Вестник Знания (N5 1928)

Любовь, ревность, страсть, пороки, нищета и безысходность горя во всех степенях его выявлений придавили и расплющили человека, запутавшегося между бесчисленными "можно" и "нельзя", диктуемыми властями, попами, помещиками, традициями и неотвратимой экономикой самого строя жизни. Мужчины, юноши, девушки, женщины, старики, старухи, дети - все от мала до велика - мечутся и бьются на скользком круге жизни, падают за его край, гибнут в море, умирают от ножа, от болезни и нищеты, от затравленной совести, пытаются прорвать густую сетку норм и предрассудков и бывают счастливы лишь на короткий миг…

"Страшное" входит в жизнь, полную красок, ароматов и сил природы, завладевает нормальными инстинктами и обрекает на гибель потому, что люди темны, озлоблены и запуганы настолько, что не имеют сил сорганизоваться, устроить себе другую жизнь и раз навсегда уничтожить это пугало…

Если в первых романах Ибаньеса-"Бесшабашная жизнь (1894), "Майский цветок" (1895), "Проклятый хутор" (1898) и "В апельсиновых садах" (1900) - этот призрак рока не получает отчетливости социального зла, утонув в роскоши пейзажа и в деталях обрисовки типов прекрасной Валенсии, преломившихся через заряд бодрого оптимизма молодого писателя, то уж в ряде следующих романов, к которым перешел Ибаньес после отступа в область исторического жанра - "Куртизанка Сонника" (1901), - проблема общественной неукладности жизни начинает обрисовываться во весь свой рост.

Автор пристальней присматривается к жизни, видит фатальную значимость отдельных острых зубцов, цепляющихся один за другой в уродливом механизме социального строя Испании, четко намечает фигуры носителей зла в лице представителей правящих классов и от последнего валенсийского романа "Тростник и ил" (1901) выходит на широкий простор социально-бытового романа с охватом всей Испании.

В романе "Тростник и ил" еще чувствуется неполнота постановки проблемы вынужденного душными условиями предрассудков детоубийства, с возмездием и угрызениями совести, бросившими несчастного любовника Тоието а озеро после выстрела себе в грудь. Но уж в следующем романе «Толедский собор» (1903) действие перенесено в Кастилию, а центром его становится собор, оплот католичества и столп лжи мракобесия, арена интриг каноников и спокойная обитель кардинала-архиепископа…

В этом романе появляется у Ибаньеса впервые фигура героя-революционера, анархиста-теоретика Габриэля, вышедшего и темных углов семьи служителей каменной громады, прошедшего путь агитатора в Европе, томившегося з тюрьмах и застенках и вернувшегося домой,- чтоб зажечь сердца обиженных приживальщиков собора и толкнуть их на ограбление и убийство, ломимо воли, так как жертвой падает сам Габриэль. В этом романе взят большой разбег для обличения того зла, которое принесли черные сутаны судьбам Испания, играя в течение :веков роль хозяев страны и «узды религии» для порабощения народа.

С этого романа распахивается дверь для широких социальных тем Ибаньеса, упорно начинающего вращаться вокруг проблемы эксплуатации рабочих силами и средствами помещиков и попов, отвратительные тины которых получают •все большую и полную выразительность.

От «Втируши» (1904) через "Винный склад" (1905) и "Дикую орду" (1905) идет эта линия к новой смене жанра на быто-психологический роман.

Самый полный и насыщенный атмосферой общественности из этих трех романов является «Винный склад», рисующий обилие и роскошь виноградников Хереса в Андалузии, эксплоатируемых богачами Дюпонами, предок которых получил их путем обмана и ограбления доверившегося ему приказчику тогда - хозяина-испанца, вынужденного бежать с родины. Разбогатев и разжирев, последний Дюпон пород пился с граммами, женившись па маркизе, и повел свое хозяйство самыми бесчеловечными для рабочих-виноградарей путями. Конечно, вспыхивает забастовка, которая жестоко подавляется. В роман вплетен мотив, столь излюбленный французскими романистами, но получающий своеобразное испанское преломление, мотив изнасилования богатым развратником невесты честного парня и мести за этот акт со стороны брата несчастной. И в этом романе выступает привычная уже у Ибаньеса фигура революционера, получающая, однако, значительно более углубленные черты общественно-психологического типа.

Быто-психологический роман Ибаньеса эффектнее по декорациям таких сторон жизни, которые насыщены деталями переживаний и проблемами более общего порядка. Так, вопросы искусства, требующего жертвенности и отказа художника от "слишком земного" ради служения "музам, не терпящим суеты", развернуты Ибаньессм в романе "Обнаженная" (1906) в виде конфликта личности, стоящей на перепутье между любовью к женщине и любовью к искусству, причем вся проблема осложнена еще тем, что женщина не хочет и не может понять страсти художника к своему призванию.

Роман "Кровь и арена" (1907) рисует переживания знаменитого матадора, кумира публики, безумного храбреца Хуана Гальярдо на пути постепенного его падения и потери популярности, так что развенчанный кумир бросается навстречу смерти, утоляющей его отчаяние. Страницы, посвященные бою быков, описаниям арены, быту и нравам этого своеобразного мирка и обрисовке кровожадных инстинктов жестокой толпы, не имеют равных в мировой литературе, но психологическая линия романа не отвечает такой же полнотой и выразительностью жанровым сценам произведения.

Последние два романа, посвященные жизни и быту Испании,- «Мертвые повелевают» (1908) и "Луна Бенамор" (1909)-рассматривают проблему брака между представителями разных классов и рас и изобилуют необычайно зрелыми и глубокими наблюдениями писателя над жизнью, но выдают и его созревшую безотрадность пессимистической концепции мира.

В 1900 году Ибаньес уехал в Аргентину, где он основал в провинции Карриенте колонию для испанцев и написал книгу об этой стране. С этого года южная Америка овладевает тематикой Ибаньеса, и он пишет ряд романов из жизни новых для него и очень интересных для читателя жителей этого огромного, но недостаточно еще известного в литературе континента…

К числу наиболее замечательных произведений Ибаньеса последних лет следует отнести его итоговый сборник новелл "Солнце мертвых", в котором он возвышается до потрясающей силы изображения людей, завоевавших огромную славу, но не согретых в своем старческом одиночестве этим "солнцем мертвых", бессильным влить былую мощь и юность в одряхлевшее тело.

Ряд небольших новелл, написанных после войны и событий в России, показывает, как внимательно Ибаньес присматривался к нашей революции, сколько сочувствия он к ней обнаружил и как многому он научился, поняв основной социологический метод марксизма - теорию классовой борьбы. В свете этих новых озарений его родина - Испания - предстала перед ним в еще более мрачных тонах, а ее временные хозяева - в еще менее привлекательном обличий… И у Ибаньеса не находилось больше слов для своей несчастной Испании, знававшей лучшие и более героические времена. К ним и обратились взоры писателя, работавшего еще накануне смерти над историческим романом "Колумб"…

Смерть прервала далеко не закончившуюся творчески жизнь писателя: Ибаньес таил в себе еще возможности и силы, он только-только начал выходить на какой-то новый перекресток творчества, откуда он видел иные горизонты и возможности. Не говоря о кино, к которому Ибаньес почувствовал тягу за последние годы, он мог еще многое дать в области социально-бытового и психологического романа, преломленного в свете тех озарений, какие он испытал и отразил в последних вещах…

Но трагический путь писателя закончился, и пока еще несвоевременно подводить поспешные итоги. Одно, однако, несомненно, что Бласко Ибаньес был весьма крупным художником, чутким наблюдателем с огромным темпераментом, неустанным бойцом, ищущим правды и справедливости для всех угнетенных дорогой ему Испании и глубоко честным писателем и человеком, изгнанником и республиканцем, трибуном и общественником той высшей марки, какую только умела отчеканить старая идеалистическая школа философии.