Повседневная жизнь русского Севера

Ты послушай-ко, рожденье сердечное, Скачена жемчужина-ягодка, Ты куда справляешься и свиваешься? Ты справляешься и свиваешься Со друзьями, со братьями, С перелетными удалыми молодцами. Свиваешься не по-старому, Справляешься не по-прежнему Во частое любимое гостьбище. Обмирает мое сердце ретивое. Справляешься не по волюшке великие. Ты пойдешь во честное любимое гостьбище, Уж не в первое, а в последнее, Придешь ко своей родимой тетушке, Сядешь за столы да за дубовые, Перекрести ты лицо чисто-бранное Перед иконою перед божией. Тебя станут потчевать и чествовать, Сугреву мою теплую, зелены вином кудрявыим, Ты не упивайся, мое милое рожденьице сердечное.

Рекрут идет в гости со своими сверстниками. Родственница (положим, тетка), встречая, обнимает его с плеча на плечо и начинает голосить:

Слава, слава тебе, господи, Дождалась я своего любовного племянничка, Гостя долгожданного, В частое любимое гостьбище. Уж мне смахнуть-то свои очи ясные На свово любовного племянничка. Идет он со друзьями, со братьями, С перелетными удалыми добрыми молодцами. Уж я гляжу, тетка бедная, На тебя, добрый молодец, любовный племянничек; Идешь да не по своей-то воле вольные. Не несут тебя резвы ноженьки, Приупали белы рученьки, Потуманились очи ясные, Помертвело лицо белое Со великого со горюшка. Садись-ко, любовный племянничек, За столы да за дубовые Со удалыми добрыми молодцами. Поставила я, тетка бедная, столы дубовые, Постлала скатерти белотканые, Припасла есву крестьянскую, Крестьянскую, да не господскую.

Подносят рекруту на тарелке вина, причем хозяйка угощает:

Выпей-ко, любовный мой племянничек, Зелена вина кудрявого Не в первое, а во последнее.

Рекрут садится с товарищами за стол, покрытый скатертью, на котором кипит самовар и стоят разные закуски: крендели, пряники, конфеты, а также непременно рыбник (рыбный пирог). Он выпивает немного вина, пробует закусок и выходит из-за стола. Хозяйка, кланяясь, благодарит его:

Спасибо тебе, любовный мой племянничек, Что не занесся ты богатым-то богачеством, Дородным-то дородничеством.

Из гостей ведут рекрута "взапятки", то есть лицом к большому углу, а спиной к двери с тою мыслию, чтобы в скором времени опять бывать ему здесь в гостях. С такими же церемониями ходит рекрут и по другим родственникам. Когда вечером, по большей части уже достаточно подвыпившим, возвращается он домой, мать встречает его причетами:

Слава, слава тебе, господи, Дождалась я, догляделася Своего рожденья сердечного, Удалого доброго молодца. Уж ты был во честном любимом гостьбище, Уж и что тебе сказала любовная тетушка, Какие приметочки и приглядочки, Что бывать ли тебе на родимой сторонушке По-старому да по-прежнему?

Перед днем отъезда к месту жеребьевки родные рекрута обращаются обыкновенно к местным колдунам и колдовкам, которые по картам, по бобам или другим каким-нибудь способом предсказывают судьбу-счастье рекрута. Иногда накануне отъезда более смелые бабы спрашивают об участи рекрута даже у "нечистой силы". В большей части в таком случае обращаются к "дворовому". В самый день отъезда в избу рекрута собираются родственники и масса любопытных соседей. Устраивается угощение для ближайших родственников; все ухаживают за рекрутом и стараются предупредить его малейшее желание. После обеда все молятся богу, причем рекрут часто дает какой-нибудь "завет Богу" (обет) в случае освобождения его от военной службы. Родители благословляют рекрута и выводят его под руки из избы. Когда рекрут прощается с матерью, последняя обхватывает его руками и начинает причитать:

Ты прощайся со своей родимой сторонушкой, Ты мое рожденье сердечное, Со широкой быстрой реченькой, Со всеми со полями со чистыми, Со лужками со зелеными. Ты прощайся, сугрева сердечная, С Преображеньем многомилостивым И со всеми храмами господними. Как приедешь ты на дальнюю сторонушку, Заведут тебя во приемку казенную И станут, сугрева моя теплая, Содевать с тебя платье крестьянское И тонкую белую рубашечку, И станут тебя оглядывать и осматривать; И поведут тебя на кружало государево, Под меру под казенную. И рыкнут судьи - власти не милостивы, Сердца ихни не жалостливы. Подрежут резвы ноженьки, Приопадут белы рученьки, Приужаснется сердце ретивое. Принесут тебе бритву немецкую, Станут брать да буйну голову, Золоты кудри сыпучие. Собери-ко свои русы волосы, Золоты кудри сыпучие. Заверни во белу тонкую бумажечку, Пришли ко мне, матери победные. Я пока бедна мать бессчастная, Покаместь я во живности, Буду держать их во теплой запазушке... Пойдут удалы добры молодцы, Все твои дружки-товарищи Ко честному годовому ко празднику, Погляжу я, мать бессчастная, Во хрустальное окошечко На широкую пробойную улушку, Погляжу я на твоих друзей-товарищей; Стану примечать да доглядывать Тебя, мое рожденье сердечное, Стану доглядывать по степе да по возрасту, По похвальные походочке. Тут обомрет мое сердце ретивое, Что нету мово рожденья сердечного. Уж мое-то рожденье сердечное Был умный-то и разумный, К добрым людям прибойчивый, Со того горя великого Выну я с своей с теплой пазушки, Возьму во несчастные рученьки Кудри желтые сыпучие Со твоей со буйной головы, Приложу я к ретиву сердцу победному, Будто на тебя нагляжуся, рожденье сердечное, Будто с тобой наговорюся-набаюся.

Когда рекрут садится в сани, наблюдают за лошадью. Если она не стоит смирно, а переступает с ноги на ногу, то примета нехорошая. С рекрутом отправляется кто-нибудь из близких родственников-мужчин отец или брат. На месте призыва уже не слышно причитаний, так как бабы редко ездят туда. Но вот жребий вынут, произведен медицинский осмотр: рекрут оказывается "забритым" и превращается в "новобранца". Прежде чем отправиться к месту своей службы, он еще приезжает на неделю, на две домой погулять. Тут уже новобранец кутит во всю ширь русской натуры. Он одевается в лучшее крестьянское платье - суконную "сибирку", яркий цветной шарф и меховую шапку. Домашние и родственницы дарят ему цветные платки, которые он связывает вместе концами и неизменно носит при себе. Начинается лихое гулянье новобранцев. На тройке лошадей с бубенчиками, с гармоникой и песнями, махая разноцветными платками, разъезжают они по гостям и "беседам". Неизменными спутниками новобранца являются два-три молодых парня-приятеля, которые водят его под руки. Наступает день отъезда на службу. Мать и женская родня все время заливаются горючими слезами. Опять происходит прощание новобранца со своими родственниками, сопровождаемое обильным угощением: а дома в это время укладывают его пожитки и пекут "подорожники". В самый день отъезда в избу новобранца собирается чуть ли не вся деревня. Мать уже не только не в состоянии причитать, но даже и плакать, а только охает, стонет. Начинается трогательное прощание новобранца. Он падает в ноги всем своим домашним и близким родственникам, начиная с отца. Те, поднимая его и обнимая, прижимают к своей груди; с посторонними он только обнимается. Новобранец проходит по всему дому: в каждой комнате он молится Богу и падает на землю. Потом он идет во двор - прощается со скотом; перед каждой животиной он кланяется до земли и благодарит ее за верную службу ему. Когда он в последний раз прощается с матерью, она обхватывает его руками и напутствует причетами. Напутственные причеты следующие:

Ты пойдешь, рожденье сердечное, Не по-старому да не по-прежнему. И дадут не тонку белу рубашечку солдатскую На твое-то тело белое, И дадут шинель казенную Не по костям и не плечушкам, И дадут фуражку солдатскую Не по буйной-то головушке, И сапожки-то не по ноженькам, И рукавички не по рученькам. И станут высылать на путь-дорожку широкую, Волока-то будут долгие, И версты будут не мерные, Пойдут леса темные высокие, Пойдешь ты, моя сугрева бажёная, В города-то незнамые, Все народы да незнакомые. Как дойдешь до храма господнего, До церкви до священные, Ставь-ка свечу царю небесному, Пресвятой да богородице И служи молебны-то заздравные За великое за здравие, Чтобы дал тебе Христос истинной Ума и разума великого На чужой на дальней на сторонушке. Служи-ка верою да и правдою, Держись за веру христианскую И слушай-ка властей, судей милостивых, Командиров, офицеров И рядовых-то солдатушек. Будут судьи, власти милостивы, И сердца их будут жалостивы."