Литературная Газета 6335 ( № 31 2011)

«Нет, не из шёлка, не из ситца,

а из сурова полотна,

что на хозяйстве пригодится,

в России шиты имена»?

Это надуманная метафора. Имена не шьют, ими называют.

Не зная, как отпарировать ему, интуитивно почувствовав, что нападение – лучший способ обороны, я ответила:

– Почему ты, Серёжа, в своём знаменитом стихотворении пишешь:

«Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат»?

Это надуманная метафора. Зарывают не в шар, а в могилу.

– Молодец, – засмеялся Орлов, – за словом в карман не полезешь.

Вечером, вспоминая весь день и главное в нём – встречу с Орловым, я не без удовольствия отметила: он процитировал мои стихи. А также ощутила, без всяких на то оснований, что в литературном мире мне не будет одиноко, пока он поблизости. Надёжность – черта его характера.

* * *

Эпизод с «антиисторизмом» в моей жизни связан с Орловым. В начале 70-х в издательстве «Современник» лежала подготовленная к изданию книга моих стихотворений «Одна земля – одна любовь». Вдруг узнаю, что из неё не цензура даже, а редактор (ещё до отправки в цензуру) выбросил все стихотворения на исторические темы. Почему? В «Литературной газете» появилась огромная статья доктора исторических наук А.Н. Яковлева под названием «Против антиисторизма», огнём разоблачения целиком направленная на тех, кто позволяет себе подчёркнутую преданность темам об истории России. Не моя задача разбирать здесь эту статью. Обо мне в ней речи не было, но издательства в страхе, а точнее, в подобострастии к партийному начальству стали шерстить на предмет «антиисторизма» ещё неопубликованные книги. Своими стихотворениями на исторические темы я дала в издательстве «Современник» формальный повод без согласования со мной выбросить из рукописи всё, что начальству в ЦК могло бы показаться антиисторическим.

Орлов в это время жил в Москве и работал секретарём Союза писателей России. Большой чиновник. Еду к нему. Захожу в кабинет. Рассказываю. Он не спрашивает, какие стихи. Не просит предоставить их ему на прочтение. Садится со мной в машину. Едем в издательство. Молчим. В дороге соображаю: могу крепко подвести его, он не знает, какие в моей рукописи стихи, – там есть к чему придраться идеологам. Перед дверью в кабинет редактора прошу Сергея посидеть и подождать. Я же не просила его ехать со мной. Говорю, что сама справлюсь, а если не справлюсь, позову его. Не возражает. Садится в тёмном коридоре.

Выдаю редактору по полной программе: не имел права, не поставив меня в известность, выбрасывать стихи, как падаль, обязан был сообщить мне о своих претензиях к каждому стихотворению. Требую вернуть всё на место.

Похоже, он не был готов к нападению. Пытался оправдываться. Бормотал про статью «Против антиисторизма». Зачем-то сказал, что недавно приехал с Урала, ему трудно ориентироваться в московских интригах.

– Может, лучше вернуться на Урал? На родину? Там полегче будет, – предложила я.

Какое там «предложила». Орала на него так, что Сергей в коридоре слышал каждое слово. Когда понеслось про Урал, он вошёл в кабинет и сказал мне:

– Пойдём, а то ты и впрямь своим скандалом снимешь парня с работы.

Редактор при виде Орлова оторопел, а Сергей, уходя, бросил ему через плечо:

– Нашёл, на ком отыгрывать свою преданность начальству. Верни стихи на место и сдавай рукопись в набор. Под мою ответственность.

И повёз меня в Дом литераторов пить кофе. По дороге я прицепилась к нему: как можно, не прочитав выброшенных стихов, защищать их? А если там крамола? Да не если, вправду я пишу без оглядки на начальство. Или он считает мои стихи незначительными? Зачем была снисходительная интонация: «нашёл на ком»? Что он имел в виду?

Сергей прервал меня, приказав успокоиться. Завтра ему на стол положат мою рукопись. Он поймёт, за что меня хотели наказать.

Назавтра к вечеру Сергей позвонил. Прочитал рукопись. Со взглядами моими в основном не согласен. Отметил, какие стихи понравились.

– Советский Союз рухнет от моих строчек? – задралась я.

– Размечталась…

Советскому Союзу в итоге повредила статья «Против антиисторизма» – первая ласточка перестройки.

У меня есть стихи, даже попытка поэмы есть с названием «Огонь в окне», прямо связанные с Сергеем Орловым, но здесь и сейчас хочу процитировать лишь одно, связанное с его именем, давшее название этому очерку.

В тишине опустелого зала,

память, милая, душу согрей,

я нечаянно громко сказала

огнестрельное имя – Сергей.

Ах, какое высокое эхо –

отозвался и этот, и тот,

третий тоже, другим не помеха,

опустился с надземных высот.

Ах, какое стозвонное слово

повергает в волненье и дрожь.

Наровчатова или Орлова,

самого ли Есенина ждёшь?

В мире стало прохладно и пусто

среди жаркого, летнего дня.

Ах, зачем ты, святое искусство,

звоном слов искушаешь меня?

Знаю, строки – бессмертье поэта.

Все бы вместе отдать их не жаль

за живое Сергеево лето,

за улыбку его и печаль.

Статья опубликована :

№34 (6335) (2011-08-31) 5

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,6 Проголосовало: 5 чел. 12345

Комментарии:

Любовь

Портфель "ЛГ"

Любовь

ЮБИЛЯЦИЯ

Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ

Давнему другу и автору «ЛГ» Тимуру Зульфикарову исполнилось 75 лет. Поздравляем Тимура Касымовича и представляем вниманию читателей очередную подборку притч и афоризмов мудреца и поэта.

…А я был, как лёд, а увидел тебя, а стал талой водой, а стал, как талая вода…

А ты была, как вода, а увидела меня, а стала льдом, а стала, как лёд…

И я вернулся в лёд…

И ты режешь меня…

Любовь – это золото нищих и вино трезвых…

Жена в любви всегда забывчиво слепа, темна...

Но муж чует опасность, даже пребывая в гонной, пенной страсти...

Жена – водопад, муж – камень…

...Любовь – это когда убитого убитая вмиг жертвенно догоняет...

Ни на миг не оставляет возлюбленного – одного – в ином, загробном царстве...

Жена – это гнездо.

Муж – это ветер…

Бешеный ветер треплет волнующееся гнездо…

О, Господь! Блаженны Твои Ветер и Гнездо…

Да жаль птенцов…

Невеста – это медовый майский ветерок…

Жена – это зимний ветер-ураган…

Невеста – это река, мирно бредущая в горных альпийских лугах, – можно переплыть, перейти её текучие тихие пенные жемчуга…

Жена – это та же река, яро бьющаяся в горной теснине, – кто переплывёт её громокипящие алмазы…

О, Господь!.. А ведь это одна и та же река… одна и та же жена…

Жена бездонней и необъятней океана, ибо океан рождает рыб, а жена – дитя... в душе которого плещутся все океаны и все рыбы…

Мудрец сказал:

– Любовь – это страшное прекрасное бедствие: наводнение… землетрясение… пожар… ураган… камнепад… сель… война…

И всё это вместе и одновременно… и в двух человеках…

Любовь – выше Жизни... выше души…

Любовь – выше Смерти... выше Бога…

Любовь – выше Вселенной!..

Но не выше смоляной змеиной головки возлюбленной моей…

Любовь и смерть кочуют неразлучно, как снежный барс-ирбис-козопас и стадо высокогорных коз-нахчиров!