К тому же 30 июля выборы в Городскую думу, идёт, прямо скажу, яростная предвыборная кампания. На нас, большевиков, нападки со всех сторон, но мы не лыком шиты. Рассматриваю всю эту катавасию как полезную репетицию к предстоящим осенью выборам в Учредительное собрание. И ты не думай, что нас бьют, что нас мало. Что я имею в виду? Пожалуйста!

«6. Число членов вашей организации?» Мой ответ: «Около 1000 человек. Последние списки не уточнялись». Вот такие дела, Иван! Когда, ровно четыре месяца назад, я появился в Туле, было большевиков примерно сорок человек. Теперь — тысяча. И тут тенденция: с каждым днём у нас всё больше и больше авторитета. Я уже не могу сказать: оружейники сплошные казаки и куркули. Я, наверно, и раньше ошибался. Вообще, Ваня, тебе сделаю признание: ошибаюсь я часто... Но, думаю, по мелочам, а в главном — прав! Так вот, самые крупные большевистские ячейки создали на Оружейном заводе. И на Патронном тоже. В деревне дела похуже, там пока верховодят эсеры. Но мы ещё поборемся! Словом, на выборах в Городскую думу намереваемся дать своим противникам отменный бой!

И наконец, последний вопрос из этого чертовского «Опросного листка».

«39. Отношение к событиям 3 — 5 июля». Действительно, принципиально важно, как к этим трагическим событиям относятся граждане того или иного города, той или иной губернии. Произошло ведь то, что в прямом смысле определяет дальнейшую судьбу нашей революции. На улицы Петрограда выходит грандиозная демонстрация рабочих, солдат, кронштадтских моряков, главный лозунг её «Вся власть Советам!». И Временное правительство расстреливает демонстрацию из пулемётов! У господина Керенского с компанией нет больше иных доводов в разговоре с народом. Иван, это же самый настоящий кризис подлого Временного правительства! Оно к тому же коалиционное: в компании Керенского и иже с ним теперь меньшевики и эсеры. Вот их подлинное лицо, вот их суть! Предательство интересов рабочего класса, открытый переход на сторону буржуазии. Начинается реакция: громят редакции наших газет, Ленина клеймят как немецкого шпиона, он объявлен вне закона, за ним рыскают наёмные убийцы. Ильичу приходится скрываться в подполье. Реакция наступает по всему фронту, под угрозой демократические завоевания народа, добытые в феврале, после падения царского трона. А русский обыватель в провинции? Что же он? Увы, в эту категорию я записываю значительную часть тульских пролетариев. Вот тебе, Иван, мой ответ на 39 вопрос «Опросного листа». Отношение к событиям 3 — 5 июля:

«1. Наши организации ничего не успели подготовить к поддержке, для нас была ясна стихийность событий 3 — 5 июля.

   2. Советов — отрицательное, клеветническое.

   3. Рабочих — большинство обывательски отнеслись.

   4. Солдаты — обывательски.

   5. Остального населения — клеветнически, резкое».

Вот такие дела, дорогой брат. Получается, русского человека в царство свободы, в социалистическое будущее придётся тащить если не насильно, то употребив порой и силу. Видно, такова уж российская история. Вспомни Петра Великого.

Отсюда вытекает вывод, впереди — тяжкая борьба. И на съезде будет, надо полагать, жарко. Особенно учитывая то обстоятельство, что не участвует в его работе Ильич. А противники курса на вооружённое восстание и в ЦК имеются. Ладно, поживём — увидим.

Так... Теперь о грандиозном событии, о котором собирался написать тебе в самом начале. Сегодня, Ваня, 23 июля 1917 года, в Туле выйдет первый номер нашей большевистской газеты. Название её — «Пролетарская правда».

Ты даже не представляешь, какая колоссальная работа нами проделана, чтобы эта пока маленькая газетка на плохой обёрточной бумаге появилась на свет.

Начать надо с того, что, как только мы вышли из Объединённой социал-демократической организации в конце мая, встал, естественно, вопрос о своём печатном органе. Раньше газетой тульской социал-демократической организации был «Голос народа», издаваемый на свои средства доктором Лейтейзеном. Я, кажется, писал тебе об этом? Кстати, в редколлегию, кроме самого Гавриила Давидовича, входили я и Сергей Иванович Степанов, о котором я тебе рассказывал в последнем письме. Так вот. После раскола 28 мая я, как большевик, вышел из редколлегии. Но самое любопытное, вернее печальное, это то, что из газеты ушли Степанов и Лейтейзен, её создатель, ведь оба интернационалисты. Вот так всё обернулось. Теперь «Голос народа» принадлежит нашим меньшевикам, и что они там -пишут, можешь себе представить.