Заберите себе правительство (ЛП)

Два года спустя, часть женщин-волонтеров решили, что их не устраивает текущий лидер женского движения в национальном партийном комитете, и стали продвигать новую кандидатуру. Они не хотели видеть на посту типичную миссис-домохозяйку из женского клуба. И они утвердили кандидатуру Хелен, еще до того, как спросили ее собственного согласия – к ее вящему удивлению. А еще через два года, конгрессмен того округа, где Хелен зарегистрирована избирателем, собрался в отставку. Несмотря на то, что Хелен даже не жила в округе постоянно (а от конгрессмена это и не требуется), уходящий в отставку конгрессмен в качестве своего преемника предложил ее кандидатуру. Попав в Конгресс, Хелен стала там одним из известнейших и полезнейших для общества конгрессменов, и ее красота и женственность совершенно не мешали ей принимать участие в управлении государством. За всю свою политическую карьеру, она никогда не стремилась к власти, и не добивалась благ лично для себя. Ее вело только желание безвозмездно работать для достижения идеалов, в которые она верила.

Но самая важная причина, по которой волонтерская работа эффективна – это то, что в нашей стране много выборных постов и проводится много выборов разных уровней. При этом, в обществе по их поводу господствует заблуждение, строго противоположное действительности. Большинство людей считает, что единственный по-настоящему важный пост в нашей стране – это пост президента, и самые главные и важные выборы – это проходящие раз в четыре года выборы президента страны. На самом же деле, трудно придумать более далекое от действительности утверждение. В демократическом строе, самый важный пост – это пост члена городского совета, а самые важные выборы –это голосование по вопросу выдвижения кандидата на праймериз. По мере продвижения по иерархии власти вверх, на других уровнях суть остается той же, вплоть до самых «главных» постов и «главных» выборов. Все это давно известно, и совершенно не умаляет значения президента нашей страны. Большинство наших президентов излагали все это в своих речах. Чем ниже выборный пост, тем больше занимающий его влияет на нашу повседневную жизнь. Например, мостовая перед моим домом оплачена городскими долговыми обязательствами, и по слухам, включает в себя на каждый квадратный фут мостовой восемь центов отката. Потому что требования для конкурса подрядчиков на укладку мостовой были написаны таким образом, что один из подрядчиков оказался в выгодном положении, и это позволило ему получить контракт на укладку мостовой, не снижая свою цену. А сделано это было путем указания в требованиях конкретного материала для мостовой, имеющегося только у этого поставщика.

Вы спросите, почему я, так хорошо разбираясь в политике, не предотвратил эту махинацию? Дело в том, что я переехал в этот дом из другого города уже после укладки мостовой. Однако, пример с мостовой – это еще не доказательство важности местной власти: даже самые большие ее махинации мы можем пережить, и худо-бедно жить дальше. А вот переживем ли мы еще одну мировую войну? Международными отношениями в нашей стране занимается президент, и с этой точки зрения, его пост – действительно самый главный. Те, кто заседает в нашем национальном Конгрессе, имеют в этом вопросе почти такую же значимость. Но конгрессменов не находят в капусте, и их не приносит аист. Да и президента нам не ниспосылают свыше. Всех их выбирают на выборах, которые проходят не где-нибудь, а в наших с вами избирательных участках! Так что эти «второстепенные» выборы – главная часть того масштабного процесса, который каждые четыре года дает нам президента. А «главные» президентские выборы – лишь последнее звено длинной цепи предшествующих им событий. Организация, способная избрать своего кандидата в городской совет, объединяется с множеством других таких же, для того, чтобы избрать президента страны. Если граждане не участвуют во «второстепенных» выборах, то на выборах в президенты они будут выбирать между кандидатами, вроде Кокса и Хардинга (одни из самых непопулярных президентов Америки – прим. перев.), или из их последователей. Невозможно влиять на политику, ограничиваясь лишь участием в президентских выборах.

К тому же, многие участвующие во второстепенных выборах кандидаты имеют шанс когда-нибудь стать президентами. Четырнадцать наших президентов начали свою правительственную карьеру с постов законодателей штата – от Джона Адамса до Рузвельта. Хайес начинал как глава городского юридического управления, Линкольн – как главный почтальон, Кливленд и Тафт были помощниками прокурора, Кулидж – членом городского совета, Трумэн – областным судьей, Бенджамин Харрисон — помощником судьи, а Джонсон начинал городским олдерменом. Время, за которое политик может пройти путь от «второстепенного» поста до президента, совсем невелико, в среднем – двадцать пять лет. Некоторые проходят этот путь за двадцать лет. (Цифры не учитывают случаев, вроде Вильсона, Гувера, или Гранта, которые подались в политику, уже сделав карьеру на другом поприще).

Возможно, тот, кто через двадцать лет станет президентом, живет в вашем округе, и именно вы можете стать тем, кто уговорит его баллотироваться на его первый выборный пост. Даже если этого не случится, в любом случае очень велики шансы на то, что будущий президент начнет свой путь с одной из тех самых второстепенных выборных должностей, которые так презирают политические дилетанты.

Так что если вы хотите определять судьбу своей страны, начните с получения власти на своем избирательном участке, после чего, объединившись с соратниками, добейтесь влияния в своем округе, и изберите устраивающие вас местные власти. И другого пути – нет!

Это латинское изречение показывает, что древние римляне кое-что понимали в политической жизни. Сами римляне так отвечали на этот вопрос: «Никто». И именно поэтому их верховные политики со временем стали называть себя цезарями, а их республика, в конце концов, превратилась в монархию. Так кто же все-таки должен сторожить сторожей? Вместо ответа на этот вопрос нет смысла начинать ругать испорченность «политической мафии» и «политическую машинерию», если только вы не хотите создать такую же, но свою. «Политической машинерией» американцы называют великолепно отлаженную политическую организацию, профессионально собирающую избирательные голоса во время кампании, и выкатывающую их все в день выборов, практически гарантируя победу своему кандидату. По сути, это – клуб агитаторов из предыдущей главы. И термин «политическая машинерия» обычно произносится с кривой усмешкой, как будто есть что-то плохое в том, что политическая организация работает эффективно. Коррумпированная политическая машинерия – это всего лишь эффективная политическая организация, захваченная жуликами в то время, пока честные граждане дремали. Многие из правящих нашими городами машинерий не являются коррумпированными, если только не считать назначение на посты своих людей и мягкую форму фаворитизма при дворе их руководителей явлением того же порядка, что и взяточничество, рэкет, и связи с гангстерами. Многие презираемые машинерии служат обществу намного лучше, чем оно того заслужило. Но все-таки сторожить сторожей – необходимо.

Взгляните на Филадельфию, город братской любви, Уильяма Пенна, и Бенджамина Франклина. Текущая из крана вода там такая плохая, что местные жители предпочитают покупать привезенную воду в бутылках. Река в городе настолько загажена промышленностью, что ее воды разъедают корпуса военных кораблей даже над ватерлинией. Городское метро работает плохо, была начата постройка двух больших веток метро, но их так и бросили незаконченными, потому что выделенные на строительство деньги куда-то исчезли. Думаете, бюджет здесь не пополняется налогами? Как бы не так! Здесь есть, и подоходный налог, и все остальные налоги, принятые у нас в стране.

А недавно здесь был арестован гражданин, попытавшийся сфотографировать знаменитый Колокол Свободы: местная мэрия, похоже, сделала дойную корову из привилегии фотографировать этот памятник. «Король бродяг» – неформальный лидер бродяг нашей страны – говорил, что трущобы Филадельфии – самые запущенные из всех, которые он когда-либо видел у нас в стране. Печально известные доходные дома Нью-Йорка, построенные по старым нормам, и поэтому очень плохо вентилируемые, могут считаться курортом по сравнению со теми зданиями, из которых состоят местные трущобы. Проведенные опросы показывают, что 30% из всех зарегистрированных здесь случаев заболеваний туберкулезом случилось именно у жителей этих зданий, услышав эту цифру, я едва поверил собственным ушам. Глядя на эту печальную статистику, становится ясным, почему местные газеты на полном серьезе пишут о домах барачного типа, как о «домах будущего».