Живые и мертвые классики

Кстати, а что такое ПЕН-клуб, ПЕН-центр? Ну, penn, известное дело, на латинском означает перо, крыло. Так что, это клуб собратьев по перу или по полету? Кого туда принимают? В СССР ПЕН-центр был создан в 1989 году, его президентом был избран аксакал пера Даниил Александрович Гранин, но этот ПЕН почему-то вскоре развалился. Через недолгое время создали новый русский ПЕН, президентом избрали ныне покойного Анатолия Наумовича Рыбакова, тоже аксакала полета, вице-президентами — доктора юридических наук и лауреата премии «Литературной газеты», где он член редсовета, А.Ваксберга, члена Европейской (?) академии И.Виноградова, лауреата премии имени Шагинян очеркиста А.Стреляного, кого-то еще. Но почему там нет никого из моих приятелей и даже знакомых? Закрадывается нехорошая мысль: может, ПЕН это Писатели Единой Национальности? Впрочем, оставим это…

Вернемся к участникам телеторжества. Вот Битов Андрей? О нем пишут: «писатель-индивидуалист… он вообще порой не замечает окружающего». Некоторые уверяют, что, как один его персонаж, он даже «игнорирует внешний мир». Но это, правда, не помешало ему еще в юные годы заметить Союз писателей, стать его членом и не проигнорировать там орден Знак Почета, потом — заметить ПЕН-центр и не проигнорировать там должность его президента. Пишут также: «Пушкин является для Битова абсолютным ориентиром в жизни и литературе». Но такая ориентация не преградила ему путь к множеству должностей и премий, кои Пушкину, тщетно мечтавшему обрести всего лишь «покой и волю», даже не снились, например, — путь к Пушкинской премии, которую ныне выдают в Германии туманной. Как помните, оттуда один пушкинский герой

Что кудри! Теперь в виде Пушкинской премии оттуда везут марки или доллары…

Я уж не говорю о Владимире Войновиче и Евгении Попове, тоже активнейших участниках юбилейного телепиршества, — всех не перечислишь. А ведь еще были обещаны в рекламе сама Майя Плисецкая и сам Эльдар Рязанов. Не хватало разве что только Абрамовича. Но те двое, видимо, сообразили, что это уже был бы некоторый перебор, и не явились. Да, да, цвет нации, причем — благоуханный цвет. А ведь еще, словно черт из табакерки, возникал и Олег Табаков. Помните, как Нина Заречная объяснилась Тригорину: «Если вам понадобится моя жизнь, — придите и возьмите ее». Ну, на это Табаков не отважился, но объявил о готовности стать донором: «Если, Белла, тебе потребуется моя кровь, можешь рассчитывать». Только приходи со своим шприцем.

И вот что мы услышали в этой передаче из уст уже не пенсионерки Дардыкиной, не начинающего романиста Салуцкого, не газетчицы Шохиной, не киргиза Швыдкого или кого-то еще из трепетной горстки, а главным образом — из уст вышеназванных вопиющих корифеев. Слушайте: «уникальный дар»… «несравненна»… «грациозна»… «изысканность и утонченность»… «весенний сад поэзии»…. «золотой фонд русской литературы»… «хрустальное перо»… «наследница Лермонтова»… «воплощение поэзии»… «неземной язык»… «ее стихи завораживают».. «ее слушают с трепетом и придыханием»… «возвышенная отрешенность»… «великий человек»… «гений»… «один из самых мощных гениев»… «многогранное чудо, красавица с такой шеей»… «девушка неземной красоты»… «божественная женщина»… «Мэрилин Монро»… «могучая кучка»… «озарения от Бога»… «небесный гость»… Словом, «по небу полуночи ангел летел…»

Недавно Александр Байгушев, писатель совершенно иного направления, чем Аксенов или Войнович, в таком же возвышенном стиле писал о Валентине Сорокине, о поэте совершенно иной конституции, чем Ахмадулина: «золотой фонд»… «наследник Некрасова»… «гений»… «мы рыдали, слушая его стихи»… «соперник Блока»… «собрат Маяковского»… «надо благодарить Бога за такой подарок»… «небывалый гений» и т. п. Что это? Глобализация в литературе…

Но — «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Поэтому я тоже хотел бы в честь божественной женщины сыграть ноктюрн на флейте водосточных труб, но кое-что меня все-таки несколько озадачивает. Во-первых, осыпая «Мэрилин Монро» бриллиантами элоквенции, никто почему-то в подтверждение их доброкачественности не прочитал ни одного ее стихотворения, как и Байгушев. В чем дело? Почему? Аксенов ограничился чтением дарственной надписи поэтессы. А я, например, не называя Ахмадулину ни «небесным гостем», ни «могучей кучкой», знаю наизусть некоторые ее стихи. Как можно не запомнить, например, слова антиквара современной даме, зашедшей поглазеть в его магазин:

Или вот это:

Прекрасно!.. Однако же, ничего не цитируя, псаломщики бездоказательно и безоговорочно нахваливают «неземной язык» Ахмадулиной. Передача закончилась романсом на ее стихи:

Уместно ли тут это слово? Ну какой русский скажет: «Я обязуюсь тебя любить»? И вообще, о какой любви речь, коли — прощай навеки?

Что за степени безумства? И сколько их — первая, вторая, третья? Кроме того, почему «или»? Ведь сходить с ума и «восходить к безумству» это одно и то же. Да еще и к безумству не «восходят», а наоборот — впадают в безумство.

Есть у меня сомнения и совсем иного рода. Взять такой факт: при поступлении в Литературный институт Ахмадулина, как мы узнали, представила рекомендацию Ильи Сельвинского, известного и влиятельного тогда поэта, работавшего в институте. Как это увязать с возвышенной отрешенностью и изысканной утонченностью? Ведь в отличие, допустим, от вступления в ВКП(б) тут никакой рекомендации не требовалось. Когда мы поступали в этот же институт в 1946 году, нам никому и в голову не пришло заблаговременно запастись такой вот пробивной бумажкой. А ведь ей было всего семнадцать невинных лет, но уже какая прозорливость! Нам же, пришедшим с фронта, шел третий десяток, некоторым было и под тридцать…

Несколько смущает меня и обилие премий. О.Чучков писал в «Литературной России»: «Я очень люблю стихи Б.Ахмадулиной. Она большой поэт. Но это не значит, что надо каждый год награждать ее то орденом, то премией». И далее следовал длинный перечень наград от советского ордена Дружба народов (1984) до ельцинского ордена «За заслуги перед отечеством» (1997), от Государственных премий СССР (1989) и России (2005) до итальянских премий «Носсиде» и «Брианца» (1994).

Заканчивал автор так: «Что, Ахмадулина каждый год выдает по гениальной книге? Или нет других писателей, достойных высоких наград?» И шел еще один перечень: Леонид Бородин, Юнна Мориц, Анатолий Ким, Валерий Попов, Михаил Кураев…

Если перед нами «неземной гость», то, может быть, эти премии и награды или хотя бы часть их только числятся за ней, а она ничего и не получала или отдала на памятник собаке? В самом деле, в 2001 году корреспонденту той же «ЛР» писательница доверительно сообщила: «Я абсолютно нищий человек… Я выжила молитвами людей» (10.8.01. № 32). И тут же присовокупила, что она на 200-летнем юбилее Пушкина плакала от любви к гению. И предсказала: «А то, что над моим именем будут плакать — это я знаю». Видимо, имелся в виду тоже 200-летний юбилей, т. е. 2137 год. Действительно, за Ахмадулину молятся. Я сам слыхал, как тут у нас около метро «Сокол» во Всехсвятской церкви молилась старушка в пенсне: «Боже милостивый, спаси, сохрани и помилуй Беллу-троеручицу!..» Когда она кончила молитву, я поинтересовался: почему троеручица? «Да как же, — говорит, — в одной руке у нее, бедняжки, советский орден, в другой у страдалицы — антисоветский, а третья рука внезапно выросла для итальянских премий». Мне возразить было нечего.