Как слово отзовется

Даже в употреблении слов у нас есть отклонения от норм литературного языка, которые подчас затрудняют обаяние с жителями иных мест. «Меняю полуторку…», — пишет челябинец, не сомневаясь, что его поймут. Но вот прочитал это объявление житель Минска и едет обменивать свою двухкомнатную квартиру на равноценную, ибо в его представлении это комната и еще половина, а вовсе не отдельная однокомнатная квартира.

«Свое», городское слово! Его нет в наших диалектах, оно родилось у нас в речи горожан, как и такие: «совмещенка» — совмещенные комнаты или подсобные помещения, «продленка» — группа продленного дня, «ТэЦэ» или «Торгаш» (ирон.) — магазин «Торговый центр», «Северок» — Северо-Западный район города Челябинска, «российские» — живущие у кинотеатра «Россия», «маргаринка» — гастроном и под.

Что ни город, то и свой языковый норов. Даже в названиях городских районов, улиц, объектов свои зримые черты. Так, в расположенном на горах Златоусте мы жили, как в Ленинграде, на 7-й линии, а в Аше слышали, что нужный нам человек живет на 5-м порядке.

А названия районов Челябинска: ЧТЗ, ЧМЗ, АМЗ, КБС? Спросите у знакомых, что такое «КаБэС»? «КаПэЗИС»? «АэМЗэ»? А ведь в нашем речевом обиходе не только живут эти слова, но и порождают производные: чэтэзовские, чэтэзовцы, кабээсники, чээмзэшные…

Да мы и сами, приезжая в другие города, часто оказываемся в положении чужестранцев, не знающих языка. «Единый!» — говорит москвич, входя в транспорт, и не всякий знает, что это единый проездной билет на все виды транспорта, кроме такси. «Продаются карточки!» — объявляет водитель ленинградского трамвая. К а р т о ч к а — месячный проездной билет. Слесарь из Челябинска спрашивал: «Я включил приемник в тот момент, когда говорили о «баллоне» (трехлитровой банке). Как надо относиться к этому слову, я не слышал, а очень хотел бы узнать. У нас в семье идут постоянные споры по этому поводу». Почему слово вызывает вопрос? Да потому, что оно характерно для наших южных городов, в Челябинске же в данном значении употреблять его не принято. И вводить в наш обиход не стоит, потому что слово «баллон» в литературном языке имеет значение: «сосуд специального назначения для жидкостей, газов».

Однако большинство наших «городских» слов — плоть от плоти сельских, диалектных. Распространившись за пределы одного говора, такое слово становится приметой довольно большого региона. На Урале  в о д и т ь с я — нянчить ребенка;

к а м е н ь — гора, чаще на берегу озера (у нас даже дом отдыха есть Красный камень по названию горы на озере Увильды);

к а т у ш к а — ледяная горка для катания;

и з д е р ж а т ь — потратить (деньги).

Доцент Пермского государственного университета Т. И. Ерофеева много лет вместе с коллегами и студентами изучала речь пермской интеллигенции и пришла к выводу о значительном влиянии на нее диалектов.

Речь челябинской интеллигенции также подвержена влиянию сельских говоров. Вот несколько примеров диалектных слов, не отмеченных пермскими исследователями. Очевидно, зона их распространения ограничена Челябинской областью:

в е х о т ь — тряпка, чаще для стирания со стола;

в е х о т к а — мочалка;

с к а т ь — раскатывать тесто;

ш о р к а т ь — тереть;

с т а й к а — сарай;

г о м о н о к — кошелек;

ш а р а ш и т ь с я — мешаться.

Есть и заимствованные из татарского и башкирского: айда (иди), ашать (есть), кокуй (яйцо), тулаем (целиком), урман (лес), бабай (старый человек), апайка (женщина, чаще нерусская) и т. д.

Все они вместе со своеобычным произношением создают неповторимый рисунок нашей речи.

Беседа четвертая

Есть еще Эллочки-Людоедки

Илья Ильф и Евгений Петров в романе «Двенадцать стульев» дали гротескный образ Эллочки-Людоедки: «Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет 12 000 слов. Словарь негра из людоедского племени «Мумбо-Юмбо» составляет 300 слов.

Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью.

Вот слова, фразы и междометия, придирчиво выбранные ею из всего великого, многословного и могучего русского языка:

1. Хамите.

2. Хо-хо! (Выражает, в зависимости от обстоятельств: иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность).

3. Знаменито.

4. Мрачный. (По отношению ко всему. Например: «мрачный Петя пришел», «мрачная погода», «мрачный случай», «мрачный кот» и т. д.)

5. Мрак.

6. Жуть. (Жуткий. Например, при встрече с доброй знакомой: «жуткая встреча»).

7. Парниша. (По отношению ко всем знакомым мужчинам, независимо от возраста и общественного положения.)

8. Не учите меня жить.

9. Как ребенка. («Я бью его, как ребенка», — при игре в карты. «Я его срезала, как ребенка», — как видно, в разговоре с ответственным съемщиком.)

10. Кр-р-расота!

11. Толстый и красивый. (Употребляется как характеристика неодушевленных и одушевленных предметов.)

12. Поедем на извозчике. (Говорится мужу.)

13. Поедем в таксо. (Знакомым мужского пола.)

14. У вас вся спина белая. (Шутка.)

15. Подумаешь.

16. Уля. (Ласкательное окончание имен. Например: Мишуля, Зинуля.)

17. Ого! (Ирония, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.)

Оставшиеся в крайне незначительном количестве слова служили передаточным звеном между Эллочкой и приказчиками универсальных магазинов».

Не случайно я привожу такую длинную цитату: не правда ли, как много времени прошло и как мало изменились Эллочки! Их «людоедский» словарь пополнился разве что несколькими «модерновыми» словечками, вроде универсального «нормальный»:

— Как фильм?

— Нормальный.

— Как тебе показалась новая знакомая?

— Нормальная!

— Нравится тебе учиться в техникуме?

— Нормально.

«Словарь русского языка» толкует: «н о р м а л ь н ы й — 1. Соответствующий норме, обычный. 2. Психически здоровый». Можно сказать: нормальная температура, нормальный вес, нормальная обстановка… Но есть ли нормы на фильм? Что значит «нормально нравиться»? Хуже того: «нормальная девушка»! Ведь никто не сомневается в ее психическом здоровье. Бывает и так: две девушки вертятся перед зеркалом. Одна из них просит подругу: «Зин, взгляни на меня, я нормальная?»

Убогость, ограниченность словаря жаргона — его первый признак. Проверьте себя: сколько слов у вас в запасе, чтобы высоко оценить понравившийся вам фильм? Посчитаем: хороший, прекрасный, замечательный, великолепный… еще!.. еще! Сколько всего? Десять? Хорошо! Двадцать? Еще лучше! Но практика показывает, что у большинства нет и десяти. Помню, как один старшеклассник, «умаявшись» подбирать синонимы к слову «хороший», сказал, махнув рукой: «Зашибись — и все тут!» Может быть, и вам кажется, что словечко «зашибись» лучше, чем «чудесный, изумительный, восхитительный» и проч.? Некоторые ведь так прямо и говорят: «Не надо ополчаться против жаргона. Он остроумен, выразителен, экспрессивен!»

Но давайте посмотрим, как стирается вся кажущаяся выразительность популярных жаргонных «изобретений». Если в разных ситуациях по отношению к разным предметам и явлениям употребляется с настырностью заезженного штампа одно и то же высказывание, оно теряет всякую выразительную силу. Еще помню, как в такой универсальной функции выступали слова: «железный», «законный», потом «хипповый», «балдежный», затем «здоровский» — для всего, что обратило на себя внимание, вызвало восхищение, очаровало, будь это кинокартина, телепостановка, костюм, мотоцикл, девушка, лес, отдых… Вы, наверное, уже вспомнили другое слово, претендующее в вашей компании на замену десятка уже известных языку оценочных слов. Они действительно могут разниться от компании к компании, но одно общее объединяет лексику молодежного жаргона — назойливая повторяемость. Недавно я стала свидетельницей такого разговора между двумя подружками. На протяжении пятнадцатиминутного рассказа одной другая повторяла с разными интонациями: «Ну, я тащусь!» Невольно вспомнишь Эллочкино «хо-хо», выражавшее, в зависимости от обстоятельств, иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.