Как выжить и провести время с пользой в тюрьме

Вторая полка самая комфортная, поэтому путешественники с опытом стремятся занять в первую очередь ее — здесь можно и лежать, и сидеть, тогда как внизу при переполненном купе — только сидеть. А сидеть сутки тяжеловато. На третьих полках умещается только по одному человеку лежа. Сюда забираются чисто поспать в порядке обмена жилплощадью.

Отправляться на этапы с большим баулом не стоит — автозэк, вагонзек, снова автозек, двигаться с сумкой под дубинками сложно. К тому же идеал босяцкой жизни — минимум собственности, непривязанность к вещам, легкость. Поэтому, учитывая тесноту столыпинских купе, обостряющую это отношение, обладателей больших сумок не только просто не любят, но и всячески пытаются развести на содержание этих самых сумок, а то и в открытую чморят.

Справить нужду периодически выводят — по нормам, кажется, каждые 4 часа, но на практике бывает по всякому — по одному человеку в сопровождении конвойного. Бывает, что и не допросишься — для этого народ запасается пластиковыми бутылками. Сначала с них пьют запасенную воду, затем туда отливают. А если у кого вдруг понос, а бывало и такое, то тут начинается цирк — и смех, и грех. Поэтому, зная, что пора на этап, бывалые зэки за сутки до того почти перестают есть, с утра — пить.

Если еще учесть, что в дороге тоже никто не кормит (выдают сухпаек в виде хлеба, сахара, может быть даже какой-то консервы, но все это достаточно скудно), потом по прибытии в новую тюрьму пока попадешь в камеру может пройти еще целый день — итого двое-трое суток голодухи.

Этапировать могут очень долго — чтобы проехать Россию может понадобиться месяца два. А если вдруг надо пересечь границу, например, между Россией и Украиной, то может затянуться и на полгода.

Столыпины не всегда следуют кратчайшим путем, а так, как это выгодно экономически, что не всегда совпадает. Вплоть до того, что например, чтобы попасть из тюрьмы в зону, расположенную за 140 км, приходится делать крюк километров в 700, отдыхая в двух тюрьмах соседних областных центров, потратив на это две недели по причине того, что на бензин для автозэка денег нет.

Но это все не самое страшное в этапах. Этапов боятся в первую очередь те, кто чувствует за собой какие-то косяки из прошлой жизни, как вольной, так и тюремной. Все стукачи, все беспредельщики, покидая стены тюрем и зон, остаются без своих крыш, которые им обеспечивали в той или иной мере опера. В стенах этапки, где народ собирают перед этапом, их судьба уже никому не интересна — они отработали свое и о них уже забыли. Теперь они наравне с остальными. Как правило спрос происходит именно здесь. Убивают редко — по крайней мере, в наше время, а вот опустить — это в два счета. Предъява — пара минут на "прения" — и исполнение. Самый щадящий способ — пощещина, что сбрасывает статус человека на ноль. Более радикальный — головой в дючку (в очко), если таковое имеется, что сразу делает человека "законтаченным", "опущенным". Изнасилования сейчас случаются редко — не приходилось быть свидетелем, но слухи доходили.

Для лиц, следующих через тюрьму транзитом, обычно имеются т. н. "транзитки", специальные камеры только для них. Делается это и из причин удобства, и для карантина на случай инфекции, и, конечно, для предотвращения обмена информацией между местами заключения. Отношения в транзитках всегда настороженные, люди меняются постоянно, конфликты — дело обычное. Поэтому этапов боятся и те, кто не уверен в себе — этапы это, прежде всего, новые люди и очень стесненные обстоятельства, где конфликт может возникнуть из-за одного сантиметра пространства.

Магнетизм решетки

Долго не писал — некоторый кризис жанра. Помогла встреча с Марутой Гойло — оказывается кроме меня это тоже кому-то нужно и кому-то интересно.

Тюрьма, неволя — популярность темы, как показала практика, очень высока. Причин тому в наших странах достаточно и вы наверняка о них сами задумывались. Особенно раз вы подписаны на эту рассылку.

Это страшно и многие волей-неволей примеряют тюрьму на себя.

Родные и близкие тех кто там оказался — им нужна помощь, информация, совет.

Женщины часто встают перед вопросом как вести себя с другом, который отсидел, или который просто живет по понятиям, или сидит.

Понятия, жизнь по понятиям весьма актуальна в среде молодых людей. Вплоть до того, что это вопрос жизни и смерти. По количеству писем от молодежи, просьбах растолковать понятия, разрулить правильно ситуацию, дать оценку могу сказать что это одна из основных тем.

Хорошо это или плохо — это другой вопрос. Так есть. Сейчас это актуально и важно. Сказать что это плохо означает от проблемы отгородиться. Бороться с этим — еще хуже. Это надо принимать как есть, как часть нашей культуры, как современность. И отталкиваться от этого. Двигаться надо начинать оттуда, где мы сейчас есть.

Зачем? У меня есть такой пунктик — помочь себе я могу в первую очередь помогая другим. Это работает. Помочь другим в чем? В том, чтобы становиться достойным называться человеком. Воспользоваться теми возможностями которые заложены в нашу природу. Зачем? Для того чтобы быть довольным собой, своей жизнью, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Т. е. чтобы быть счастливым. А жить в окружении счастливых людей значительно лучше, чем несчастных.

Тема тюрьмы, бывших и настоящих зеков в сознании населения наших стран как минимум неконструктивна. Каждый четвертый мужчина у нас проходит через тюрьму. Так что это? Правило или исключение? Преступления были всегда и всегда будут. Даже ангелы, как говорит история, не всегда ведут себя по-ангельски. Жизнь в тюрьме ничем не отличается от жизни на воле, разве только происходит в несколько ускоренном и концентрированном виде. А жизнь на воле с другой стороны ничем не отличается от жизни за решеткой. Жизнь современного жителя, а особенно большого города, это еще та неволя. Которую у многих скрашивает разве что мысль о том, что кому-то еще хуже — например в тюрьме.

Тюрьма, понятия и все что с этим связано требуют переосмысления и нового взгляда. Те кто так или иначе с этим столкнулись, испытали на своей шкуре, понимают это.

Тема тюрьмы притягивает. Магнетизм решетки, как назвала это Марута. И потому, что это в определенном смысле свобода и в определенном даже намного большая, чем за ее пределами.

В тюрьмах на просторах бывшего Союза сидит не меньше двух миллионов человек. Они радуются, страдают, любят, ненавидят, надеются, обманываются. Многие из них весьма жестоки, многие коварны, многие ограничены в развитии. Кто-то попадает туда снова и снова. Ну и что? Вчера они были рядом с вами, завтра снова вернутся.

Но жизнь у каждого одна и каждый пытается стать счастливым. И он красив в этом своем устремлении — каждый это божественное создание, страдающее от своего несовершенства и устремляющееся в бесконечность. Кто-то запутался, кто-то забыл о том, кто он. Это не важно. Мы все очень красивы и великолепны. И в том числе в тюрьме.

Можно смаковать душераздирающие факты преступлений, интимных отношений в тюрьме и тому подобное — а можно посмотреть и на другую сторону. В действительности важно, и интересно, и красиво все.

Тюрьма нужна. Виновен — сиди. Но забывать о человеческой и божественной нашей природе при этом не нужно. И даже нельзя.

***

Понятия, Масти и их История

Любая группа людей, от трех человек и больше, в своем взаимодействии склонна к расслоению на определенные роли — мыслители, организаторы и исполнители. И чем экстремальнее ситуация, тем быстрее и жестче такое разделение произойдет. И подтверждений этому даже не нужно искать в специальной литературе, все, мне кажется, имеют этому достаточно подтверждений из собственного жизненного опыта.

Такие роли люди «принимают» на себя, как правило, исходя из определенных врожденных склонностей и черт характера. Вероятно, что на это влияет воспитание и окружение раннего детства, но это тоже пока можно отнести к обстоятельствам, на которые человек влияния не имеет. Можно назвать это судьбой или предопределением. Похоже, что у некоторых в дальнейшем имеется определенная свобода выбора, но их немного. А может быть, ее и нет вообще. Но об этом позже.