Москва и москвичи

"среды", состоявшего из одной строчки - "Недурно пущено", на музыку "Та-ра-ра-бум-бия". И вот на одну из "сред" в 1886 году явился в разгар дружеской беседы К. С. Шиловский и сказал В. Е. Шмаровину: - Орел и бубен должны быть вместе, пусть будут они у тебя на "средах". "Субботы" кончились-и остались "среды". Почетный "кубок Большого орла" на бубне Шиловского подносился Шмаровиным каждому вновь принятому в члены "среды" и выпивался под пение гимна "Недурно пущено" и грохот бубна... Это был обряд "посвящения" в члены кружка. Так же подносился "Орел" почетным гостям или любому из участников "сред", отличившемуся красивой речью, удачным экспромтом, хорошо сделанным рисунком или карикатурой. Весело зажили "среды". Собирались, рисовали, пили и пели до утра. В артистическом мире около этого времени образовалось "Общество искусства и литературы", многие из членов которого были членами "среды". В 1888 году "Общество искусства и литературы" устроило в Благородном собрании блестящий бал. Точные исторические костюмы, декорация, обстановка, художественный грим-все было сделано исключительно членами "среды". И. Левитан, Голоушев, Богатов, Ягужинский и многие другие работали не покладая рук. Бал удался - "среда" окрепла. В 1894 году на огромный стол, где обычно рисовали по "средам" художники свои акварели, В. Е. Шмаровин положил лист бристоля и витиевато написал сверху: "1-я среда 1894-го года". Его сейчас же заполнили рисунками присутствующие. Это был первый протокол "среды". Каждая "среда" с той поры имела свой протокол... Крупные имена сверкали в этих протоколах под рисун[130] ками. отражавшими быт современности. Кроме художников, писали стихи поэты. М. А. Лохвицкая, Е. А. Буланина, В. Я. Брюсов записали на протоколах по нескольку стихотворений. Это уже в новом помещении, в особняке на Большой Молчановке, когда на "среды" стало собираться по сто и более участников и гостей. А там, в Савеловском переулке, было еще только начало "сред". На звонок посетителей "сред" выходил В. Е. Шмаровин. - Ну вот, друг, спасибо, что пришел! А то без тебя чего-то не хватало... Иди погрейся с морозца,- встречал он обычно пришедшего. Кругом все знакомые... Приветствуя, В. Е. Шмаровин иногда становится перед вошедшим: в одной руке серебряная стопочка допетровских времен, а в другой екатерининский штоф, "квинтель", как называли его на "средах". Основная масса гостей являлась часов в десять. Старая няня, всеобщий друг, помогает раздеваться... Выходит сам "дядя Володя", целуется... Отворяется дверь в зал с колоннами, весь увешанный картинами... Посредине стол, ярко освещенный керосиновыми лампами с абажурами, а за столом уже сидит десяток художников- кто над отдельным рисунком, кто протокол заполняет... Кругом стола ходили гости, смотрели на работу... Вдруг кто-нибудь садился за рояль. Этот "кто-нибудь" обязательно известность музыкального мира: или Лентовская, или Аспергер берется за виолончель-и еще веселее работается под музыку. Входящие не здороваются, не мешают работать, а проходят