Враги народа. От чиновников до олигархов

В тот день вести урок Алексею Соколову помогали два студента-практиканта Ижевского государственного технического университета — Алексей Огородников и Рустам Габдулханов. Во время сдачи норматива один студент стоял на старте, другой на финише, а учитель физкультуры — посередине дистанции. Учитель давал команду к бегу, один студент следил за правильностью старта, другой — регистрировал финиш. Как потом выяснила прокуратура, такое расположение руководителей урока соответствовало инструкции.

Во время сдачи стометровки на урок пришел дежурный по школе, ученик того же класса Коля Мезрин и тоже решил сдать норматив. Пары ему не нашлось, и тогда он предложил бежать с ним Ивану. Трагическим совпадением оказалось то обстоятельство, что студент на старте не знал, кому можно бежать, кому нельзя, а учитель физкультуры принял Ивана Быданова за его брата Антона и дал команду к старту.

— Они похожи как две капли воды, — качает головой Алексей. — К тому же для меня этот класс был новым, я вел в нем всего третий урок. Оба брата были в спортивных костюмах — правда, как потом выяснилось, разного цвета. Но мне даже в голову не могло прийти, что парень с пороком сердца меня ослушается и встанет на дистанцию. Никогда себе этого не прощу.

Иван финишировал первым. Это был последний забег в его жизни. Возвращаясь на исходную позицию, он схватился за сердце и упал. Когда приехала «Скорая», Иван был уже мертв.

Алексей Соколов не похож на учителя физкультуры. Если его переодеть в обычный костюм с галстуком, он скорее будет похож на учителя какой-нибудь более мирной дисциплины. Все ученики и учителя говорят, что Соколов — человек добрый. Для учителя физкультуры — даже слишком.

— Когда мы узнали, что Алексея Васильевича будут судить, мы собрались и всем классом написали письмо в его защиту, — рассказывает ученик 10-го класса Антон Букин. — То, что случилось с Иваном, — ужасная трагедия, и мы скорбим по нему, но считаем, что физрук не виноват.

— Ваня был классным парнем и настоящим другом, — рассказывает Игорь Кириллов, один из ближайших друзей покойного. — Он не любил, когда ему напоминали о его здоровье, и не мог смириться с тем, что болен. Он хотел быть как все и не вина учителя, что на том уроке он решил бежать стометровку.

Иван Быданов всю жизнь тянулся за здоровым братом. Они были похожи как две капли воды не только лицом, но и телосложением. Антон серьезно занимался греко-римской борьбой в детско-юношеской спортивной школе «Ижсталь». Иван тоже ходил на занятия, но, как утверждает тренер, к поединкам не допускался. Занимался только общеразвивающими упражнениями и качался в тренажерном зале. Кроме того, каждое утро оба брата бегали вокруг школы. Антон пять кругов, Иван — три. Это видели все. Учителя говорят, что в семье Быданова был своего рода культ Александра Васильевича Суворова. Он тоже родился больным ребенком, а дорос до генералиссимуса, завоевал пол-Европы. Впрочем, сам отец Ивана Александр Быданов это отрицает.

— Мы разумные родители и понимали, что человеку в положении Ивана можно, а чего нельзя, — говорит Александр Быданов. — Есть понятие цикличных и нецикличных нагрузок Грамотные занятия на тренажерах и спокойный бег — это вполне допустимо для нормального развития ребенка даже с таким сердцем, какое было у Ивана. Борьба и спринтерский бег — гораздо более серьезные нагрузки.

Черный котенок Тимоша появился в квартире Быдановых через несколько дней после похорон. «Нам остался в черной рамке траурный портрет. Все, казалось бы, как прежде, только Вани нет. Девятнадцать — в этой цифре траурная суть. В этот день ушел наш Ваня в свой последний путь». После смерти сына у отца два утешения — сочинять стихи и гладить котенка Тимошу.

Александр Быданов закончил тот же спортивный факультет Удмуртского университета, что и учитель Алексей Соколов. Сам шесть лет проработал тренером по греко-римской борьбе, за шесть лет воспитал чемпиона России и нескольких мастеров спорта. Когда родились дети, пришлось уйти в бизнес.

— Как профессионал я Соколова понимаю, — вздыхает Быданов-отец. — Ни один тренер не застрахован от подобного случая. Я могу прямо сказать: если бы он был напрямую виноват в смерти моего сына, мне бы никакого официального суда не потребовалось. А так… Я казнить его не могу, но и простить не могу. Все-таки, как ни крути, в тот момент он отвечал за жизнь ребенка, и он не уследил. Я долго думал, какую позицию занять по отношению к следствию. В итоге я решил занять нейтральный путь: пусть правосудие свершается своим чередом. Как будет, так и будет.

На похоронах Ивана присутствовала вся школа. Играла скрипка. Священник говорил речь о том, что не надо искать виноватых. Все плакали. На поминках отец Ивана подошел к Соколову и спросил: «Ты-то сам чувствуешь свою вину?» — «Чувствую», — честно ответил Соколов. Александр кивнул и молча отошел в сторону.

Перед похоронами родители долго искали крестик Ивана и не могли найти. Купили новый. После похорон Антон нашел крестик брата в его спортивном костюме. Теперь он носит на шее два крестика.

В республиканской прокуратуре дело о смерти Ивана Быданова расследует отдел по особо важным делам. Позиция начальника отдела Дмитрия Матушкина жесткая, но не кровожадная:

— Мы понимаем, что ситуация здесь неоднозначная, — сказал он в беседе с корреспондентом «Известий», — но побочные обстоятельства дела не отменяют буквы закона. Именно учитель отвечает за жизнь и здоровье ребенка на своем уроке. Мы руководствуемся результатами проверки специальной комиссии Министерства образования республики, которая пришла к выводу: Соколов не выполнил своих обязанностей. Он должен был проследить за больным учеником, чтобы тот не оказался на старте. Он этого не сделал. Кроме того, Соколов допустил отклонение от инструкции и организовал забег на сто метров не по одному человеку, а по двое, чем привнес в сдачу норматива дух соревновательности, а следовательно — дополнительную физическую нагрузку. Наконец, судмедэкспертиза установила, что остановка сердца была вызвана чрезмерным физическим напряжением. Все это дает нам основания обвинить Алексея Соколова в совершении преступления по статье 109 в ее 2-й части — «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей». Максимальное наказание по этой статье — три года лишения свободы, но суд, как правило, дает условный срок.

— Это древняя логика прокуратуры: если есть труп — должен быть виновный, — прокомментировал обвинение корреспонденту «Известий» адвокат Алексея Соколова Валерий Новичков. — Мой подзащитный запретил Ивану Быданову сдавать норматив. Он выполнил свои обязанности. Что он мог еще сделать? Повторять об этом каждые полминуты? Или приковать ученика наручниками к скамейке? Но тогда его бы судили за истязание.

— Вы все это ведете к смягчению наказания или к полному оправданию?

— В юриспруденции есть понятие казуса, то есть фактора случайности. Оно предполагает отсутствие чьей-либо вины. То, что случилось с Иваном на уроке физкультуры, могло с ним случиться в любой момент. Например, когда он бежал к остановке, чтобы успеть на автобус. Или в трудовом лагере. Вот справка из детской поликлиники, данная ему за год до смерти. Она свидетельствует о том, что у Ивана нет противопоказаний для поездки в детский трудовой лагерь в Краснодарский край. Я думаю, главврач этой поликлиники уже пачку свечей в церкви поставил за то, что сердечный приступ у Ивана не случился год назад, в том самом трудовом лагере во время игры в догонялки. И если теперь Соколова признают виновным, этот главврач больше не подпишет ни одного подобного документа. От греха подальше. Да и директор школы сто раз подумает прежде, чем такой отдых детям организовать. Пусть ребенок лучше в свои каникулы подышит грязным воздухом города Ижевска. А то не дай бог, что случится, окажешься крайним.