Проект 018. Жизнь!

К специальным знаниям относилась информация, полезная на практике. Например, медицина, военное дело, архитектура и прочие ремесла. Элита могла иметь специальные знания, что делало ее полководцами, врачами, архитекторами и так далее. Простолюдины не могли иметь идентификационных знаний. Но не потому, что они были им недоступны, а потому, что не видели в них смысла. Зачем, например, крестьянину или купцу нужно знать древнегреческую мифологию или музицировать, если он не собирается выдавать себя за аристократа? Равно как и аристократу зачем нужны знания о постройке кораблей, если он не собирается сам лично руками строить корабли? Знания имели здравый смысл.

Когда произошла смена строя и народ стал господином, началось подражание — всем «господам» давали знания, какие раньше господа имели. Зачем народу эти знания, ни у кого вопроса не встало. Очевидно же, что нужно учить подвиги Геракла, например.

Всех стали учить идентификационным знаниям, бессмысленно распыляя огромные ресурсы на абсолютно не нужные вещи. Некоторые говорят, что это типа гимнастика ума. Но если так, с таким же успехом в школах могли бы учить законы фантастического мира или заучивать биографии сказочных героев. Какая разница, на чем гимнастику делать…

Образование можно уподобить производству. Технологическая цепь напоминает конвейер: с одной стороны в него поступает сырье — дети. Они проходят весь цикл: ясли-сад-школа-армия-институт, и с другой стороны сходит задуманное изделие. Да, есть брак, не весь материал соответствует заказу. Но большинство будет качественной продукцией.

Сделать производству заказ (а система образования — это именно производство) можно при одном условии — если заказчик понимает, какая у него цель. Из этого он понимает, какая ему нужна конструкция для достижения цели. Если цель лететь, значит, нужно самолет строить. Далее понятно, какой материал и технологии нужно заказывать, чтобы создать самолет. Если опускаемся на морское дно, значит, нужна подводная лодка. Снова понятно, какой материал нужен, чтобы построить подводный аппарат.

Если же цели нет, не может быть и понимания, какую конструкцию строить для ее достижения. Следовательно, невозможно сделать заказ на детали этой конструкции. Что же остается делать бесцельному заказчику, если у него отдельной строкой прописано в бюджете «образование»? Ничего не остается, кроме как говорить общие слова.

Образовательная система получает от власти задание создать хорошие детали. Та в ответ просит уточнить, какие именно детали? Какая конструкция будет собираться из этих деталей? Заказчик в лице власти отвечает, что детали должны быть просто хорошие, чтобы мы могли собрать из них хорошую конструкцию. Но какую именно хорошую? Что она должна хорошо делать, время показывать или землю копать? Власть не может ничего конкретизировать и снова льет воду общих слов — хорошие детали делайте и не задавайте лишних вопросов. И как бы забывшись, начинает как с трибуны лить про всемерное укрепление демократических институтов и повышение уровня жизни… Поговорили…

Ну и какой образ создаст исполнитель материалу после такой постановки задачи? Он начинает просто мять материал — накачивает детей преимущественно бессмысленными знаниями. Бюджет осваивает. Бесформенная мягкая глина в конце образования становится бесформенной твердой. На трибунах бодро отчитаются, какое количество глины намяли, показывая огромную кучу затвердевших бесформенных кусков.

У Ленина была четкая конкретная цель — коммунизм. Для слома царской системы ему нужна была боевая организация. Понятно было, какой человеческий материал нужен. После революции нужно было строить советскую республику. Снова было понятно, какой формы нужен человеческий материал для этой конструкции. Министерство образования получало от правительства четкий заказ, сколько и каких людей им нужно.

В современной России ничего подобного и в помине нет, потому что власть в ней формирует аппаратные игры и случай. Такая власть не то что цели не имеет, она понятия не имеет, что такое цель. Вся ее цель — это деньги и тщеславие. Если я не прав, скажите, какая цель у современной власти? Только не говорите мне, что цель — всемерное развитие прав и свобод и укрепление демократических институтов. Это давно уже не смешно…

Когда вместо цели общие слова, катастрофически противоречащие делам тех, кто говорит эти слова, заказ на создание образа невозможен. Пока не ясно, куда идти, на север или на юг идти, невозможно определиться, что с собой брать, валенки с тулупом или сланцы с шортами. Цель — это ВСЕ. Если нет цели, нет ничего.

Каким бы потенциалом ни обладала система, без цели она обречена. Энергия будет уходить или вовсе бесполезно, в гудок, или на латание сиюминутных дыр, что в стратегическом горизонте так же бессмысленно.

Современная Россия ведет себя как заблудившийся путник — она мечется. Не зная, как образ придать сознанию своего народа, она передает это дело рынку. Цель рынка во все века одна — прибыль. Когда машины делают с целью получения прибыли, получаются хорошие автомобили. Но когда сознание делают с этой целью, люди превращаются в трубы, главная функция которых — пропускать через себя возрастающий поток товаров.

Вы обратили внимание, что героя в рекламе, кино, искусстве — везде вытеснил антигерой? Если героя и используют, то исключительно в придурковатом виде. А у антигероя есть своя индивидуальность, философия, цель и путь. У героя ничего этого нет. Потому что цели нет. Вакуум вуалируется общими словами и спецэффектами.

Герой — это всегда продолжение идеи. Не бывает просто героя, без идеи. Сегодня нет идеи и, как следствие, нет места герою. Жалкие попытки оставить героя на сцене, заменив цель стрелялками, погонями и катастрофами, не решают проблемы. Люди смотрят на таких героев как на ловких водителей и бойцов, показывающих шоу. И жуют попкорн.

В тех же США к образованию принципиально иной подход. Власть там четко знает, какую конструкцию она строит — демократическую на низовом уровне. Создает сами себя контролирующие институты, совокупность которых и создает Америку.

Как я говорил, демократия в малых коллективах — отличный вариант самоуправления. Симпозиум врачей вынесет хорошее решение, а жильцы дома оптимально решат вопрос об обустройстве детской площадки. Но при привлечении их к решению вопросов за рамками их компетенции и масштаба они должны быть абсолютно манипулируемыми.

Когда конструкция понятна, задача решается в двух направлениях. Во-первых, люди должны быть активными гражданами и контролировать как друг друга, так и выбираемую ими власть на местах (до которой они могут дотянуться, действия которой касаются их текущей жизни). Например, поселковую или даже городскую власть. Во-вторых, им должно быть «все понятно» на обывательском уровне, что облегчит манипуляцию ими.

Власть ставит перед исполнителем (Министерством образования и СМИ) четкую задачу. Во-первых, создать систему, развивающую социальную активность, развивающую лидерские качества у тех, у кого они есть, а у кого их нет, тем культивировать чувства стаи, признание лидера. Во-вторых, установить пределы интересов, ограничить философский горизонт, не инициировать развитие за бытовые рамки.

В результате американцы имеют активную жизненную позицию. У них невозможна ситуация, когда мэр города собрал вокруг себя своих родственников и друзей, с которыми они совместно грабят городской бюджет, а народ безмолвствует. Социум на такую ситуацию гарантированно отреагирует. Кстати, это же направление поддерживает сфера развлечений, которую образовывают тоже продукты американского образования. Они снимают фильмы, где главный герой непременно борется с низовым злом — со взятками и уличной преступностью. Но никогда вы не увидите фильма, побуждающего лезть в корни системы. Потому что для любой демократической системы такая информация вредна.

Второй эффект американского образования — масса не поднимается выше заданной планки и пребывает в искренней уверенности, что она выбирает высшую власть. Логика очевидная: раз мы у себя выбираем главу поселка или города, почему бы нам не выбирать главу страны? Это делает их идеальным материалом для манипуляции.