Ленин в судьбах России

Чтобы понять русскую трагедию, чтобы разобраться в глубинной причине, почему русский народ бук-вально выстрадал сам свое же несчастье, надо обращаться не к Сталину, а к Ленину и Октябрю. Все известные нам социально-экономические формации, в том числе и капиталистическая, родились не по плану и выдумке философов и политиков, а из развития жизненной стихии. Но только "научный социализм" родился за письменным столом лжепророков, а потому и оказался нежизнеспособным. Социалистическая утопия не учла, что человек — высочайшая тварь из всех созданий Всевышнего, всеми поступками которого движет не стадность животных и не добродетель моралистов, а врожденный эгоизм индивидуалиста. Ленин это понял после пяти лет нахождения у власти, дав нэп, ликвидированный потом Сталиным. Наследники Сталина вновь вернулись к Ленину, дав тот же нэп, но под названием "перестройки". Однако и для Ленина и для перестройщиков нэп только пауза, "передышка" на путях того же социализма. Ведь Ленин полагал, что социализм в России он построит теми же методами, при помощи каких он устроил свою революцию: путем насилия. Но самое трагическое — Ленин думал построить социализм в России в течение нескольких месяцев! Советский читатель возмутится и заподозрит меня в выдумках из-за того, что все, что свидетельствует об ошибках, просчетах, ложных пророчествах Ленина — плотно закрыто в железных сейфах Института марксизма-ленинизма.

Что Ленин думал и говорил о сроках строительства социализма в России зафиксировано в работах Троцкого, которые были опубликованы еще при жизни Ленина, а потом вышли в 1924 году целиком в книге Троцкого "О Ленине". Вот, что говорит там Троцкий:

"В ленинских тезисах о мире, написанных в начале января 1918 г., говорится о необходимости "для успеха социализма в России известного промежуточного срока, не менее нескольких месяцев". Сейчас эти слова кажутся совсем непонятными: "не описка ли?" "Нет, — продолжает Троцкий, — не описка. Я очень хорошо помню, как в первый период в Смольном на заседании Совнаркома Ленин неизменно повторял, что через полгода у нас будет социализм". (стр.112).

Троцкий комментирует:

"Он верил в то, что говорил… И этот фантастический полугодовалый срок для социализма представляет собой такую же функцию ленинского духа, как и его реалистический подход к задачам сегодняшнего дня", (стр.112–113).

Этим и только этим может быть объяснена жуткая полоса духовных и физических репрессий в стране, которая началась на второй же день после победы революции — надо было очистить почву для победы социализма в стране в "фантастически короткий срок" — в шесть месяцев! Прежде всего Ленин, как предпосылку к уничтожению "врагов народа" (это расхожее при Сталине выражение Ленин позаимствовал у Робеспьера), создал два важнейших механизма диктатуры: цензуру для уничтожения свободы слова и политическую полицию с чрезвычайными правами для уничтожения "врагов народа" без суда и следствия.

Чека или, как ее иначе называли, "чрезвычайка" родилась из Военно-революционного комитета и официальный титул этого органа таков: "Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией". Она была создана, когда не было ни "белого террора", ни гражданской войны — через месяц и двенадцать дней после захвата власти, а именно 7 (20) декабря 1917 года. На первый взгляд трудно увидеть резонность сосредоточения этих трех функций в одном учреждении: борьба с контрреволюцией, которой нет, борьба с саботажем, которого тоже нет, борьба со спекуляцией, которая всегда была и будет, если экономическая система не способна удовлетворить потребности человека на свободном рынке. Борьба со "спекуляцией" — это повод для ликвидации свободной экономики. В декрете Ленина от 10 ноября 1917 г., еще до создания ВЧК, говорилось: "Спекулянты расстреливаются на месте преступления" ("История ВЧК. Сборник документов", Москва, 1956).

Однако Ленин знал, что он делает. Идею ему подсказал Маркс: чтобы новая власть была долговечной, она должна разрушить старую государственную машину до последнего винтика, а старую экономическую систему лишить источника ее возникновения, функционирования, жизнеспособности: ликвидировать свободный рынок. Эти функции могло выполнить только новое учреждение — ВЧК, универсальный рычаг создания нового тоталитарного государства и тоталитарной экономики под названием "социализм". Законы "социализма" будет регулировать не рынок, связанный с "экономической контрреволюцией", "вредительством", "спекуляцией", а новое советское государство, сердцевиной которого и является ВЧК. Поэтому-то Ленин откровенно и безапелляционно признался, что "без этого учреждения Советская власть существовать не может" (Ленин, Соч., T.XXVII, стр.140, 3-є изд.).

Расчетливость Ленина, как организатора тоталитарного государства, в том и заключается, что он создал абсолютную гарантию его долголетия в лице ВЧК. Этот карательный орган безотказно работал и работает во всех кризисных ситуациях. Много раз менялась его вывеска: ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД-КГБ, но никогда не менялась ни сущность его функций, ни объем его тайной власти. Конечно, в его истории тоже бывали взлеты и падения, когда происходили очередные смены вождей партии. При Ленине чекистская машина была инструментом партии, а при Сталине сама партия превратилась в инструмент чекистской машины. Хрущев постарался вернуть эту машину под власть партии, для чего уничтожил ее "головку” вместо того, чтобы уничтожить само зло — чекистскую машину. И вот тогда эта машина уничтожила его самого, ибо все те, кого Хрущев собрал вокруг себя, были давнишними явными (Игнатов, Шелепин, Семичастный) или тайными (Суслов, Брежнев, Подгорный) сотрудниками НКВД-КГБ. Как я отмечал в другой работе, чекисты — это не просто тайная политическая полиция. Это одновременно корпус, душа и запасной мозг тоталитарного государства. Лишите тоталитарное государство машины с такими функциями, и тогда, как Ленин правильно сказал, советская власть существовать не сможет. Воспитательная роль чекистской машины в деле предупреждения "брожения умов” превосходит ее чисто инквизиторскую роль: она уничтожая одних, людей, она не только внушает потенциальным врагам животный страх, но и вспрыскивает в их мозги долгодействующий психологический яд, убивающий в человеке гражданское мужество, будь он кто угодно — маршал или академик, рабочий или колхозник. Зачастую даже обитатели сумасшедших домов уважают только чекистов. Марксист объяснит, вероятно, этот феномен по-своему: в сумасшедшем сказывается пережиток бывшей "революционной бдительности" сознательного советского человека! Феномен страха несет в себе функцию домоклова меча: он действовал при всех советских диктаторах, и он вечен, пока вечен КГБ.

Что же касается цензуры, то ее ввели буквально через день после переворота. Как это началось, рассказывает тот же Суханов:

"… На другой же день после победоносного восстания петербуржцы не досчитались нескольких столичных газет. Не вышли 26 октября "День" (орган меньшевиков — А.А.), "Биржевые ведомости", "Петроградская газета" и какие-то другие газеты… С утра были посланы матросы в экспедицию "Речи" и "Современного слова". Все наличные номера были конфискованы, вынесены огромной массой на улицу и тут сожжены… В течение этого дня была прикрыта вся столичная буржуазная пресса… Подобных массовых расправ с печатью никогда не практиковалось царизмом… Была ли к этому необходимость?… Не было налицо ни гражданской войны, ни особой трудности… Теперь, через сутки, восстание действительно уже победило". ("Записки о революции").

Декретом от 28 октября 1917 г. Ленин и его партия начисто ликвидировали все свободы не только Февральской революции, но даже и те, которые были даны России "Манифестом 17 октября" 1905 года царем Николаем И. Уничтожению свободы прессы были посвящены специальные декреты: первый декрет от 10 ноября 1917 г. запрещал либерально-демократические газеты и журналы, с оговоркой, что это "временное мероприятие". Социалистическая печать, кроме "Дней", не была запрещена. Однако наиболее квалифицированная критика новых большевистских порядков исходила как раз от социалистической печати. Ленин очень быстро заметил собственную непоследовательность и через шесть дней, 16 ноября 1917 г., издал дополнительный декрет о запрещении и всех социалистических газет. Так были закрыты "Рабочая газета" Мартова, "Единство" Плеханова, "Дело народа" эсеров, "Воля народа" Ек. Брешковской, "Русское слово" Леонида Андреева. У Ленина было, если не чувство благодарности за прошлые заслуги, то определенная личная расположенность к Максиму Горькому. Поэтому "Новая жизнь" Горького и Суханова не была закрыта до самого мая 1918 г. Однако, это отношение не удержало М.Горького от суровой критики духовной инквизиции Ленина и Троцкого. Через дней двенадцать после победы Ленина и Троцкого Максим Горький писал в своей газете "Новая жизнь" следующее: