Из записок районного опера

Да, смутно припоминалось ему, что вроде бы вчера вечером с Глашкой повздорили, — «Кажись, бабок на бутылку не давала… Хотя — обязана, раз спим вместе… Сказал пару тепленьких!.. Она — огрызнулась… Но что было дальше — не вспомню, хоть режьте на кусочки!..»

Резать его на куски, разумеется, никто не собирался — очень надо операм потом перед прокуратурой за это отписываться, и отвечать… Но в остальном — порукоприкладствовали с гражданином Чесноковым основательно!.. Тем более, что, согласно данным экспертизы, ничьих отпечатков пальцев, кроме чесноковских и убитой, на месте злодеяния не обнаружено…

Нажали на Митьку совсем до упора, он и раскололся по самую задницу… Под диктовку капитана записал признательные показания на бумагу, и подпись поставил. Тогда ещё раз крепко побили мерзавца, для закрепления «сознанки», а затем с лёгким сердцем — отдали следаку, для оформления дела.

3. Сумка стоматолога

Не всегда так удаётся, — за 24 часа мокруху раскрыть, и злодея с «чистосердечными» на-гора выдать… Такое для районной уголовки — какой ни какой, а маленький праздник!.. Вот и решили всей опергруппой отметить очередную победу над преступностью, добытую столь быстро, наглядно, и без особых напрягов…

Вначале на «Жигулях» капитана отвезли Чеснокова на допрос в прокуратуру, оставив его там вдвоём с присматривающим за ним опером, потом — заехав на местный рынок, напомнили владельцу одного из коммерческих ларьков, кто он есть в этом бушующем мире, и почему должен со всяческим почтением относиться к ментам из родного РОВД, если не хочет внепланово — внеочередных проверок каждый день… Ларёшник не был тугодумом, — живо выставил оперской компании ящик приличной водки, ещё и пяток палок копчённой колбасы, на закусь.

«Окажется, что ты всучил нам что-то галимое, — вернусь и убью!..» — под смех розыскников дружелюбно пообещал капитан.

На тех же «Жигулях» вернулись в райотдел. Капитан самолично понёс ящик водки к себе в кабинет, мимоходом велев одному из оперативников, тихонькому белобрысому лейтенантику, загнать авто в райотделовский гараж, и присоединиться затем к общей компании.

Лейтенант сел за руль и покатил в гараж. А по дороге включил имевшуюся при нём переносную рацию, — послушать милицейскую волну. Как раз гутарили про ограбление и убийство стоматолога Балтера по такому-то адресу в соседнем районе. Уже успели оперативно разыскать жившего на другой улице сына убитого, и с его слов составили примерную опись награбленного: икона Николая Чудотворца… цепь «Бисмарк»… коллекция перстней…

Привычный к криминальной текучке оперуполномоченный слушал вполуха, но икона — засела в памяти. Он был верующим, православным…

Ну то есть как — верующий… Работая в уголовном розыске, и каждодневно избивая кого-либо, или делая всякие подлянки разному люду, трудно совмещать это с религиозной тягой к святости и осуждением греховных поступков…

Лейтенантик и не совмещал. Просто в те часы и минуты, когда вынужденно творил всякие служебные гадости, он был заматеревшим в пороках неверующим, а в прочие отрезки своей жизни — веровал в Господа, штудировал Библию, волнительно думал на библейские темы, посещал церковь по большим праздникам, иногда — подавал копеечку просящим подаяния на паперти нищим бабулькам…

«За кражу икон надо четвертовать на людной площади!» — выслушав сообщение до конца и выключив рацию, думал белобрысенький.

Загнав машину в гараж, уже собирался уходить, когда заметил, что багажник чуток приоткрыт… (Капитан забыл запереть, когда доставал ящик с бутылками). Ну кто ж из нас, грешных, удержится от соблазна взглянуть, что лежит в багажнике машины твоего непосредственного шефа?!.

Глянул лейтенант в багажник, а там — спортивная сумка. Толкнул её рукой — тяжёлая. Открыв «молнию», глянул вовнутрь — и икона Николая Чудотворца предстала перед ним во всём своём великолепии…

«Она… Та самая!..» — молниеносно просёк опер. Приподняв икону, посмотрел под нею — цепь «Бисмарк», коллекция перстней, коронки, видео-двойка… Короче- всё из только что прослушанного перечня!.. М-да…»

…Несколько минут лейтенант стоял над распахнутым багажником «Жигулей», размышляя…

4. Опер начальству — не разоблачитель

Что сейчас сделал бы на его месте любой из розыскников?.. Ничего бы он не сделал. Ни — че — го — шень — ки!..

Матюкнувшись сквозь зубы, и с треском захлопнув багажник, отправился бы к своим товарищам — праздновать раскрытие мокрухи…

Почему ж — так, интересуетесь?.. На то есть две веских причины…

Первая из них такова: если все имеющиеся в твоём распоряжении факты свидетельствуют о том, что твой начальник — бандит, налётчик и, возможно, убийца, то это вовсе не значит, что так оно и есть на самом деле.

Угрозыск — «контора» специфическая, и регулярно здесь творится много такого, что и на первый взгляд нормальным никак не назовёшь, а на второй взгляд — тем более…

Скажем, некий особо опасный рецидивист Савелий находится в республиканском розыске по обвинению в групповом убийстве, а ты случайно становишься свидетелем того, как в шикарном загородном ресторане возглавляющий твою группу розыскников капитан или майор такой-то с этим самым Савелием обедает, коньячок они весело попивают, смеются над чем-то, — уж не над законом ли, и не над собственным ли лопоухим государством?!.

Понятно, какой будет твоя первая мысль: капитан (майор) такой-то — оборотень!.. Предал, понимаешь ли, наше общее ментовское дело, и сотрудничает с кровожадным бандюганством!..

Так оно, между прочим, вполне может и быть… Но куда вероятней другой вариант: Савелий — давний секретный сотрудник угрозыска, выполняющий задание особой важности. Работает он, вестимо, под серьёзным прикрытием, и по надёжной легенде, а факт его розыска по обвинению в столь тяжком преступлении — одна из составляющих этого прикрытия, и этой легенды…

Теперь представим, что лейтенант такой-то, заметив своего начальника в ресторане с Савелием, тотчас настучит на него вышестоящему руководству… Оно, разобравшись в ситуации, в итоге только посмеётся над белобрысеньким, а потом, кончив улыбаться, скажет капитану (майору) такому-то: «А твой лейтенант — любопытен… Суёт нос, куда не велено!..»

И — всё. Считай, что с этой минуты в угрозыске лейтенант уже не работает. Найти предлог придраться и выгнать с треском — дело техники.

Вот по какой причине, кстати, регулярные контакты ментовских, прокурорских и судейских бонз с преступными «авторитетами» и главами полукриминальных коммерческих, финансовых и предпринимательских структур опытные оперативники стараются в упор не замечать.

Вот если непосредственное начальство проявит любопытство, то тогда опер может сказать: «Да, полковник такой-то уж четвёртый год плотно контачит с «группировкой» Хромого!».

Но и то — лишь в ответ на прямо заданный вопрос: «Что вы можете сказать о противоправных контактах полковника такого-то?..» Самому же проявлять инициативу и лезть с разоблачением кого-либо из начальства?.. Боже упаси!.. Ни к чему хорошему это не приведёт…

Но есть и другая причина…

…Допустим на минуточку, что действительно товарищ капитан такой-то по совместительству является бандитом и убийцей… Что с того?.. Да любой из наших начальников уж по одному только своему определению — дерьмо!.. На любой вкус, любого ранжира, любой разновидности…

Тот — сволочь по жизни… Этот — типичный отморозок… Те — алкаши с подзаборной философией… Эти — проходимцы с загребущими лапами, берут мзду со всякого, потом снова берут, после чего, уже отпустив, вдруг догоняют и берут на лапу уже в третий раз!..

И если на этом чёрном фоне долбоёбства, подлости, безграничной жадности и злобности вдруг неожиданно выясняется, что один из твоих начальников плюс ко всему этому — ещё и главарь бандитской шайки с окровавленными по локоть руками, то общей картины данный штришок никак не меняет, являясь лишь логическим продолжением всего предыдущего.