Литовский лабиринт

Особо следует поговорить о пятом „Саюдисе“, внезапно возникшем 3 июня 1988 г. в зале Академии наук Литовской ССР. Накануне XIX Всесоюзной партийной конференции здесь таинственным образом вдруг собралось несколько сотен человек, основную часть которых составляла литовская интеллектуальная элита. Одним из формальных поводов послужила излишняя регламентация со стороны ЦК КПСС при избрании в республике делегатов на партконференцию.

Но в зал Академии наук люди пришли не только по этому поводу. В Литве многих волновало то, что на фоне провозглашаемых Горбачевым грандиозных планов реальная социально-экономическая ситуация только ухудшается. Помимо этого, некоторые пришли заранее кем-то проинструктированные, с предложениями, записанными на бумажках. Итогом этого собрания стало создание инициативной группы „Саюдиса“ из 35 человек. Половина из них были коммунисты.

Сегодня существуют неопровержимые свидетельства того, что Литовское движение за перестройку — „Саюдис“ было создано по указанию Москвы. Непосредственной организацией „Саюдиса“ в Литве занимался КГБ Литовской ССР, который, как утверждают, скрупулезно руководствовался некой инструкцией, присланной из Центра. В Литве ее называли „черным сценарием“.

Основную идею этого сценария раскрыл в своей книге „Корабль дураков“ В. Петкявичюс. Она состояла в том, что „органы безопасности обязаны через своих людей влиять на все появляющиеся движения и постепенно перенимать инициативу. Допустимы всевозможные словесные, лозунговые отклонения, даже перегибы, но непосредственные действия должны согласовываться…“

Конечным результатом деятельности „Саюдиса“ должны были стать „нестабильность, хаос, охота на ведьм, которые отпугнут большинство народа. Вперед выступит агрессивное меньшинство, разговор с которым всегда более краток и перспективен“. В этом плане „черный сценарий“ в некотором смысле перекликается с так называемым секретным планом перестройки под названием „Голгофа“. После появления в 1995 г. в газете „Совершенно секретно“ публикации бывшего сотрудника КГБ СССР Михаила Любимова под названием „Операция „Голгофа“, она стала широко известна в России.

Суть этой операции заключалась в том, чтобы провести Россию через „дикий капитализм“, и, используя негодование народных масс, вернуть страну на коммунистический путь. Видимо, Литву также хотели провести через „дикий“ национализм и сепаратизм, дабы литовское общество получило хорошую прививку от этих явлений. Но на деле получилось наоборот.

Что же касается достоверности „черного сценария“, то я лично видел его в руках у известного литовского писателя и общественного деятеля Витаутаса Петкявичюса. Это произошло летом 1993 г. когда я приезжал в Вильнюс свидетелем по делу о так называемом захвате издательского предприятия „Spauda“.

По приезде в Вильнюс я решил позвонить Петкявичюсу, с которым в советский период изредка общался на мероприятиях. Мы не были с ним друзьями, но после нескольких выступлений в 1988–1989 гг. на пленумах ЦК Компартии Литвы, в которых я позволил себе покритиковать Москву и ЦК КПСС, он обратил на меня внимание. В дальнейшем при встречах мы стали обмениваться мнениями о происходящем в республике и Союзе.

В 1993 г. Петкявичюс пригласил меня в гости. Проговорили мы почти всю ночь. Тогда я располагал лишь обрывочными сведениями о том, как создавался „Саюдис“ и каким образом Ландсбергис прорвался к власти. После рассказа Петкявичюса я вспомнил разговор, услышанный в буфете ЦК КПСС. Детали, которые рассказал мне Петкявичюс, четко дополнили имеющуюся у меня информацию. Поэтому не поверить ему я не мог. Более того, я не раз имел возможность убедиться, что Петкявичюс никогда не говорил того, в чем не был уверен. Напомним, что в 1993 г. он уже являлся председателем Комитета национальной безопасности литовского Сейма, то есть весьма информированным человеком.

В ходе разговора возник спорный вопрос, и Петкявичюс стал искать то ли фотографию, то ли документ, который бы подтвердил его слова. Тогда, между прочим, он и показал мне скрепленные бумаги и сказал, что, есть „черный сценарий“. Писатель рассказал, что получил его за небольшую плату от бывшего полковника КГБ Литовской ССР.

Петкявичюса в разговоре интересовали подробности о том, что происходило в 1990–1991 гг. в ЦК КП Литвы и в ЦК КПСС. Видимо, это ему было необходимо для очередной книги. Таких встреч, как со мной, у Петкявичюса, несомненно, была не одна. Все факты, которые он использовал в своих произведениях, писатель тщательно проверял, рассматривая их через призму свидетельств нескольких очевидцев. Одним словом, поговорили мы в ту ночь по душам, выпили несметное количество чашек кофе и кое-чего еще. Утром писатель на своих стареньких „Жигулях“ отвез меня к зданию суда. Больше я его, к сожалению, не видел.

Но вернемся к истории создания „Саюдиса“. Дополнительные сведения по этому поводу обнародовал в своих воспоминаниях Валентин Лазутка, во времена перестройки директор Института философии и одновременно секретарь парткома Академии наук Литовской ССР. В силу своего партийного положения весной 1988 г. Лазутка оказался непосредственным участником событий, предшествующих созданию „Саюдиса“.

Лазутка вспоминает, что весной 1988 г. весьма активизировалась деятельность сотрудников КГБ, курирующих Академию наук. В ЦК Компартии Литвы работу по созданию движения „Саюдис“ возглавлял секретарь ЦК Лёнгинас Шепетис, с которым Лазутке по долгу службы приходилось неоднократно контактировать. Однажды Лазутка стал свидетелем телефонного разговора Шепетиса с помощником Александра Яковлева по поводу необходимости создания движения за перестройку в Литве.

За несколько часов до начала учредительного собрания по созданию инициативной группы „Саюдиса“, во Дворце ученых в Веркяй состоялась узкое полусекретное совещание, посвященное этому событию. На нем присутствовал Шепетис и сотрудник Отдела науки ЦК КПСС. На учредительном собрании „Саюдиса“ в зале Академии наук Литовской ССР московский гость не появился. Однако у Лазутки сложилось мнение, что партийные органы в вопросах создания „Саюдиса“ играли второстепенную роль. Главной „скрипкой“ был КГБ.

Окончательно роль КГБ в создании „Саюдиса“ Лазутка уяснил, когда он как первый секретарь Вильнюсского ГК КПЛ/КПСС в октябре 1990 г. встретился с вновь назначенным председателем КГБ Литовской ССР Ромуальдасом Марцинкусом, направленным в Литву из Москвы.

В ходе доверительного и откровенного разговора Марцинкус заявил Лазутке: „КГБ Литовской ССР действует не самостоятельно и не по своей инициативе, а он осуществляет указания руководителей КГБ СССР и ему дано прямое указание быть в подчинении у Ландсбергиса, выполнять его указания и не иметь никаких связей с остатками организаций Советской власти. Что касается нашей партии, то ему велено не снабжать нас никакой информацией и не получать таковой от нас“.

В заключение беседы Марцинкус добавил: „Я выполняю приказ из Москвы, лично Крючкова, и не больше“. (См. V. Lazutka. „Kaip buvo kuriamas“ „Sgjuedis“. „Karstas kommentaras“. № 13, 2007 и V. Lazutka. „Sausio 13-ojo zvilgsnis kitu kampu“. „Karstas kommentaras“ № 1, 2008).

Между тем известно, что бывший Председатель КГБ СССР Владимир Александрович Крючков до конца жизни остался на советских позициях. Тем не менее, некоторые его поступки в период перестройки не поддаются логическому объяснению. Прежде всего, непонятно поведение Крючкова в ситуации, когда в 1990 г. КГБ получил сведения о том, что Яковлев „занимал выгодные для Запада позиции, и Запад мог на него твердо рассчитывать в любой ситуации“.

Доложив об этом Горбачеву, Крючков согласился с явно абсурдным предложением Генсека побеседовать на эту тему с Яковлевым. Когда же беседа закончилась ничем, Крючков вновь согласился со странной реакцией, а точнее отсутствием реакции Горбачева на сообщение о том, что разговор результатов не дал.

Спустя некоторое время Крючков вновь доложил Горбачеву о том, что по линии разведки и контрразведки поступили материалы, свидетельствующие, что во время переговоров в Рейкьявике и на Мальте Генсек говорил о смене политического строя в СССР, о коренном пересмотре отношений между западными странами и СССР, а также дал согласие на сдачу ГДР (См. „Десять лет, которые потрясли…“. М.: Вагриус, 2002. С. 37).