СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

Хакими считал все происшедшее следствием пребывания в Иране иностранных войск и выразил надежду, что эти войска вскоре покинут Иран. Он пытался уверить собрание, что случившееся не имеет к азербайджанцам никакого отношения. «Я являюсь одним из сыновей Азербайджана и воспитывался в этом крае. Всю свою жизнь я имел контакт и общение с различными слоями и представителями населения этой провинции и прекрасно знаю патриотические чувства и любовь к Ирану каждого из своих азербайджанских братьев и сестер…» [411]. В конце своего выступления премьер заявил, что через шахского посла в Москве передал советскому руководству свое пожелание посетить Советский Союз.

Стремление Хакими отправиться в Россию совпало с созывом совещания трех министров иностранных дел союзных держав в Москве. В официальных нотах, направленных 13 и 14 декабря всем трем государствам, было заявлено, что единственный и срочный вопрос, по которому ожидается благоприятное решение, это срочная и полная эвакуация со всей территории Ирана всех войск. Если помимо этого вопроса будет рассматриваться относительно Ирана какой-либо другой вопрос, то, принимая во внимание независимость и суверенитет Ирана, а также во исполнение 6-й статьи Тройственного договора и Тегеранской декларации руководителей трех держав, должно быть запрошено мнение и согласие иранского правительства [412].

Московское совещание министров иностранных дел стало важным рубежом в эскалации иранского кризиса. Иранское правительство настаивало на включении своей проблемы в повестку дня совещания и даже официально предлагало направить в Москву делегацию в составе премьер-министра и министра иностранных дел [413]. Планируя повестку дня совещания, Наркоминдел СССР не включил в нее иранский вопрос, хотя и предполагалось, что он может быть предложен другими участниками встречи. В связи с этим ответственным сотрудникам было дано поручение к 1 декабря представить свои соображения и материалы. Анализ этих документов показывает, что рекомендации советников Молотова были крайне жесткими. В меморандуме наркому от 13 декабря предлагалось снять поступившее 7 декабря от Бирнса как инициатора московского совещания предложение о рассмотрении иранского вопроса, если не будет принято встречное предложение СССР о выводе английских войск из Греции и американских — из Китая. А вероятное предложение Бевина и Бирнса о направлении особой комиссии союзников в Иран — отвергнуть под предлогом «вмешательства во внутренние дела» страны [414]. Эта же мысль проводилась в составленных 13–15 декабря проектах решения совещания по Ирану.

13 декабря, еще до прибытия в Москву министров иностранных дел, заведующий ближневосточным отделом НКИД СССР М. Силин подготовил обширную справку об азербайджанских событиях и о выводе союзных войск из Ирана. В справке указывалось, что английская и американская стороны постараются включить вопрос о выводе войск в повестку дня Московского совещания, и связано это с происходящим в Иранском Азербайджане. Правительство Ирана 26 ноября обратилось к Англии, США и СССР с просьбой создать условия для свободного передвижения по стране иранских войск, с тем чтобы они могли восстановить порядок в Азербайджане, а Хакими 11 декабря дал интервью английской прессе, где снова поднял вопрос о выводе союзных войск. По мнению М. Силина, Э. Бевин и Дж. Бирнс, настаивая на выводе войск, собираются аргументировать это стремлением тегеранского правительства разобраться с азербайджанскими событиями. М. Силин отмечал, что они будут требовать не только вывода войск из Ирана, но и ввода иранских войск в Азербайджан и поднимут вопрос о создании международной комиссии по изучению положения в регионе. Поэтому кремлевский дипломат предлагал вынести этот вопрос за рамки повестки дня, а если союзники не согласятся, то добиться, в свою очередь, включения в повестку вопроса о выводе англо-американских войск из Китая и Греции. М. Силин считал, что не следует брать на себя каких-либо обязательств по выводу войск. В письмах Гарриману от 29 ноября и Керри от 30 ноября уже отмечалось, что ввод иранских войск в Азербайджан вызовет нежелательный рост напряженности и вынудит СССР ввести туда дополнительные войска. Что же касается азербайджанских событий, то М. Силин предлагал «рекомендовать иранскому правительству внимательнее отнестись к национальным нуждам населения Иранского Азербайджана и разрешить этот вопрос мирным путем, без кровопролития, на основе принципов демократии».

За несколько дней до приезда в Москву министров иностранных дел США и Великобритании, 10 декабря английский посол А. Керр повторно обратился к В. Молотову по поводу вывода иностранных войск из Ирана. В ответном письме от 13 декабря В. Молотов писал: «Ваше письмо относительно предложения Британского Правительства обсудить план отвода советских и британских войск из Ирана получено мною 10 декабря. По существу предложения я придерживаюсь прежнего мнения, изложенного в моем письме от 20 сентября с.г., что этот вопрос можно будет обсудить в конце установленного срока, то есть, например, в феврале месяце, если это окажется необходимым. В настоящее же время я не вижу необходимости в обсуждении этого вопроса» [415].

В управлении ближневосточными и африканскими делами госдепартамента США также активно готовились к обсуждению иранского кризиса в Москве. По мнению его руководителя Гендерсона, именно США предстояло «взять на себя лидерство в дискуссии по Ирану», поскольку в отличие от Англии и СССР Соединенные Штаты трудно было заподозрить в «эгоистических интересах», подобная аргументация явно расходилась с реальностью. В меморандуме от 11 декабря Гендерсон рекомендовал Бирнсу дать понять Молотову и Бевину, что для США ситуация в Иране важна не как региональная проблема, а как «испытание способности постоянных членов Совета Безопасности сотрудничать друг с другом на основе уважения суверенитета малых государств — членов Объединенных Наций» [416].

К концу 1945 — началу 1946 годов в госдепартаменте на уровне аналитических разработок была сформулирована новая геополитическая концепция американской политики на Ближнем и Среднем Востоке. Интересы Англии и СССР рассматривалась ее авторами по классической схеме «баланса сил»: после разгрома Германии и Японии исчезли два главных препятствия на пути «русской экспансии» на Запад и на Восток. С этой точки зрения события в Иране и Турции толковались как попытка СССР сломать последний барьер и устремиться на юг, к Индии и другим колониальным владениям Англии, которые она уже не в состоянии защитить [417]. За этими теоретическими выкладками экспертов, главным из которых являлся Гендерсон, стояла задача мобилизовать администрацию на более решительные действия, пока «Советский Союз не пошел еще дальше в Иране и Турции» [418].

14 декабря госсекретарь США Дж. Бирнс приехал в Москву. Спустя сутки сюда прибыла английская делегация во главе с министром иностранных дел Э. Бевином. 16 декабря совещание министров иностранных дел союзников начало свою работу. В день его открытия газета «Известия» опубликовала обширную информацию под заглавием «Образование Национального правительства Иранского Азербайджана» [419]. В тот же вечер Московское радио передало большой репортаж об установлении народной власти в Южном Азербайджане, а 17 декабря ТАСС сделал достоянием гласности для широких международных кругов «Манифест Национального правительства Иранского Азербайджана» [420].