Россия. История успеха. Перед потопом

Это понятно сегодня, но не могло быть понятно тогда. Русские военные не хотели начинать братоубийственную войну. Заяви большевики честно и сразу, что намерены умертвить миллионы соотечественников, разрушить душу и нравственность народа, превратить страну в ад на земле, военные действовали бы иначе. Однако в те дни многие рассуждали так: одного «временного» социалиста, притом крайне надоевшего, сменит другой. Тревожно, конечно, но ведь это только до Учредительного собрания. Подготовка к выборам идет вовсю, – так стоит ли стрелять в своих?

Но и большевики тогда еще не планировали массовые убийства и колымские лагеря. Они ждали, что народ под их руководством дружно переделает неправильный старый мир в правильный новый, коммунистический – мир без денег и собственности, мир учета и контроля, распределения и счастья. На Страшном суде они, наверное, будут говорить: «Мы были вынуждены. Знаете, на какое сопротивление материала мы натолкнулись?» А «материал» сопротивлялся, если кто забыл, утопии, придуманной далеко от России.

Из тысяч и тысяч красных активистов 1917 г. и Гражданской войны (в советское время про таких придумали говорить: «они делали революцию») немногие умерли своей смертью. Подавляющее большинство получили в подвалах и на полигонах пулю в затылок от своих же, а затем пуля досталась и этим своим. Никакие Деникины, Колчаки и Красновы не учинили бы такую повальную расправу в случае своей победы. Разумеется, это было высшее отмщение.

И почему с нами случилось все то, что случилось? Наши далекие предки, в отличие от нас, всегда твердо знали почему. «За грехи наши», – говорили они о нашествии злой Орды и других бедах.

За грехи наши. Из российских безбожных интеллигентов XX в. это поняли единицы. Простой народ оказался зорче. Есть свидетельства, что многие крестьяне, которых в коллективизацию погнали, куда Макар телят не гонял, восприняли это как Божью кару за свое поведение в Гражданскую войну, за измену присяге, дезертирство, грабежи поместий и хуторов. Они даже писали в письмах из Котласа, с берегов Иртыша и из прочих «солнечных» краев, что вот тогда, десять лет назад, они от Бога отвернулись, а нынче Бог отвернулся от них.