Россия. Сталин. Сталинград: Великая Победа и великое поражение

И что же? За годы сталинской тирании население СССР выросло миллионов на 50. А ведь за это время по стране прошли два страшных голода, да война унесла 27 миллионов… Чудны дела твои, Господи!

Я не хотел было затрагивать в этой статье тему репрессий по причине ее замызганности, но, однако же, достаточной ясности: давно опубликованы обстоятельные, тщательно документированные исследования на сей счет. Стоит назвать хотя бы публикацию Виктора Земскова, допустим, в «АиФ» (1989) или книгу Игоря Пыхалова «Время Сталина» (Л.,2001). И только президент да премьер да их подпевалы продолжают голосить: «Масштаб репрессий невозможно вообразить!.. Реабилитация Сталина немыслима!» Но даже самые известные подпевалы вроде Юрия Полякова из «Литгазеты», смотрите, как ныне юлят: «Я абсолютно согласен с президентом, что ни в коем случае ту кровь, которая была пролита в революцию, нельзя забывать…». Он ― абсолютно! Да ведь президент не о революции, а о Сталине, о репрессиях. А дальше, и не упоминая Сталина, уж совсем уморительно: «Конечно, эта, так сказать, кровь, ее надо помнить, так сказать, и тех людей, которые погибли в этой, так сказать, революционной мясорубке». Тележурналист врасплох застал, так сказать, писателя на его весьма, не так сказать, даче.

И все-таки я не хотел писать о репрессиях. Но 10 декабря попалась мне на глаза в «Советской России» статья «Обманщики» историка, подполковника в отставке Юрия Шварева. Он в частности пишет: «Ни в поселке, где жила наша семья, ни на работе в Котласе, ни в военном училище в Череповце, ни в офицерской среде в Архангельске и Москве я не слышал никаких разговоров о родственнике, сослуживце, соседе, просто знакомом, осужденном во время войны и после «за политику». А мне говорят о массовых арестах при Сталине!»

Автор припомнил всю свою родню, набралось 51 человек. И репрессирован, попал в лагерь только один ― дядя по отцу. За что ― автор точно не знает. 1 ― это сколько процентов от 51? Меньше двух.

Интересный пример толкнул меня припомнить и свою родню. Родители Шварева из многодетных семей. У него три дяди и шесть теть. У меня были только один дядя и три тети.

Поэтому и родни я собрал меньше ― 34 человека. И что? В том же 1931 году был арестован мой дед Федор Григорьевич Бушин. Но мой отец, сын деда, тотчас помчался в Товар- ково (Тульская область), где упекли деда в тюрягу, и недели через две-три добился его освобождения. А был отец всего- то лишь врач. И вскоре деда избрали председателем колхоза деревни Рыльское, что на Непрядве. Это наша единственная жертва «культа личности». Но несколько недель отсидки хотя и с уголовниками вместе можно ли назвать репрессией? И среди нескольких сот жителей фабричного двора, где мы жили в 30-е годы, я, уже подросток и юнец, знал лишь одного человека, которого арестовали. Это был отец моих товарищей Юры и Жени Мазютиных, соседей по дому.

Совсем другая картина ― война. Из 9 мужчин нашего клана, ушедших на фронт, погибли четверо. Это почти 50 %. Вот истинная массовость.

Цифры надо знать. Недавно Путин был в Польше и лепетал там в оправдание родины в таком духе: да, советские руководители негодяи, но и вы не лучше. А ведь надо бы напомнить поляком только четыре цифры, чтобы они заткнулись со своей и геббельсовской Катынью. В 1920 году из их плена не вернулось 100 тысяч красноармейцев (И.Сталин. Т.18, с.136). Где они ― католичество приняли? А Катынь, если даже согласиться, что это дело рук НКВД, ― 15 тысяч жертв. А через двадцать лет, защищая свою родную землю, польская армия потеряла 66,3 тысячи убитыми (ИВМВд. З, с.39) и не защитила. А Красная Армия, освобождая их землю, не только чужую для нас по вере и по многому другому, но веками и враждебную, положила около 600 тысяч душ. Почти в десять раз больше. Да еще Сталин, не припомнив полякам нападения, захват Киева в 1920 году, гибели тогда 100 тысяч наших пленных, участия Польши в хищном растерзании Чехословакии, добился в Ялте установления границы Польши значительно западнее, чем она была до войны, отдали ей немецкий Данциг, большую часть Восточной Пруссии и кое-что еще. И после всего этого они до сих пор скулят и воют, требуют с нас контрибуцию! Есть в мире еще только один такой же национальный конгломерат.

В декабре 1992 года, в самую лихую пору разгула антисоветчины и поношения Сталина, я начал печатать в «Советской России» большой цикл статей «Кадры решают все», завершившийся 6 марта 1993-го. Тираж газеты был тогда едва ли не миллионный. И пошел нескончаемый поток писем, телефонных звонков, незнакомых визитеров, приглашений в гости… Дело не в литературных достоинствах моих статей, а в том, что газета решилась пойти на прорыв блокады, окружившей стеной вранья Сталина и его время. Газета получала письма из всех краев страны ― из городов и деревень, от людей разных национальностей и возрастов.

Н.М. Душаева из села Большой Толкай Самарской области писала: «Сталин жил и работал для народа. Он был справедлив. Ленин и Сталин освободили нас от нищеты, темноты и гнета. Их чернят враги народа. Дети и внуки врагов…Я шагаю по девятому десятку. Но взялась за перо и пишу дрожащими руками. Благодарю…»

«Я сын репрессированного, ― писал В.С.Евтушенко из Владимира. ― Но я твердо знаю, что не Сталин повинен в этом!.. Некоторые восклицают: «Господи, неужели не все продались и пишут правду о нас, о нашем времени, в котором было море счастья и радости, света и свободы! Единомышленников ваших ― миллионы».

Р.И.Иванкина из города Кизил Пермской области: «Я человек поколения социализма, когда люди помогали друг другу, откликались на беду, осуждали зло. Я не защищаю Сталина, но я против охаивания истории, против плевков в тех, кого уже нет в живых. Спасибо. Нашелся хоть один человек…».

Москвичка А.Н. Тжибовская признавалась: «Уважаемый товарищ Бушин! Я прочитала статью «Кадры решают все», но не сразу ― перехватывало дыхание, тряслись руки… Сколько оказалось предателей!»

А.Казаков из Ростова-на-Дону: «Дорогой В.Бушин! У меня деда раскулачили, выслали. Вернулся через 18 лет. Отца в

37-м из партии исключили. Но когда в 1975 году его хоронили, поселок говорил: хороним коммуниста № 1… Ия, сын репрессированных, послал бы вам 1000 писем благодарности за правду о Сталине».

С.В. Кондратенков из Ижевска: «Статья, можно сказать, подняла меня с больничной койки. Мы обсуждали ее всем отделением. Все― за!.. Сталин допустил, конечно, много ошибок, но он только человек и жил в такое время, когда без жестокости было просто невозможно. Но не всех врагов народа он отправил в ГУЛАГ. Притаились, переждали, а сейчас вылезли, как тараканы ночью из всех щелей…»

А.С. Клещинской из Челябинска: «Войну я прошел от начала до конца. Нет слов, были у Сталина и ошибки, но без него…» В.Н.Артемьев из Иркутска: «В 80-годы я стал верить, что ошибки Сталина велики, но теперь убежден, что он был прав». Л.М. Барышева, Сахалин: «Сталин пришел к власти, когда по России бродили голод, разруха, эпидемии… А теперь поливают грязью все, чего народ добился под водительством Сталина!»

В.В.Мартынов, Клин: «Конечно, Ельцин фашист № 1…» Л.Н.Шадрина, Сухой Лог: «Я выросла в детдоме…Помню день смерти Сталина. Плакали все ― и взрослые, и мы, дети»…

От Сахалина и Владивостока до Калининграда и Ужгорода… «Заслуга Сталина в том, ― писал именно из Владивостока тов. Гурченко, ― что он сумел привить любовь к Родине, и к началу войны сплотил все народы и национальности. Патриотизм и высокая нравственность ― вот главные черты советского человека того времени. И никакие волкогоновы, Яковлевы, роймедведевы не изменят нашего мнения ― нас миллионы! ― о человеке, который спас Россию». Н.Н.Кузина, инвалид войны из Ужгорода, рассказала, что уже после победы, в сентябре 1945-го, она, совсем молодая, была тяжело ранена бендеровцами, четыре года пролежала в госпиталях, перенесла пять операций, и вот во Львове предстояла шестая, решающая. Врач сказал ее матери: нужно 20–25 грамм стрептомицина, а в госпитале его нет… «И моя мама, ― читали мы, ― тоже инвалид войны в отчаянии дала телеграмму: