Кремлевские пигмеи против титана Сталина, или Россия, которую надо найти

Угроза превращения российского общества — от академического до детсадовского уровня — в коллективную Эллочку-людоедку вполне реальна.

Круги «россиянского» социального ада всё ширятся — как круги по воде. Они захватывают всё большие площади общественной жизни. Но — в отличие от Дантового ада — выход из созданного в России самими её народами ада есть.

Какой?

Ну, не исключено, что и революционный.

Но революция революции рознь.

Так, российский Февраль был порождением крупной буржуазии и совершался в её интересах.

Российский Октябрь 1917 года стал созданием народа и народной партии большевиков.

Нынешние «цветные» революции готовят на Западе, а точнее — в США.

Поэтому немного о революционной ситуации.

Глава 7. О революционной ситуации и «революционной» ситуации

ПОНЯТИЕ «революционная ситуация» вращается вокруг нынешней России как спутник вокруг Земли по вытянутой эллиптической орбите — то удаляясь от нас, то приближаясь.

Но что надо под этим понятием понимать?

Классик революции Ленин дал не только классическую, но и полную формулировку революционной ситуации, поэтому нам остаётся её лишь вспомнить. По Ленину, имеются три главных признака революционной ситуации:

«1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменённом виде своё господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса. Для наступления революции бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется ещё, чтобы «верхи не могли» жить по-старому.

2. Обострение выше обычного нужды и бедствий угнетённых классов.

3. Значительное повышение в силу указанных причин активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами» (жирный курсив мой. — С.К.) к самостоятельному историческому выступлению».

Мировая история знает, пожалуй, четыре такие революционные ситуации, которые привели к успешным революциям, имевшим эпохальное значение для мировой истории.

Четыре эпохальные революции, инициированные важнейшими революционными ситуациями, это:

1. Великая английская буржуазная революция 1640–1649 гг., в ходе которой был казнён король Карл I и вождём которой был Кромвель;

2. Великая французская буржуазная революция 1789–1793 гг., в ходе которой были казнены король Людовик XVI с королевой Марией-Антуанеттой и которая имела ряд сменяющихся вождей от Мирабо до Робеспьера;

4. Русская буржуазная революция февраля 1917 года Милюкова и Керенского, перешедшая позднее в Великую Октябрьскую социалистическую революцию Ленина и Сталина, входе которой был казнён император Николай Второй;

5. Реставраторская капиталистическая «революция» в СССР 1985–1991 годов с Горбачёвым и Ельциным в качестве главных марионеточных её «лидеров», сыгравших роль палачей СССР.

Первые три революции были исторически оправданны, потому что заменяли менее прогрессивный политический строй на более прогрессивный политический строй.

«Революция» 1991 года была полностью антиисторичной, потому что заменила более прогрессивный политический строй на строй менее прогрессивный.

В первых трёх революциях (и других буржуазных революциях этого типа) та часть класса имущих, которая обладала собственностью и имела экономическое влияние, стремилась в дополнение к экономической власти получить также политическую власть, для чего было необходимо изменить политический строй.

В 1991 году в СССР ситуация была обратной — обладающая политической властью «элита» не имела частной собственности и хотела обменять не приносящую крупных легальных доходов политическую власть на частную собственность, для чего тоже надо было изменить политический строй.

Как во всех четырёх революциях, имевших всемирное историческое значение, так и в абсолютном большинстве других, менее значительных случаев, революционная ситуация, предшествовавшая революции, имела все три ленинских признака.

При этом Ленин, хотя сам же и отмечал, что в создании революционной ситуации участвуют «верхи», к сожалению, не сформулировал категорически тезис о том, что все три ему известные серьёзные революционные ситуации, приводившие к успешным эпохальным или локальным революциям, практически полностью создала деятельность не масс.

Их создала деятельность той части «верхов», которая обладала большой экономической и финансовой властью, но стремилась получить ещё и политическую власть, у неё до революции отсутствующую.

СТАРЫЕ аристократические «верхи», которые революциями сметались, тоже, естественно, принимали участие в постепенном формировании революционной ситуации, но это участие было невольным, несознательным и объяснялось исторической слепотой старых «верхов» и их жадностью.

Один из французских просветителей метко заметил: «Чувствительные люди, проливающие потоки слёз над ужасами революции, пролейте хотя бы несколько слезинок над ужасами, её породившими».

Верно — за веками творящиеся ужасы, постепенно порождающие мгновенную революцию, ответственны старые «верхи». Источником долговременных ужасов, порождающих

революцию, всегда была своекорыстная политика правящих, старых «верхов».

Но происходящее в сжатые сроки обострение «выше обычного нужды и бедствий угнетённых классов» — это, прежде всего, результат сознательно дестабилизирующей политики тех новых «верхов», которые только собираются прийти к власти в результате революции.

И каждый раз рвущиеся к власти новые «верхи» создавали революционную ситуацию в своих интересах, а последующая революция обеспечивала интересы только этих новых «верхов».

«Низы» же, как правило, оказывались неспособными создать самостоятельно или использовать созданную «верхами» революционную ситуацию и довести её до успешной революции в интересах «низов». Исходя из внутренней непрочности и гнилости существующего строя, революционную ситуацию сознательно создают новые «верхи».

Возможно, осведомлённый читатель возразит мне, ссылаясь, например, на утверждение одного из лидеров меньшевиков Ираклия Церетели. В своих воспоминаниях о Февральской революции этот бывший министр почт и телеграфов, а позднее — министр внутренних дел Временного правительства заявлял:

«Ни в одной из революций нового времени спонтанная активность низов не играла такой большой роли, как в российской Февральской революции».

Но Церетели просто лгал! Выпячивая якобы ведущую роль «низов» именно в Феврале 1917 года, он тем самым хотел доказать, что в победе Октября 1917 года «низы» сыграли уже второстепенную, подчинённую роль, и поэтому-де Октябрь — результат деятельности прежде всего большевистской «верхушки».

В действительности же всё было как раз наоборот.

К Октябрю 1917 года доверие масс к себе наращивали только большевики во главе с Лениным и Сталиным (не бегавшим, как Троцкий, по трибунам, но выполнявшим огромный объём черновой работы).

В Феврале буржуазные «верхи», то есть кадеты Милюкова в союзе с меньшевиками и правыми эсерами Чернова и Керенского, ловко провоцировали массы на выступления. Тогда «верхи» использовали народ для своих целей, и недаром центром «революционного» «энтузиазма» сразу стал Таврический дворец — резиденция Государственной думы.

А вот в Октябре большевики возглавили массы, доверие которых сделало именно РСДРП(б) руководящей силой русской революции.

Лживое утверждение Церетели лишний раз показывает и доказывает, что революционизировали Россию обе ветви имущих «верхов» — царские «верхи» из-за бездарности и неумения управлять, а буржуазные «верхи» — из-за усердия не по разуму и стремления управлять вместо царя и его сановников.

Начинают революции всегда «верхи». Они, имея в своих руках крупные финансы и влиятельные кадры, сознательно дестабилизируют жизнь в стране, они сознательно обостряют выше обычного нужду и бедствия народных масс и тем побуждают их к активным действиям в интересах рвущихся к власти «верхов».