Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?

Но главное в другом: благотворительность как форма организации деятельности целых направлений некоммерческих организаций является стратегическим бизнесом, стратегическим инвестированием, — не в конкретные производства, а в создание новых стандартов, смыслов, идей и структурообразующих организационных конструкций.

Это самый рентабельный бизнес, качественно новая сфера массовой глобальной конкуренции; СМИ — лишь инструменты трансляции, навязывания, экспансии новых смыслов.

Непосредственно этот переход вызван кардинальным изменением систем управления.

Значение бизнеса по формированию стандартов и стратегий резко выросло в условиях перехода от иерархических систем управления к сетевым. Данный переход никогда не закончится, реальное участие в конкуренции будут принимать сочетания тех и других. На низшем уровне находятся непосредственно действующие сетевые организации, направляемые и отчасти конституируемые иерархическими структурами, находящимися на втором уровне глобального управления. Но сами они — лишь исполнители воли, приводные ремни сетевых структур, какими являются сгустки глобального управляющего класса.

Степень иерархизации мира резко снизилась — причем как внизу, так и на верху управленческой (и социальной) пирамиды: господа действительно вполне диалектически оказались подобием рабов (а занимающие промежуточное положение менеджеры «выпали из контекста», что сулит в будущем массу интересных социальных коллизий вроде братания владельца корпорации со студентом-протестантом через голову топ-менеджмента; впрочем, популярные в США сюжеты с эстрадным комиком, ставшим или едва не ставшим президентом, могут быть эхом и этой коллизии тоже).

В практическом плане снижение степени иерархизации систем управления означает снижение роли старых, внешних для личности, административных рычагов и рамок управления — и потребность в появлении новых рычагов и рамок. Поскольку в рамках сетевой структуры субъект действия ограничивается и направляется не приказами, а собственными представлениями и «духом комьюнити», новая система управления должна управлять в первую очередь его мотивациями и общими правилами.

Она должна формировать стандарты поведения, принципы («что такое хорошо и что такое плохо») и основные смыслы, определяющие состав и приоритеты повестки дня, на основании которой действует и субъект, и организация.

Этим занимаются некоммерческие (в значительной степени аналитические, так как среди «сетевых исполнителей» тоже достаточно НКО) организации, оплачиваемые через благотворительность, — и потому благотворительность стала важнейшей формой стратегического инвестирования.

Рыночные отношения заменяются отношениями по формированию глобальным управляющим классом стандартов, норм и правил, — и это во все большей степени чувствуется и в России.

Медведев производит сильное и устойчивое впечатление не более чем «фронтмена» рвущегося к власти в России либерального клана. Скорее всего, он не играет самостоятельной роли и может быть заменен после выполнения «непопулярных» мер в стиле 90-х (о возврате которых грезят либералы) или даже до них, в случае своей неспособности проводить в жизнь интересы либерального клана, — например, на Кудрина (попытка вырастить ему «антисистемную» замену в виде Навального была осознана правящей бюрократией и потому пока потерпела неудачу).

Либеральный клан един в своих официальных и формально «оппозиционных» группах (признак этого — свободный приход либеральных оппозиционеров вроде Н. Белых на государственную службу и сохранение чиновников вроде Кудрина в элите после их перехода в оппозицию) и, насколько можно судить, представляет собой туземную обслугу глобального управляющего класса.

Ставка на Медведева выглядит как ставка на «своего парня», какими бы недостатками он ни обладал, в противовес засидевшемуся и надоевшему своей недостаточной прозападностью «авторитаристу».

Этот выбор полностью аналогичен тому, который глобальный управляющий класс сделал в Египте.

Мубарак был самым проамериканским и произраильским из всех возможных лидеров Египта, — но он надоел и стал выглядеть недостаточно либеральным по сравнению с каким-нибудь аль-Барадеи (о котором в разгар революции вспомнили ровно на полдня). И верность Западу не помогла Мубараку, — а полная недееспособность либералов, которые оказались ничем на фоне как армии, так и абсолютно чуждого им народа, стала для глобального управляющего класса хотя и неприятным, но в итоге мелким и ничего по сути дела не решающим сюрпризом…

Позиция глобального управляющего класса амбивалентна, как и везде: придет к власти «свой парень» и будет делать, что скажут — хорошо. А если он не удержит стабильность, и возврат политики в стиле 90-х окунет страну в хаос — для глобального управляющего класса тоже нет ничего страшного: в мутной и кровавой воде ловится более крупная рыба.

Приходится констатировать: угроза неизбежного в случае новой русской смуты установления китайского контроля над Сибирью, хорошо воспринимаемая представителями американской национальной бюрократии, в отношении представителей глобального класса не работает. Они мыслят не столько материальными ресурсами, сколько информационными потоками и эмоциями. Вероятно, скачкообразное расширение Китая для них, качественно повысив глобальную напряженность, сулит новые прибыли.

Да, в этом случае США потерпят стратегическое поражение, — но, весьма возможно, глобальному управляющему классу их уже не жалко.

Конечно, китайское руководство, в отличие от американского, не манипулируемо и самостоятельно, — но смена поколений (в результате которого, как в Израиле, «отмороженные» патриоты сменяются получившими западное образование и нацеленными на бонусы менеджерами) меняет ситуацию.

Возможно, глобальный управляющий класс просто вырос, и скорлупа американского национального правительства стала для него нестерпимо тесной.

А может быть, он просто совершает ошибку: ведь, освободившись от государства как такового, он освободился и от части государственных аналитических возможностей, — и его совокупный интеллект, вне зависимости от его масштабов, утратил важнейшее качество — системность.

Но, вне зависимости от причин, результат бесспорен: сегодня именно глобальный управляющий класс сталкивает не только мир в пропасть глобальной депрессии, но и Россию — в хаос новой смуты. Правда, в отношении нашей страны он делает это в полном единстве с правящей бюрократией, неутолимо перерабатывающей биомассу (которую она по праздникам торжественно именует «населением») в личные и временно легализуемые на Западе богатства.

В ЖЕРНОВАХ ГЛОБАЛЬНОЙ ДЕПРЕССИИ: ОТ ЛИБЕРАЛИЗМА — К ТЕХНОЛОГИЧЕСКОМУ СОЦИАЛИЗМУ

Представители глобального управляющего класса в своих публичных выступлениях демонстрируют, как правило, либо неспособность осмыслить происходящее с современным человечеством, либо принципиальное нежелание искать приемлемый для него выход.

Их получившие известность высказывания характеризуют либо понимание «конца капитализма», не идущее дальше мучительно напряженного ожидания непонятных катаклизмов и заведомо нереалистичных предложений вроде создания «мирового правительства» или глобального «финансового Госплана», либо уровень фондовых аналитиков, мыслящих исключительно категориями сложившейся финансовой системы. В современных условиях кризиса этой системы, с неотвратимостью ведущего к ее саморазрушению и замене, подобное мышление оказывается не только недостаточным, но и попросту неадекватным — даже с точки зрения тех узких и заведомо частичных целей, которые оно само перед собой ставит.