Письма из Лондона
Письма из Лондона читать книгу онлайн
Лондон — по Джулиану Барнсу. Сборник эссе, который критикиназвали «самым ярким и точным портретом Британии конца XX века».Политика и искусство, повседневность и светская хроника — подприцелом изысканного и беспощадного барнсовского юмора!
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Декабрь 1992
Норман Ламонт продержался на посту Канцлера до мая 1993 года, когда был подвергнут перетасовке (или был выставлен) Джоном Мэйджором.
9. Новый размер лифчика Британии
Патентованные фарисеи, а также те, кто придерживается пессимистических взглядов на историю, обожают полоскать себе рот фразой «Британия катится по наклонной плоскости». В геополитическом смысле это прямо-таки до чрезвычайности верно: относящееся к 1962 году саркастическое замечание Дина Эчинсона о том, что «Великобритания потеряла империю и пока еще не понимает, чем ей заняться», не утратило своей остроты, поскольку оно по-прежнему отражает текущее положение дел. Но любители всюду вынюхивать, нет ли где какого-нибудь знака или символа, часто предпочитают отдельные фактики полномасштабным разоблачениям. И какая же новость может быть лучше той, что сама Британия, сам образ страны стал declassee? Месяц назад в продажу поступила новая почтовая марка номиналом в десять фунтов, на которой изображена новая Британия. Во Франции замена подчеркнуто сексуальной, воплощающей национальные черты фигуры Марианны стала бы предметом открытого конкурса, дискуссий на государственном уровне, телевизионных голосований; министр культуры, а то и сам президент счел бы своим долгом сказать свое веское слово перед тем, как объявить имя преемницы Бриджит Бардо, Катрин Денев и Инее де ла Фрессанж. В нашей стране, были времена, у натурщицы, предоставлявшей свое тело для образа Британии, также были возможности предстать перед нацией во всем своем сиятельном величии. Когда в 1672 году этот образ вновь вошел в обращение на монетах, король Карл II не упустил случай выдвинуть на должность национальной иконы свою любовницу Франциску Стюарт, герцогиню Ричмондскую и Ленноксскую. Сэмюэл Пипе видел ее изображение на памятной медали несколькими годами раньше и записал в своем дневнике от 25 февраля 1667 года: «У моего ювелира мне попалась на глаза новая медаль короля, где в миниатюре вычерчено лицо миссис Стюарт — столь искусно, сколь, пожалуй, мне не доводилось видеть за всю мою жизнь; вся прелесть в том, что он ведь выбрал ее лицо для того, чтобы оно представляло Британию». Если искать преемницу для Герцогини Ричмондской, «прелестью» могло бы стать избрание давнишней подруги принца Чарльза миссис Камиллы Паркер-Боулз. Но в наши дни королевские предписания так далеко не распространяются; мы живем во времена более щепетильные — ну или более лицемерные, или демократичные. Поэтому в 1993-м украшенный гребнем шлем Британии увенчал голову Карин Крэддок, фотографа и жену иллюстратора Барри Крэддока. Неожиданно ставшая иконой целой страны женщина и ее муж проживают в Дептфорде, далеко не самом фешенебельном квартале юго-восточного Лондона.
Карл II сам выбирал не только Британию, но также и рисовальщика, Яна Роттье из Антверпена, которому он предложил работу на Королевском монетном дворе. В наши дни процесс стал более забюрократизированным. Королевское ведомство почтовых марок перебрало несколько дизайнерских коллективов, прежде чем остановиться на Roundel Design Group. Roundel, в свою очередь, рассмотрел творчество нескольких потенциальных иллюстраторов и отдал предпочтение Барри Крэддоку, поскольку его сильной стороной была способность рисовать способом, напоминающим гравюру.
(«Сначала процарапываешь контур на литографическом камне, а затем еще раз проходишься штихелем», — объясняет он.) Его вклад — первое, на что обращаешь внимание в новой марке; но в том, что касается оформления, он — последнее звено в цепочке. Консультативный комитет Королевского ведомства почтовых марок и Roundel Design Group бок о бок трудились почти два года; мистера Крэддока привлекли только в последние шесть недель процесса. У него было три недели на обсуждение вариантов и затем три недели на то, чтобы выцарапать на бумаге все необходимое. Неудивительно, что при таких-то сроках иллюстратор не стал прочесывать модельные агентства в поисках некоего революционного Лица Девяностых; он просто взял и свистнул своей жене. Заплатил ли он ей? «Нет, — отвечает она. — У нас не такие отношения».
Мистер Крэддок — низенький бодрячок с шевелюрой, в которой видна проседь, и узкими усиками; оставшаяся без гонорара Британия — очаровательно нецарственная — живая, непосредственная женщина с тем родом лондонского акцента, который недавно был классифицирован специали. — стами по лингвистической демографии, как эстуарный английский [110]. Обоим под сорок, но педант, набравшийся нахальства установить точную дату рождения Британии, анекдотическим образом не избежит ответа «55 до н. э.», а именно год первого римского вторжения на наши острова. Крэддоки обитают в надлежаще английской среде: уильям-моррисовские [111]обои в гостиной, декоративная бронзовая тарелка с королевой Викторией на кухне, а внизу на газоне изваяние, изображающее скачущего вприпрыжку большого домашнего кролика, белого с черными ушками и жутковато-тонкой черной линией вдоль хребта. Порода, опять же очень кстати, называется старо-английская, хотя сами Крэддоки склонны подозревать, что это китайская. Столь же озадачивающе запутанны расовые корни новой Британии, которая определенно не прошла бы экзамен комиссии, одержимой pur sang. Карин наполовину датчанка, «возможно, с дедом саами», а по другой линии в ней есть капельки югославской, ирландской и французской крови. Однако ж ее генеалогия, по крайней мере в качестве модели, безупречно патриотична, поскольку ранее она снималась в телерекламе в роли королевы Виктории, восседающей на бочонке с пивом.
В интересующем нас случае она позировала Барри в домашней пародии на свое мифическое воплощение. Закутанная в простыню, она сидела на доске, установленной на корзине для пикников и куче книг; трезубцем в ее правой руке служили садовые грабли, круглым щитом у левого бедра — старая столешница; коряга из палисадника в левой руке играла роль оливковой ветви. В подобных обстоятельствах позирование, разумеется, не значит, что модель должна надолго застыть в зафиксированном положении — скорее от нее требуется пробовать разные позы и жесты для серии фотографий, с которых впоследствии будут сделаны эскизы рисунков. Если даже ее участие ограничилось лишь этим сеансом, осознавала ли Карин Крэдцок серьезность происходящего — ведь ей предстояло воплотить образ страны для следующего поколения? «Да нет, не особо, — отвечает она с беспечной улыбкой. — Просто нелегкая была работенка — надо было помочь ему ухватить момент"».
У Барри уже был стаж работы с национальным образом — ему приходилось рисовать Британию в разных рекламных проектах. На этот раз «ухватить момент» оказалось целой историей, и весьма непростой, не в последнюю очередь из-за постоянных консультаций — или, если хотите, вмешательств. («Всю дорогу у меня над головой стояло еще десять человек»).
Тьма тьмущая черновых набросков фиксируют эволюцию Барри от субтильной, вертлявой, простецкой, широколицей Карин, уставившейся влево, к монументальной, величественной, государственной, римсконосой Британии, смотрящей вправо. Рост Карин — 5 футов 3 1/2 дюйма, тогда как на этой марке, говорит она, в ней «чуть ли не восемь футов». «Да, она барышня со статями», — соглашается Барри, испытывающий почти благоговение перед делом своих рук. Разумеется, нарисованные изображения часто бывают далеки от оригиналов: хотя Герцогиня Ричмондская по общим отзывам была великая красавица (и великая дуреха), к моменту своего появления на монете она перенесла изуродовавшую ее оспу. В случае Марианны некоторые корректировки можно было бы внести даже и на более ранней стадии, если вечнозеленые слухи о подтяжках, которые делает себе на лице Катрин Денев, заслуживают доверия.
Британия не просто укрупнилась; также улучшилась и ее осанка. «По мере изменения эскиза фигура все прибавляла и прибавляла в росте, — говорит Барри. — На моем первом эскизе она почти полулежала». Карандашная пометка вдоль верхнего края предварительного наброска гласит: «ФРОНТ РАБОТ. ШЛЕМ ПОМЕНЬШЕ. РУКУ — ДРУГУЮ. ГРУДЬ — ДРУГУЮ. ЩИТ — ДРУГОЙ, и т. д.». Постоянно корректировались линии бедер, ног и торса. Предметом серьезной и обстоятельной дискуссии стал размер лифчика Британии. «Это был, можно сказать, ключевой вопрос», — вспоминает Барри. Майк Денни из Roundel Design Group объясняет: «Британия должна выглядеть могучей и величественной, но одновременно ей следует быть и женственной. Сначала грудь у нее была почти плоская — курам на смех. Затем мы ударились в другую крайность. В конце концов мы сошлись на размере 36В». Демократично, ничего не скажешь: 36В в настоящее время — стандартный размер бюста в этой стране, причем данный показатель неуклонно прогрессирует, во всяком случае, еще семь лет назад средним признавался 34В, если верить расчетам производителей бюстгальтеров Gossard. Двумя факторами, обеспечивающими рост, считаются противозачаточные таблетки и улучшение питания; смех смехом, а в этот самый момент femme moyenne sensuelle [112]мало-помалу пухнет как на дрожжах, нацелившись уже на 36С. Барри Крэддок вспоминает тот момент, когда «дама из Управления почт, Анджела Ривз, взяла ручку и сказала — вот это должно быть вот так». Похоже, у него отлегло от сердца, когда выяснилось, что конечное решение осталось за заказчиками: «Стандартный 36В — так они мне сказали».