Точка взрыва. Россия, Кавказ и Ближний Восток

Не случайно доцент кафедры политологии Академии Госуправления при президенте Азербайджана Елена Касумова ввела термин «широкая евразийская дуга нестабильности под знаком пресловутой «арабской весны», которая, по ее словам, уже обозначила в Азербайджане «фактор внутриполитического напряжения». При этом Касумова, ссылаясь на программную статью госсекретаря Хиллари Клинтон в журнале New Statesman «Искусство умной силы» (The Art of Smart Power), утверждает, что проявление в регионе этой «умной силы» не обязательно подразумевает немедленные бомбардировки Ирана, а несколько иной сценарий. Если речь идет об осуществлении под эгидой Вашингтона проекта «Большой Азербайджан», то нарастающая напряженность в ирано-азербайджанских отношениях должна толкнуть Баку к «сверке часов «с Москвой, а не с Вашингтоном. Только тогда послу США в Баку наступающая бархатная «азербайджанская осень» может показаться очень скучной.

Олег Иванников

Грузинские военные инициативы и безопасность Абхазии и Южной Осетии

Постсоветский период становления независимой Грузии ознаменовался резким ростом внутренней напряжённости между грузинским центром — Тбилиси и регионами Грузии, с компактным проживанием преимущественно негрузинского населения. Подобное развитие ситуации было вполне ожидаемым и логичным, потому что эти территории в своё время оказались в составе ГССР искусственно, благодаря влиятельному прогрузинскому лобби в высшем руководстве компартии ВКП (б), а затем и КПСС.

Пока существовал СССР, вопрос о национальном самоопределении этих регионов не стоял так остро: центру было гораздо удобнее и экономически целесообразнее управлять большими территориальными образованиями, а национальный вопрос в СССР, в идеале, должен был привести к отмене пятого пункта в паспортных данных гражданина (о национальности). Как показали последующие события, не замечать проблему — вовсе не значит содействовать её разрешению. После благословения Михаилом Горбачёвым парада национальных суверенитетов фактически во всех союзных республиках бывшего СССР, особенно сформированных за годы советской власти путём включения в их состав исконно чужих территорий, активизировались националистические силы, стремящиеся любой ценой сохранить перспективные границы своих государств в рамках Советских Союзных Республик.

В 1989–1991 годах эти события коснулись и Грузии. Как ни странно, но самые райские уголки ГССР — Абхазия, Аджария и Южная Осетия — не поддержали стремление нового руководства Грузии как можно скорее порвать все связи со своим советским прошлым. Наиболее остро это противостояние проявилось в Южной Осетии и Абхазии. Конечно, по прошествии более двадцати лет легко делать выводы и давать советы, но известная фраза Экзюпери «мы в ответе за тех, кого приручили» всё равно невольно приходит на ум. Нельзя было бросать эти немногочисленные народы, изъявившие желание остаться в составе обновлённого СССР, на произвол судьбы, а тем более закрывать глаза на попытки их вооружённого «замирения».

Чтобы понять реакцию абхазов и осетин на перспективу остаться в составе «демократической» Грузии, необходимо понять основные принципы национальной политики, практикуемые в Грузинской Советской Социалистической Республике.

Дело в том, что ещё с советских времён население и Абхазии, и Южной Осетии не понаслышке знает, что значит в Грузии быть не-грузином. Откуда в Абхазии появилось такое количество беженцев? Более 200 тысяч — это очень серьёзная цифра. Почему абхазы посчитали возможным депортировать их в Грузию? Почему в Южной Осетии районы компактного проживания грузинского населения оказались на самых плодородных землях и на важнейших стратегических транспортных коммуникациях?

А между тем в руководстве советской Грузии этими проектами занималась специальная госструктура, которая целенаправленно заселяла Абхазию и Южную Осетию этническими грузинами. Процесс был инициирован в 1931 году, сразу после принятия новой Конституции ГССР. Руководил процессом лично Лаврентий Берия. Грузин из западных районов Грузии не просто переселяли, а размещали в лучших районах и на лучших условиях, естественно, в ущерб коренному населению.

Что стало с исторически осетинскими районами во внутренней Грузии? Из Боржомского ущелья осетин почти всех выдавили. Панкисское ущелье за последние 10–15 лет превращено в оплот международных террористических организаций. В районе Казбеги в осетинских сёлах остались одиночные семьи. Созданы такие условия, что людей искусственно вынуждают покидать свои родные очаги. И чаще всего — грузины эти территории даже не пытаются заселять.

С начала 1990-х грузинское руководство целенаправленно избегало политического решения проблемы территориальной целостности Грузии. Из документов, которые в 1989–1990 гг. принимали Верховные советы Абхазии и Южной Осетии, следовало, что теоретически они могли остаться в составе Грузии, но на правах субъектов Федеративного государства.

Что в ответ предложило грузинское руководство? К сожалению, руководство Грузии тогда, как и сегодня, было готово решать вопросы своей территориальной целостности только с позиций военного шантажа и тотального применения вооружённой силы в отношении мирного населения «мятежных» территорий.

Если бы абхазский и югоосетинский вопросы можно было решить силой, то за 18 лет непрерывного каждодневного вооружённого противостояния они были бы обязательно разрешены посредством вооружённого столкновения.

К сожалению, в Грузии пока нет понимания того, что нельзя сплотить нацию ненавистью к «самопровозглашённым» Республикам и национальным меньшинствам. Именно лозунги «Грузия для грузин, для остальных — смерть или депортация» привели к тому, что и абхазы, и осетины не видят для себя и своих детей будущего в такой Грузии.

Политическое решение — длительный процесс, не соответствующий настроениям значительной части населения Грузии. Но это единственный путь спасения Грузии от окончательного распада на более мелкие национально-территориальные образования, что чревато серьёзной дестабилизацией обстановки во всем Кавказском регионе, а значит, непосредственно затрагивает национальные интересы России.

В канун четвёртой годовщины вторжения грузинской армии на территорию Южной Осетии, впервые после признания независимости Республики Россией, в югоосетинском и грузинском обществе, в СМИ этих государств присутствовало некое ощущение возможного повторения августовского кризиса. Подобные настроения, вероятно, появились не на ровном месте.

Народу Южной Осетии независимость досталась очень дорогой ценой. Все восемнадцать лет, предшествующие 26 августа 2008 года, были сплошной борьбой за будущее своих детей и выживание южных осетин как нации. Прошедшие через этот ад не склонны верить в случайности, само совместное сосуществование с постсоветской Грузией приучило граждан Южной Осетии к тому, что от южных соседей можно ждать чего угодно. Основной источник слухов — опять Грузия: активность военных грузинских формирований вдоль границы, «утечка» информации от населения, проживающего в приграничной с Южной Осетией зоне, откровенно реваншистские по своей сути выступления и обещания действующего президента Грузии, сделанные им накануне четвёртой годовщины.

Формы вооружённой борьбы, которые были избраны для восстановления грузинской юрисдикции над потерянными территориями, массовое уничтожение мирного населения, предполагают один-единственный вариант дальнейшего развития отношений с Абхазией и Южной Осетией — сначала нужно покаяться в совершённом: в убийстве безоружных женщин, детей и стариков — и только затем за столом переговоров искать возможные пути выстраивания добрососедских отношений. Получается как-то очень странно: сегодня мирных граждан закапывают живьём в землю, закатывают в бочки и бросают в огонь, расстреливают из крупнокалиберного оружия, а завтра с высоких международных трибун вещают о конституционном праве на восстановление территориальной целостности. Нужно все называть своими именами: очень многие из тех, кто занимал и занимает в Грузии высшие политические и военные посты, должны предстать перед Международным судом в Гааге в качестве обвиняемых за совершение преступлений перед человечеством.