Пятнадцатый камень сада Реандзи

Оборотной стороной школьной муштры оказывается и такая катастрофическая, по выражению председателя специального правительственного совета по вопросам образования, опасность, как рост хулиганства в классах. С мая по ноябрь 1985 года сделались известными свыше полутора тысяч случаев избиения школьниками своих товарищей. Четверо учащихся погибли. Семеро, не выдержав издевательств, покончили с собой. В Токио полиция вынуждена была сформировать особый отряд по борьбе со школьным хулиганством.

Разумеется, не одна муштра – причина вспышки насилия в школах. Министерство просвещения – правительственный орган – вынужден был признать, что на поведении школьников пагубно сказываются социальная напряженность в обществе, неуверенность родителей в завтрашнем дне. Следующими по значимости причинами являются, по мнению министерства, "ужесточение конкуренции на вступительных экзаменах в престижные университеты и вызываемая этим учебная перегрузка. Они приводят, засвидетельствовало министерство, к стрессам, нередко проявляющимся в форме «немотивированного насилия».

Школа – часть общества. Она твердо следует взглядам теоретика японской педагогики Ацуси Каясима. «Для японских детей жизненно важно усвоить дух общины и семейственности, – говорил Каясима, демонстрируя удивительное единодушие с Исаму Ямаситой, который воспроизвел в судостроительной фирме „Мицуи дзосэн“ общинные порядки. – Если в школе выделять детей по их способностям или по иным критериям, – прокламировал Каясима, – это чревато появлением в детях чувства, будто они в чем-то отличны от других».

Учителя признают существование различий в способностях у детей, но тем не менее считают недопустимым выделять кого-либо и ставят всему классу одинаковые оценки. Молотки, которыми заколачивают шляпки вылезающих гвоздей, стучат в японских школах особенно громко. Не оставляют в японских школах на второй год. Даже за дверь с урока не выгоняют, если школьник нашалил. Ничто не должно нарушать общинного единства, создаваемого в классе.

Проектируемая правительством реформа образования позволит молоткам колотить по шляпкам гвоздей еще бойчее. Премьер-министр Накасонэ, инициатор реформы, считает, что образование – главное средство передачи традиционных японских ценностей и добродетелей современному и последующим поколениям. Реформа должна, считает премьер-министр, выправить перекос в воспитании японцев, которые сейчас больше внимания обращают на свободы и права, чем на ответственность и обязанности. Премьер-министр ставит в вину нынешней системе образования общее снижение дисциплины среди молодежи. «В школе следует учить патриотизму и укоренившемуся в японцах уважению к родителям», – заявил Накасонэ. Такую задачу школы можно было бы приветствовать, если бы под «патриотизмом» не подразумевались шовинизм и вера в японскую исключительность, а под «уважением к старшим» не мыслилось беспрекословное подчинение трудящихся – «детей», по фразеологии японских менеджеров, правящему классу, то есть «отцам».

Если цель оправдывает средства, то средства характеризуют цель. В 1977 году за решение задач, поставленных теперь в правительственном проекте реформы образования, взялся бывший яхтсмен-профессионал Хироси Тоцука. Подобно авторам проекта реформы, он решил внушить своим учащимся чувство ответственности, воспитать у них дисциплину, привить патриотизм и уважение к родителям, все это в общинном конечно же понимании. Метод Тоцука избрал самый, с его точки зрения, действенный и, главное, проверенный – им пользовались в старой императорской армии.

Не метафорическим молотком лупили в школе по фигуральным шляпкам гвоздей. Вполне реальными молотками, дубинками, велосипедными цепями били по головам, спинам, ногам детей. В 1979 году 13-летний мальчик умер от перитонита, вызванного разрывом желудка. Год спустя смерть унесла 20-летнего юношу; сильное внутреннее кровотечение вследствие побоев, записано в акте вскрытия. От ожогов скончался тогда же еще один учащийся.

Школу закрыли. Суд обязал Тоцуку выплатить родителям жертв компенсацию. Сумма Тоцуку не расстроила – написанная изувером книжка «Я исцелю их» сделалась бестселлером. И читая ее, невольно приходишь к мысли: школа Тоцуки – прообраз учебных заведений, о каких мечтают инициаторы реформы образования. «Сэйсинсю-ги» – «духовное начало» – признак мужества, – проповедовал Тоцука. – Оно проявляется в подчинении личных желаний групповому стремлению. По-настоящему закаливший свой дух, – наставлял Тоцука, – преодолеет любые трудности, надо только сломить свою волю и проникнуться волей группы".

В 1984 году закаляли дух школьников по методу Хироси Тоцука 115 учителей. Это данные министерства просвещения. Один школьник был учителем убит, нескольких учащихся преподаватели изувечили. На состоявшемся в августе 1985 года в Токио симпозиуме работников просвещения указывалось, что большинство преподавателей, истязавших учеников, искренне считали свои методы воспитания не только правильными, но и единственно верными.

Когда мать школьника, которому преподаватель пробил голову бейсбольной битой, пришла в школу, чтобы выразить свое возмущение и призвать изувера к порядку, она услышала от директора: «Вы что, не хотите сделать своего сына настоящим мужчиной? Тогда забирайте его из школы!» Мать так и поступила. И еще подала на учителя в суд. Суд «покарал» его ничтожным штрафом – 30 тысячами иен и оставил трудиться на ниве просвещения. Видно, бейсбольная бита, как и палки, велосипедные цепи или обрезки металлических труб, использовавшиеся другими преподавателями в процессе воспитания «настоящих мужчин», не показалась судьям несоответствующей нашему просвещенному веку.

И все же японцу удается однажды почувствовать себя дикой розой, вольно растущей на солнечной стороне улицы. Это случается в университете. «Экзаменационный ад» позади. Студенты психологически расслабляются. Они сознают, что четыре университетских года – единственный и последний в жизни период, когда им предоставлена личная свобода. Опрос, преследовавший цель выяснить побудительные мотивы поступления студентов в университет, показал, что 55 процентов стали учащимися высшего учебного заведения ради приобретения специальных знаний и мастерства, 52 процента – ради приобщения к культуре, 50 процентов опрошенных – ради получения свободного времени. Разрешалось называть не один, а три побудительных мотива. Поскольку при найме на работу специализация ценится очень мало, это накладывает отпечаток на характер обучения в университетах. Лекционные курсы в аудиториях на пятьсот и более человек – главный способ передачи студентам знаний. Низкая заработная плата заставляет университетских преподавателей искать побочную работу, на которую они обычно и торопятся, избавляясь как можно скорее от занятий со студентами. Семинары чрезвычайно редки.

Однако студенты отдают себе отчет, что наступит конец их свободе и снова они сделаются объектом принуждения и нивелировки со стороны общества. И студенты в конце концов садятся за книги и учат их исступленно, как это могут делать, пожалуй, только одни японцы. Благо навыки в таком занятии у них есть. А после выпускных экзаменов бывшие студенты расстаются с живописными гривами, выбрасывают потертые джинсы и майки с легкомысленными девизами на груди и спине и облачаются в строгие костюмы-тройки. Учреждения и фирмы получают крепкие и прямые гвозди, которые можно легко вколачивать в любые доски. Вчерашние студенты горят жаждой стричь купоны с капиталовложений, произведенных родителями и ими самими в высшее образование, которое они получили.

Японцы упорней, чем кто-либо в мире, копят деньги. Отказывая себе в питании, в одежде, в развлечениях, они несут иены в банк. Зачем? Опросы вкладчиков дали ответ. Во-первых, на случай болезни, поскольку медицинское обслуживание в Японии платное и чрезвычайно дорогое. Во-вторых, на обучение детей. От полутора до двух миллионов иен приходится платить за четыре года обучения на естественных факультетах частных университетов, 20 миллионов иен стоит учеба на медицинском факультете.