Атомная бомба

Война изменила все планы не только французских физиков. Тяжелая вода была вывезена в Англию, и там Жолио-Кюри показал, насколько может быть эффективен реактор этого типа для создания бомбы.

К аналогичному выводу пришел и Вернер Гейзенберг, который работал над атомным оружием в Германии. Именно по его заказу доставлялась тяжелая вода из Норвегии, где химикам удалось наладить ее промышленное производство.

Вокруг этого завода развернулась одна из важных схваток Мировой войны. Фашисты всеми способами пытались защитить завод в Норвегии, а англичане не жалели самолетов и летчиков, пытаясь уничтожить его. Поначалу это сделать не удалось, и уже в ноябре 1941 года в Германию было отправлено 500 кг тяжелой воды. Тогда англичане забросили в Норвегию несколько диверсионных групп. Одной из них удалось вывести завод из строя. Немцы смогли восстановить его только через три года, и в 1944 году Гейзенберг получил уже 15 тонн «атомной» воды. Но времени, чтобы создать ядерное оружие, у немецких физиков уже не оставалось.

И.В. Курчатов получил от разведки подробную информацию о реакторах на тяжелой воде в 1943 году. И тогда он с горечью вынужден был признать ошибку своих друзей и коллег Ю. Харитона и Я. Зельдовича. Игорь Васильевич писал И.в. Сталину: «вывод наших ученых оказался ошибочным».

Однако в полной мере развернуть работы по реакторам на тяжелой воде не удавалось. Как и в целом по Атомному проекту. Шла война, и главные сражения еще были впереди.

Ситуация резко изменилась в августе 1945 года, когда американцы взорвали бомбы над Японией.

Из архивных материалов:

«В сентябре 1945 года на первом заседании Технического совета Специального комитета были заслушаны отчеты И.В. Курчатова, Г.Н. Флерова и А.И. Алиханова по 3 типам ядерных реакторов. Перспективными были признаны уран-графитовые и тяжеловодные реакторы. Основными материалами для этих типов реакторов кроме металлического урана были графит ядерной чистоты и тяжелая вода. Природное соотношение тяжелой и легкой воды составляет 1:6800. Выделение тяжелой воды из природной – задача технически очень сложная. К созданию технологии ее получения были привлечены как наши специалисты, так и немецкие – М. Фольмер и Р. Доппель».

«Продукт № 180» – так в материалах Атомного проекта значится тяжелая вода – должен был выпускать Чирчикский электрохимический комбинат.

Научным руководителем этого направления стал А.И. Алиханов, возглавивший Лабораторию № 3. Проект опытного реактора было поручено разрабатывать ОКБ «Гидропресс», главным конструктором которого был В.М. Шолкович.

Груз тяжелой воды

В самом конце «перестройки», в канун августа 1991 года в США вышла книга «Ядерное вооружение СССР». В предисловии авторы честно признаются, что «материалы настолько засекречены, что они не гарантируют, что их данные точны, хотя они используют документы конгресса США и аналитические записки ЦРУ».

В этой книге немало строк посвящено получению тяжелой воды и созданию первых реакторов.

Авторы довольно точны, когда описывают события до августа 1946 года.

Действительно, на днепровской дамбе еще до войны было установлено исследовательское оборудование, на котором добывалась тяжелая вода. Эксперименты шли успешно, а потому в 1940 году на конференции по изотопам было решено построить новую установку, которая давала бы 15 кг тяжелой воды. Этого количества вполне хватало для исследований.

В 1941 году все научное оборудование было захвачено немцами и вывезено в Германию. Часть ученых эвакуировались в Среднюю Азию. Они продолжили свою работу на Чирчикском азотном заводе.

К концу войны стало ясно, что для Атомного проекта потребуется очень много тяжелой воды. Сотрудники МВД получили задание собрать всех специалистов, имеющих к ней отношение, в поверженной Германии и отправить их в СССР родился проект по производству тяжелой воды, и он осуществлялся сначала в Институте физической химии в Москве, а затем на Лисичанском азотном заводе на Украине.

Но первенство все-таки осталось за нашими учеными и коллективом Чирчикского завода.

Авторы монографии «Ядерное вооружение СССР» пишут:

«Согласно оценке ЦРУ, сделанной в 1950 г., СССР обладал достаточным количеством тяжелой воды для постройки двух 50-мегаваттных реакторов на тяжелой воде для производства плутония. Один из них вступил в строй в конце 1949 г., второй – в конце 1950 г. Что касается нынешней ситуации, то количество и расположение тяжеловодных реакторов, за исключением тех, что используются в научных целях, неизвестны».

Надо прояснить ситуацию, хотя облегчать работу сотрудникам ЦРУ и не хочется…

Руководителя Атомного проекта СССР подготовили для И.В. Сталина Отчет о проведенных работах в 1947 году. В нем, в частности, отмечается:

«К настоящему времени развернуто строительство 6 заводов по производству тяжелой воды методом электролиза (на Чирчикском, Днепродзержинском, Горловском, Березниковском, Кировоканском химических заводах и на Богословском алюминиевом заводе) общей мощностью по выпуску 11 тонн в год.

Пущенный в 1946 году Чирчикский завод выдал к 1 октября с.г. 1,8 тонн кондиционной тяжелой воды.

Остальные заводы будут введены в действие в 1-м квартале 1948 г…

Суммарная мощность начатых строительством заводов по производству тяжелой воды составит 22 тонны в год, из коих 14 тонн будут введены в 1948 году, 8 – в конце 1949 года.

В 1947 году будет получено около 2,5 тонн тяжелой воды».

Слова «тяжелая вода» и все цифры написаны от руки. Сами участники Атомного проекта пользовались разными терминами – «гидроксилин» или «продукт № 180», но Сталин не нуждался в этом: в документах, предназначенных для него, уран оставался ураном, атомная бомба – атомной бомбой, а тяжелая вода – тяжелой водой. Такие документы создавались в единственном экземпляре, и в них Курчатов, а чаще всего сам Берия «секретные термины» писали от руки.

Сталин одобрил такую систему, и до самой его смерти она соблюдалась неукоснительно.

Дунькин Пуп принимает гостей

Сначала они пообедали, а уже потом поднялись на холм. Некоторые историки считают, что на Васильевский, другие – на Дунькин Пуп. К сожалению, уточнить уже не у кого – никого из участников того приезда в Нижнюю Туру давно уже нет в живых.

Впрочем, панорама с обоих холмов открывается наикрасивейшая, да и день в то лето 47-го выдался на редкость теплым и солнечным. И никто уже не спорил: место идеально подходило для строительства будущего завода.

Среди тех, кто приехал сюда, были и будущий директор завода Д.Е. Васильев, и будущий академик Л.А. Арцимович, и заместитель Берии Мешик. Последнему и принадлежало решающее слово в выборе места: надо было обеспечивать как секретность, так и возможность строительства здесь лагерей. Перелески, поляны, ровный ландшафт, – все это понравилось Мешику, и он дал «добро». Особенно радовало его, что здесь «глухомань», «медвежий угол», а, следовательно, можно «надежно прикрыть объект».

Эта фраза принадлежит Мешику – главному идеологу секретности Атомного проекта. Он разработал «Инструкцию № 0166», которая легла в основу системы секретности сначала в ПГУ, а потом и в Средмаше. Кстати, большинство положений этой «Инструкции» действуют до сегодняшнего дня, хотя автор ее был расстрелян вместе со свои шефом Берией еще в 1953 году. Впрочем, хорошо известно, что бумаги в таких ведомствах, как ГПУ, НКВД, КГБ и МВД, всегда переживают своих авторов. Иногда даже на десятилетия…

К сожалению, иных свидетельств остается мало: они уходят в прошлое и исчезают там, потому что, как это всегда бывает в жизни, не хватает времени фиксировать события. Очень мало сохранилось воспоминаний о том, как рождался город. Только изредка, будто звездочки на небе, вспыхивают мгновения той жизни, и подчас они рассказывают о времени так много, что перехватывает от волнения дыхание.