Повстанческая армия. Тактика борьбы

В крае осело значительное количество грабителей из числа дезертиров, нелегалов и «гастролеров», а также преступных элементов, находившихся в рядах Красной Армии. Стремились «урвать свой кусок» и переселенцы (как украинцы, так и поляки), а также репатрианты (граждане, вывезенные немцами на работы, а после окончания войны возвратившиеся на родину).

Таким образом, милиция в составе НКВД принимала активное участие в борьбе с ОУН—УПА на западных землях Украины.

Психологическая война против ОУН-УПА

Политические органы Красной Армии и внутренних войск НКВД, а также местные партийные организации вели широкомасштабную пропаганду против украинского движения сопротивления.

Советская пропаганда преследовала две основные цели: а) всеми способами дискредитировать партизан и подпольщиков (в том числе как «предателей, продавшихся гитлеровцам») и демонстрировать «преимущества» советского подхода к решению национальных и социальных проблем.

Командирам всех частей и соединений РККА и НКВД, начальникам их политорганрв рекомендовалось оказывать помощь местным советским я партийным органам в проведении политической работы среди населения. Постановления и приказы высшего начальства требовали, чтобы на пути продвижения войск не оставалось ни одного населенного пункта, в котором бы не поработал командир или политработник.

Они должны были убедительно и доходчиво рассказывать населению: а) о силе Красной Армии, разгромившей немецких фашистов; б) о партии большевиков, укрепившей «нерушимую дружбу всех народов СССР, что явилось одним из решающих условий победы над врагом»; в) о том, что ОУН шпионская организация, созданная немцами.

При этом командование РККА главную роль отводило устным формам пропаганды. Войска всех украинских фронтов проводили митинги в освобождаемых городах и селах. Например, 19 января 1944 г. в селе Корость Ровенской области был проведен «типовой» митинг, посвященный встрече Красной Армии с местным населением. На него согнали всех селян, привели для массовости личный состав 385-го стрелкового полка 112-й стрелковой дивизии.

Митинг, талантливыми режиссерами которого выступили армейские политработники, зафиксировали на пленку операторы военной кинохроники, фотокорреспонденты фронтовой и центральной прессы. Фото и кинокадры должны были документально засвидетельствовать, что западно-украинское население «радостно встречает» Красную Армию.

Помимо устройства митингов, политорганы Красной Армии занимались на территории Западной Украины возрождением местных партийных и советских органов. Они назначали временных уполномоченных в освобожденных населенных пунктах, которые отвечали как за организацию помощи фронту в ремонте дорог, мостов, так и за восстановление советской власти наместах.

Особое внимание уделялось подбору таких уполномоченных. Однако этот процесс происходил в Западной Украине с немалыми трудностями. Даже бывшие советские активисты, которые в 1939–41 гг. работали в местных органах власти, теперь нередко уклонялись от работы. Дело в том, что очень часто борьба УПА с новой властью прнимала форму физического уничтожения ее представителей. Лишь позже, в связи с разгромом многих формирований УПА и ее переходом к подпольным методам борьбы, ситуация несколько изменилась.

Но вопреки всем стараниям военных политработников эффективность их мероприятий в западно-украинском регионе оказалась незначительной. Здесь они столкнулись с ранее неизвестным им явлением. Глубоко убежденные в том, что они — представители страны с передовым общественным строем и идеологией, страны, принесшей «свет свободы и социализма в Западную Украину», советские политработники не могли понять, почему селяне днем участвуют в митингах, а ночью идут в лес и стреляют в своих «освободителей».

Между тем местные жители даже и без пропаганды ОУН—УПА прекрасно понимали, что «освободители» не только вызволили их от немецкой оккупации, но и намерены снова загонять в колхозы, «раскулачивать», истреблять «мелкобуржуазные элементы», «националистов», «попов» и прочих «врагов народа». Опыт довоенных лет (сентябрь 1939 — июнь 1941) не пропал даром.

Органы спецпропаганды внутренних войск НКВД, политработники других формирований использовали различные формы воздействия на бойцов УПА и местное население. Главное внимание они уделяли средствам печатной пропаганды и наглядной агитации. Довольно широко осуществлялось устное звуковещание. Определенную роль играла пропаганда с помощью кино.

По мере укрепления партийно-советского аппарата, большинство задач массовой политической работы стали решать местные партийные органы. Они использовали все известным им способы для того, чтобы психологически разгромить подполье ОУН и формирования УПА, сформировать в народных массах чувство ненависти к «немецко-украинским бандитам», склонить широкие слои населения к активной борьбе с повстанцами.

Одновременно правительство СССР несколько раз официально обращалось к бойцам УПА с предложениями о капитуляции. Первое заявление (сентябрь 1944 г.) обещало полную амнистию всем, кто покинет ряды повстанческой армии. «Советское правительство не желает пролития крови и дарит жизнь сдавшимся до такого-то числа, но зато беспощадно расправится с теми, кто и дальше будет бороться против СССР» — звучало рефреном в этом и во всех последующих обращениях. В декабре 1944 г. было опубликовано второе обращение, якобы «последнее», для добровольного выхода из леса. Но в мае 1945 г. было обнародовано третье обращение, а в конце июля того же года — четвертое. Все эти документы содержали открытые угрозы в адрес УПА. Пятое обращение издал в феврале 1946 года нарком НКВД УССР за пару дней до начала «большой блокады».

Названные обращения вместе с соответствующими распоряжениями наркомов НКВД—МВД и НКГБ—МГБ массово распространялись посредством газет, афиш, плакатов и листовок (листовки сбрасывали с самолетов, прочие печатные материалы расклеивали во всех населенных пунктах); они звучали по радио.

Обратный отпуск пленных повстанцев практически не применялся. Но для доказательства смены политического курса и своей доброжелательности, советские власти вернули из поселений в Сибири и Казахстане некоторое количество западноукраинцев, депортированных еще в 1939–41 гг.

С особым старанием военные и партийные журналисты снимали на кинопленку и фотографировали сцены так называемой «явки с повинной» участников движения сопротивления. Увы, эти кино- и фотодокументы грешат против истины. В роли повстанцев обычно выступали простые селяне и дезертиры из Красной Армии, прятавшиеся в лесах и поверившие в амнистию.

В целом надо отметить, что в своей пропаганде против ОУН и УПА советские политработники руководствовались представлениями времен Второй мировой войны. Эти представления имели те же принципиальные недостатки, что и в спецпропаганде против немецко-фашистских войск. В частности, к ним относились декларативность, схематизм, недостаточная аргументированность и откровенная лживость информационно-пропагандистских материалов. Их составители фактически игнорировали высокий уровень идейно-политического развития населения Западной Украины. Поэтому пропагандистское воздействие коммунистов на подполье и местное население не дало существенных результатов. Им удалось покончить с национально-освободительным движением ОУН—УПА не методами убеждения, а грубой силой.

Депортация как экономический способ борьбы с УПА

В борьбе с УПА советские репрессивно-карательные органы применяли различные методы военного и экономического характера. К числу последних необходимо отнести, во-первых, отселение местного населения из прифронтовой полосы, а во-вторых, массовую депортацию западных украинцев в отдаленные районы СССР.

Отселение. Временное устранение местных жителей из прифронтовой полосы должно было подорвать экономическую базу движения сопротивления, лишив его поддержки со стороны селянских хозяйств продовольствием. Ради истины следует сказать, что отселение (в качестве превентивной меры защиты армии от разведывательно-диверсионной деятельности противника), советское командование качало вводить еще за пределами Западной Украины. Так, директива Ставки Верховного Главнокомандования от 14 октября 1942 г. предписала наркому НКВД—НКГБ Л. Берия повсеместно создать прифронтовую полосу глубиной 25 километров с отселением из нее гражданского населения. Эти непопулярные среди населения меры мотивировались желанием «избежать лишних жертв среди гражданского населения», а также «борьбой со шпионами и агентурой противника, маскировавшимися под советских граждан».