Секретные армии НАТО: Операция «Гладио» и терроризм в Западной Европе

По настоянию действующего министра обороны Энгаарда в 1990 году дело секретных армий было передано для дальнейшего обсуждения в комитет парламента Дании, связанный с надзором за датской секретной службой, чьи отчеты засекречены и недоступны для общественности. Таким образом, только избранные парламентарии были проинформированы, в то время как общественности ничего не было известно. «Все министры знали о деятельности «Абсалона». Я уверен в этом на сто двадцать процентов. У нас есть человек, занимающий высокий пост в министерстве, кто в свою очередь находился в контакте с премьер-министром, — подчеркнул бывший член датской секретной сети Q. — Мы все сделали правильно. Но теперь прошло столько лет, что сейчас ради исторической правды нужно раскрыть главные особенности» (36).

Секретная война в Норвегии

В апреле 1940 года гитлеровские войска вторглись в Норвегию, и следующие пять лет страна была оккупирована вплоть до окончания Второй мировой войны. Как и в других странах Западной Европы, трагический опыт оккупации Норвегии помог осознать важность обеспечения безопасности и непосредственно повлиял на создание после войны секретной сети. В Норвегии секретные подразделения были созданы теми, кто видел, как фашистские войска просто смели с лица земли плохо подготовленные норвежские силы сопротивления во время Второй мировой войны и теми, кто боялся, что холодная война может привести к советскому вторжению. Исследователи норвежской тайной сети Рональд Бай и Финн Сьюэ так передают общие ощущения того времени: «Вопрос — создавать или нет в Норвегии секретную армию — не стоял. Вопрос был только во времени». В конце концов, НАТО настаивало на создании подпольной сети. Ведь как объясняли Бай и Сьюэ со ссылкой на недатированную директиву НАТО/ SACEUR (ВГК ОВС НАТО в Европе) по неконвенциональному ведению войны: «Если стартовый выстрел не прозвучал в 1947/48-м, он бы прогремел в 1949 году после вступления в НАТО. Ведь условием для вступления в Североатлантический альянс являлось то, что члены должны были уже иметь или быстро создать условия для ведения «неконвенциональных войн» (1).

Вильгельм Иванг, директор норвежской секретной службы после Второй мировой войны, и Йенс Кристиан Хейг, первый послевоенный министр обороны Норвегии, были двумя центральными фигурами при создании после войны секретной армии и норвежской разведывательной службы (NIS). Иванг, дипломированный специалист из Осло, присоединился к небольшой разведслужбе норвежского правительства в изгнании в Лондоне в 1942 году, а Хейг был военным лидером организации норвежского военного сопротивления. По возвращении в Норвегию Иванг при поддержке Хейга в 1946 году создал послевоенную организацию NIS, и был ее директором на протяжении 20 лет. Американское разведывательное сообщество предъявляло Ивангу претензии из-за его известной симпатии к левым в норвежской политике, и в частности, из-за его членства в коммунистическом движении Mot Dag в молодые годы в 1930-х. В 1966 году Ивангу пришлось оставить службу после так называемого дела Лигрен (2). Чтобы смягчить его уход, министр обороны Норвегии перевел Иванга в штаб-квартиру НАТО во Франции, где он проработал в должности национального военного представителя. Он служил сначала в Париже, потом до 1969 года в Брюсселе. Ивангушел с гражданской службы по достижении пенсионного возраста и умер в 1983 году в возрасте 74 лет.

Во время своего пребывания в Лондоне Иванг установил тесные контакты с британским разведывательным сообществом. Он разделял убеждение офицеров МИ-6, что Норвегия никогда не должна снова попасть под вражескую оккупацию, не будучи подготовленной к ней. Иванг, поскольку он занимался созданием тайной сети, в феврале 1947 года встретился с представителем из МИ-6, которая имела тесные связи с высокопоставленными лицами в центральном аппарате Министерства обороны и военных штабов, — возможно, с самим директором МИ-6 сэром Стюардом Мензисом, — и представил ему план создания норвежской секретной армии. Иванг и Мензис решили, что Советский Союз и распространение коммунизма по Западной Европе представляют реальную и непосредственную опасность. «Эти соображения привели к тому, что английская сторона выказала сильную заинтересованность в наращивании оборонного потенциала в странах, которые могли попасть под вражескую оккупацию, — отметил Иванг в своем дневнике. — Кажется, будто Нидерланды, Франция и Бельгия находятся в процессе создания более или менее постоянной секретной армии» (3).

Наряду с британской МИ-6 американское ЦРУ тоже непосредственно участвовало в создании норвежской секретной армии. Уже в 1946 году Иванг направил майора Кая Мартенса в Нью-Йорк для установления связей с развивающимся американским разведывательным сообществом. Затем в ноябре 1947 года, после того как было создано ЦРУ, Иванг сам посетил Соединенные Штаты и обсудил вопрос, предположительно с Фрэнком Визнером, директором Бюро политической координации (БПК), департамента ЦРУ, о секретных неконвенциональных приемах ведения войны. В то время Ф Визнер уже начал создавать тайную сеть в Западной Европе. В конечном счете, в Италии ЦРУ приобрело большее влияние, чем МИ-6; влияние США неуклонно росло, в то время как влияние бывшей империи, Великобритании, шло на убыль. «Сотрудничество с США, — отмечает норвежский ученый Олав Ристе, — было самым важным аспектом международных отношений NIS» (4). В целях координации тайного сотрудничества в 1948 году в Лондоне офицеры норвежских, британских и американских секретных служб провели свою встречу. Меморандум секретной службы зафиксировал, что в ходе встречи было принято решение «создать аппарат в Норвегии, который в случае полной или частичной вражеской оккупации должен обеспечить передачу разведывательных данных по радио или другими способами в штаб-квартиры союзников внутри страны или за ее пределами». Меморандум подчеркивает, что NIS с гордостью сообщило ЦРУ и МИ-6 о создании тайной армии в ходе секретной операции NIS под кодовым названием «Сатурн». «Полковник Иванг смог проинформировать наших союзников, что аппарат, который мог бы служить этой цели, был практически готов и находился в его распоряжении» (5).

Как вспоминает бывший норвежский офицер разведки и исследователь Кристиан Кристенсен, именно норвежский офицер разведки Альф Мартенс Мейер якобы закрепил контакты с ЦРУ Он сам был на денежном довольствии ЦРУ и «возглавлял большинство норвежских разведывательных операций 1950-х и 1960-х годов» (6). Журналисты Бай и Сьюэ, исследовавшие «Гладио», заявили в 1990-х: «Было доказано, что Мартенс Мейер и его сотрудники имели регулярные контакты с МИ-6 и ЦРУ «под крышей» представителей британского и американского посольства в Осло» (7). Как и в других странах, в Норвегии приобретение радиопередатчиков было среди крупнейших и наиболее заметных инвестиций в секретную армию. В мае 1948 года в конфиденциальном письме Иванг просил министра обороны Хейга денег на приобретение 50 радиопередатчиков для норвежской тайной сети. «Передатчики будут надежно спрятаны в глубине страны и будут использоваться только в том случае, если страна будет оккупирована иностранным государством», — пояснил Иванг и подчеркнул, что секретные армии НАТО также могут быть использованы для внутренних операций в отсутствие вторжения, в случае государственного переворота, организованного норвежскими коммунистами: «В случае внутреннего переворота некоторые передатчики могут использоваться в соответствии со специальным разрешением высших должностных лиц Министерства обороны страны». Иванг подчеркнул, что «подготовка для создания этой сети находится в крепких руках», и уточнил, что в качестве операторов радиопередатчиков «мы намерены выбрать подходящих людей, которые в последней войне не занимались подобными операциями и которые не могут быть идентифицированы как радиооператоры» (8). Министр обороны Хейг был доволен развитием особо секретной операции и обеспечил финансовую поддержку (9).

Обратив внимание на задачи секретной армии, которые ей предстояло решать внутри страны, Иванг в своем письме к Хейгу подчеркнул, что члены секретных групп, сформированных на предприятиях в некоторых отраслях экономики, прошли обучение и были готовы превентивно действовать против «диверсионной деятельности «пятой колонны» (коммунистов) на этих предприятиях. В письме он также указал на то, что это обучение было проведено под руководством NIS и с согласия норвежских промышленников. Вероятно, осознавая потенциальную опасность того, что такие неофициальные вооруженные группы неподконтрольны парламенту, Иванг в докладе министру обороны Хейгу в октябре 1948 года настаивал на том, чтобы эти группы состояли из верных и дисциплинированных людей. Когда Норвегия в апреле 1949 года присоединилась к НАТО, были отпечатаны специальные плакаты против деятельности «пятой колонны», которые висели на стенах всех военных предприятий. Плакаты предписывали офицерам сотрудничать с полицией и спецслужбами в принятии превентивных мер против «пятой колонны», члены которой определялись как «норвежцы или иностранцы, которые в пределах национальных границ работают на иностранные государства и ведут нелегальную разведывательную деятельность, планируют и проводят диверсии, убийства, и т. д.». После вступления Норвегии в НАТО были составлены и хранились службой безопасности списки норвежцев и иностранцев, которых в чрезвычайной ситуации следовало арестовать и содержать под стражей (10).