Оседлай молнию!

Попытка надавить на Шеварднадзе и Грузию в 2002-м бесславно сдулась, словно мыльный пузырь, хотя, по нашим сведениям, Путин рассвирепел настолько, что задумался о смене власти в этой закавказской республике на промосковскую. Что сделали бы на нашем месте американцы? На полную катушку использовали бы то, что Грузия с ее жалким бюджетом в 500 миллионов долларов не в силах платить за поставки «Газпрома» по мировым ценам, сделали бы шаг навстречу Абхазии, которая давно желает войти в РФ (как и Южная Осетия), плотно занялись бы контактами с оппозицией (клан Георгадзе). Ну а лагеря чеченских сепаратистов в Панкиси обработали бы небольшие отряды спецназа, которые с помощью лазерных целеуказателей навели удары пары эскадрилий Су-24 с управляемыми авиабомбами. Благо, даже погода тому благоприятствовала.

А что получилось в жизни? Россия опозорилась на весь мир, представ безвольной тряпкой. Тбилиси широко раскинулся перед американскими военными, превращая Грузию в оплот США на Кавказе, а Москва продолжает кормить злобный режим газом и электричеством почти по внутрироссийским ценам.

Эр— Эф в делах метадействия даже откатилась назад по сравнению с СССР, отнюдь не идеалом по этой части. Скажем, и для борьбы с бандитским сепаратизмом, и с наркомафией, и для противодействия подрывной работе зарубежных спецслужб, и для технической разведки и для успешного проникновения на чужие рынки у нас был КГБ СССР. В его руках концентрировались разведка и контрразведка, пограничная охрана, шпионаж в системах связи, возможность борьбы с экономической преступностью, диверсионные подразделения и свои спецы по внешнеэкономическим операциям. Словом, был у нас уникальный механизм и для войны, и для экономики.

Вот, например, экс-глава Госкомрыболовства Евгений Наздратенко рассказывает: «В советские годы у нас были представительства в 63 странах. И работали они, кстати, вместе с КГБ. Потому что КГБ проломил для СССР выгодные экономические условия — в любой стране она знали, с кем нужно работать, с каким принцем, с каким министром встречаться, в каком городе. Все знали — доки, объемы, квадраты. Уже за ними шли промышленники, в сцепке с ними. В КГБ были профессионалы-государственники, зачем мы все развалили? Они ведь прекрасно работали на экономику нашей страны…» («Новая модель», 2002, № 4)

А вот взяли в 1991-м — и развалили. Тому сброду мародеров, который под трехцветным флагом ворвался во власть в 1991-м, КГБ был ни к чему. И хотя они вопили о том, что КГБ — это опасность заговора против демократии, на самом деле они боялись другого: что сильная структура государственной безопасности помешает им творить чудовищное воровство и угонять за кордон сотни миллиардов долларов.

И вот установился идиотский порядок: до 2003 года у нас отдельно работала разведка, отдельно — контрразведка, отдельно — пограничники, отдельно — ФАПСИ. Все эти структуры получились нищими, у всех усилия пошли в разные стороны, о советских достижениях в метадействии разведки только вспоминать можно, а сообщества чечен (у которых никакого разделения функций нет) стали сильнее государства. Господи, какой идиотизм! Разведку и контрразведку делить нельзя: это две стороны одной и той же работы. Вот что говорит Игорь Прелин, один из самых знаменитых советских разведчиков, который послужил прообразом полковника Славина в знаменитом фильме «ТАСС уполномочен заявить».

«…Контрразведка находит противоядие от действий разведки, а разведка думает, как преодолеть ухищрения контрразведки…

— В таком случае работа контрразведки должна быть тесно увязана с работой разведки, поскольку между ними должен постоянно идти обмен оперативной информацией. Не глупостью ли было разделение в конце 1991 года разведки и контрразведки СССР, а затем России на два самостоятельных, не зависящих друг от друга ведомства?

— Конечно, в рамках одного ведомства наладить обмен оперативной информацией, обмен опытом работы намного легче, чем в разных ведомствах. Хочешь ты того или нет, но межведомственные барьеры, трения между руководителями и т.д. являются объективной реальностью и так или иначе влияют на успешность сотрудничества. В какой-то степени разведка первая может узнать, кого пошлют работать в нашу страну. Она может узнать, кто из вновь прибывающих в страну дипломатов — сотрудник ЦРУ, а кто — «чистый» госдеповец, когда они приедут, чем будут заниматься — все это становится известным в первую очередь разведке. Она же может выявить и иностранную агентуру. Иногда удавалось даже узнать, какая операция и где намечена… И тогда уже вокруг него сосредотачивалось внимание нашей контрразведки…» (журнал «Вымпел», 2000, №2).

Кретинический раздел КГБ в начале 90-х произвели. И стало почти невозможно работать и против ЦРУ, и против чеченского сепаратизма. Служба внешней разведки (СВР) занята работой за рубежами страны, и потому из ее поля зрения полностью выпадала собственно внутрироссийская часть сепаратистско-террористической сети, ФСБ же ограничили пределами РФ и лишили возможности работать по зарубежным связям противника. ГРУ Генштаба вообще не должно работать внутри страны. Пограничные войска, которые были раньше в составе КГБ СССР, сделали самостийными. Хотя борьба с контрабандистами, наркоторговцами и сепаратистами, которые они тоже пытаются вести, требует продолжения в глубине страны. А этого продолжения нет! Так и допрыгались до «Норд-Оста» в октябре 2002-го.

И в это же самое время в США тайные службы сливаются в одно суперведомство, продолжая работать как мощные агентства помощи американского бизнесу! Для охоты за головами врагов США в ЦРУ создали CT-centre, снабдили его лучшими силами спецназа, дали ему модернизированные беспилотные самолеты-разведчики «Предейтор», вооружив их ракетами «Хеллфайр» для поражения точечных целей. Специальный дивизион ЦРУ высадился в Афганистане осенью 2001 года, и офицеры ЦРУ вели себя еще и как брокеры мета-действия: они распоряжались крупными суммами денег, нанимая полевых командиров и удерживая их на передовой.

Путинская реформа марта 2003 года, когда пограничники, ФАПСИ и контрразведка (ФСБ) снова слились в одно ведомство, стала лишь полумерой. Это, конечно, лучше, чем ничего — но до настоящего возрождения КГБ тут ой как далеко!

Какая там борьба с Вечным рейхом и американской разведкой! С куда более мелкими врагами справиться не удается!

Представьте себе гипотетическую сеть чеченских сепаратистов условного Арби Исмаилова, которая не только устраивает акты террора, но и ведет дело на широкую ногу. Она торгует дурманом из Афганистана и Бирмы, контролируя наркопотоки от самого Таджикистана. Она занимается продажей угнанных из Европы дорогих машин и поставкой на Запад русских девушек и детей для сексуальных утех. Она в Москве занята рэкетом и подпольным производством спиртного, а деньги отмывает через легальные банки, нефтяные компании и строительный бизнес, ручкаясь с самим мэром Москвы. У нее есть свои филиалы в Европе и Азии. Здесь — царство пусть низкотехнологичного, но все же метадействия.

Как бороться с такими метадельцами хотя бы кавказского пошиба? В нынешних условиях придется созывать целый конгресс из руководителей ФСБ, СВР, ГРУ, МВД, Госкомитета по борьбе с незаконным оборотом (во как!) наркотиков, таможенного комитета, комитета по борьбе с отмыванием «грязных денег». Собрав такую толпу генералов, надо еще разработать план совместной операции, и этот план разойдется по десятку разных ведомственных канцелярий, откуда штук пять продажных чинов непременно продадут эту информацию господину Исмаилову, после чего тот успешно схоронится и заметет следы. Ведь тут целых десять возможных каналов утечки секретов, включая и канцелярию президента РФ! А потом бандит опять захватит заложников или что-нибудь подорвет. А десяток ведомств, бросившись проводить одну операцию, станут действовать вразнобой и неэффективно.

А в СССР для всего этого хватило бы одного КГБ. Все — в рамках одного ведомства, координация отменная, режим секретности обеспечить стократ легче.