Человек с рублём

ЖИЗНЬ – КОПЕЙКА

С трудом придет и достаток, с ним придет и богатство, заработанное трудом, не противоправно добытое, оно никогда никого не развращало и не развратит, не станет спускаться за бесценок. Кстати, и криминальный элемент ведет себя по-разному.

Удачливый вор, «взявший хату», сбывает добычу фактически даром, хотя и имеет представление о ее реальной стоимости. В его интересах максимально скорое избавление от улик. Шальные деньги спускаются до очередной «хаты». Идущие по 147-й статье УК (за мошенничество) куда прижимистее, живут, как правило, не завтрашним днем, а чуть подальше. «Цеховики» и другие спецы по хозяйственным преступлениям при распределении доли торгуются и из-за сотой доли процента. Труд цеховиков напряжен и опасен, жизнь волчком, спину нельзя показать никому, нож точат и конкуренты, и рэкет, и милиция.

ИСКЛЮЧЕНИЯ – В ПРАВИЛО?

История знает немало случаев, когда купцы пускались в загулы, выходили из них босы и голы, в считанные дни расставались с тем, что наживали годами, выходит, не ценили кровно нажитое? Далеко мы уедем, если станем изучать историю не по правилам, а по исключениям из правил.

Были и загулы, и нрав кому-то хотелось показать. Хотя в ту пору и не было слова «стресс», но он же существовал, его снимали – каждый по своему разумению. Купеческие замашки есть и у наших рыбаков. Придя с путины, снимают кабак, как они выражаются, гудят до последней копейки – это еще не доказательство, что прогуливали шальные деньги. Видывали мы в Калининграде картинку: цугом едет пять-шесть такси. В головной машине – рыбак, во второй – его левый ботинок, в третьей – правый – опять-таки исключения из правила. Это же все из анекдота: в ресторане подвыпивший гость спустился в гардероб, дал номерок с чаевыми: «Пальто нэ надо!»

О ЦЫГАНКАХ И РУКОВОДСТВЕ МЕНАТЕПа

Давайте судить о богатых и о богатстве нормальными мерками. Один из нас в состоянии – черта характера? – дать швейцару ресторана четвертной. А второй не даст и рубля, и ему наплевать, если его про себя назовут скрягой. И вообще он считает, что для пользы дела лучше быть скрягой, чем транжирой, за что – хочется верить – его по достоинству оценят акционеры. И он не такой уж отсталый, прекрасно знает, что часто копеечная экономия приносит тысячные убытки, в делах этого себе никогда не позволит, а подачек, каковыми считает четвертной швейцару, не дает. Никогда и алтына нищему не подал, относится к ним с брезгливым презрением: у тебя есть силы стоять с протянутой рукой? Есть. Тогда – ра-бо-тай!

Цыганки, тонкие психологи, встретив нас вместе, чувствуют, с кем можно заговорить, а с кем – бесполезно. И к тем же цыганкам у второго отношение однозначное – тунеядки. И он полагает (надо думать, не без резона): государство обдирает меня как липку в качестве налогоплательщика, с какой же стати еще кто-то будет покушаться на мой доход? И вообще его мнение: если широта души категория прибыльная, то можно позволить себе быть широким, а если себе в убыток, то ни к чему. Личные сбережения каждый может тратить по своему усмотрению, а вот деньги акционеров – любят счет и приращенье. Если будет думать и вести себя иначе – может быть досрочно созвано собрание акционеров с оргвопросом. Акционер пошел сметливый, отличает представительские расходы от мотовства. Как видите, в данном отношении мы чуть ли не антиподы. Это нас отнюдь не разъединяет.

КУХАРКИ ДЛЯ АГИТКИ

Ленин говорил о кухаркиных детях, что они будут управлять государством. Это был броский пропагандистский лозунг. Кухарок он не замечал с детства, относился к ним, как – к кухаркам. Все его окружение было буржуазно-интеллигентским, кухаркины дети исполняли роль пряностей для супа: суп становился духмяным, а калорийность, т. е. основную ценность, давали другие компоненты. Сталин, сам сын сапожника и прачки, воспринял ленинскую агитку буквально. Ненавидевший интеллигентов, он поспешил с ними расправиться и окружил себя кухаркиными детьми, начиная с Политбюро, пропуск в которое даровало только рабоче-крестьянское происхождение. На то, что Молотов из приказчиков, закрыл глаза: он был уверен в собачьей преданности Молотова, поскольку имел на него достаточно компромата, в том числе и связанного с происхождением.

К власти пришли поколения лакеев. Лакей, если чуть перефразировать известное выражение, останется лакеем, хоть ты осыпь его должностями, всегда будет смотреть в рот вышестоящему, тем он и дорог и необходим.

ЛАКЕЙ ОСТАЕТСЯ ЛАКЕЕМ

Поколение лакеев у власти не вымерло со смертью Сталина. Лакей как никто обладает способностью приспосабливаться к вкусам и привычкам нового барина, он гений по части адаптации.

Место лакея – при власти, но не у власти. Лакея манит все заграничное, все представляется со знаком качества. Там есть проституция – давай ее сюда, эпидемия секса – сексуальное западное – значит, отличное, давай перенимай. По разумению лакея, чем иностраннее мы будем, тем лучше. Лакей съездит в Швецию – дает команду внедрять и шире пропагандировать шведский опыт – грядет шведизация всей страны. Только начали шведизировать, он едет в Японию, мы спешно начинаем японизироваться, с той же скоростью итальянизируемся, американизируемся, мальтизируемся. Наше, исконное, перенимаем, как в свое время женские сапожки, только через иностранную апробацию

От кухаркиного племени не жди доброго семени. У кухарки – подобострастие, угодливость, желание угадать мнение барина. А помрет барин или отправят в отставку – пнет со всего размаху в того, кому поклонялась, постарается обгадить. Лакеи больше всего страшатся ответственности, по духу они – заспинники, власть им противопоказана.

ЭКЗАМЕН НА ИСКУШЕНИЕ

Лакей на ответственном посту чаще становится вором: деньги, особенно большие, искушают, нейтрализируют категорию совести, приводят к вседозволенности, ощущению, что с деньгами море по колено. «Пей, гуляй, однова живем!» – лозунг лакея, по натуре калифа на час, нет в нем внутренних пружин самоограничения и самоконтроля, свойственных настоящему интеллигенту.

Державный лакей Брежнев уподобил себя самонадеянному Бурбону, провозгласившему: «После нас хоть потоп». Утром он не представлял, несмотря на стадо предсказателей-прорицателей из Госплана, что в стране будет вечером, жил в свое удовольствие.

Звонит Брежнев жене с того света:

– Виктория, все мои шесть медалей героя живы?

– Почему шесть? Их же всего пять!

– А разве посмертно не наградили?

КРУГОМ САНОВНЫЕ ЛАКЕИ

Лакеи на троне жаждали подношений, поощряли круговое воровство, тащили все, кто во что горазд. Всевозможные подарки преподносились не человеку, а должности, не лично Брежневу, а генсеку и президенту. Подношение, врученное должностному лицу и положенное по протоколу, переданное в государственный музей, не могло рассматриваться как взятка.

Лакей-генсек этого не понимал. Перед очередным съездом партии, почувствовав, что трон закачался, он через комиссионку реализовал двадцать две машины, подаренные ему как главе партии и государства. После смерти пятизвездного вождя в комиссионки пошел поток вещей с монограммами: «Дорогому Леониду Ильичу от...» Забедствовавшая семейка устроила распродажу памятных подарков. На это тридцатью годами раньше не пошел сын сапожника Сталин...

Школа плодила лакейство на всех уровнях. Вся педагогика – это педагогика лакейства. Лакей при должности всеяден, ему кажется, что он может руководить всем и всеми. Лакей Жданов, ничтоже сумняшеся, учил Прокофьева, Шостаковича и Шапорина, как и какую надо сочинять музыку. Лакей А. С. Щербаков, не написавший сам ни строчки, поучал Леонова и Эренбурга, как и что нужно писать.