Казнь СССР – преступление против человечества

Второй класс – обыватели. Их цель в жизни, как и у животного, – в воспроизводстве рода. Они собственных Великих Целей не имеют и всегда находятся под внешним влиянием: поступают «как все». При этом они могут легко пойти на подавление своих животных инстинктов, если все это делают. Если все верят в Бога и руководствуются в своей жизни его заповедями, то и они руководствуются этими заповедями, даже если их животные инстинкты требуют другого. Если все служат великой цели, то и они служат и без особых проблем могут пойти за эти цели в бой и на смерть.

Третий класс самый страшный. Это класс людей, у которых цель жизни только в удовлетворении своих животных инстинктов. Эти люди страшнее животных, поскольку животное удовлетворяет свои инстинкты ровно настолько, насколько это требуется для его цели – воспроизводства вида.

Вот мне приходилось наблюдать охоту львов в саванне. Семья львов убивает антилопу буффало весом до 600 кг. И вся семья лежит возле этой антилопы и ест ее, пока не съест. (По словам егеря, до недели.) В это время остальные антилопы могут по этим львам пешком ходить – львы, пока не съедят имеющуюся добычу и не оголодают снова, никого в саванне не тронут.

При опасности животное спасается, но оно никогда не будет спасать себя за счет убийства себе подобного. Совокуплением животные занимаются, как правило, только тогда, когда самка может понести потомство. Между прочим, животные не наносят непоправимого ущерба планете.

В отличие от животных люди третьего класса не знают меры в получении удовольствий от удовлетворения инстинктов: они совокупляются, но не имеют детей, т. е. совокупляются только ради совокупления. Они ради спасения собственной жизни или даже ради удовлетворения естественных надобностей готовы убить кого угодно, особенно если убивать безопасно или если они убивают чужими руками. Для удовлетворения животного инстинкта естественных надобностей такие люди гребут под себя больше, чем могут усвоить, даже если другие вокруг умирают. Инстинкт лени у них гипертрофирован: они ненавидят работу в принципе, посему стараются жить за счет других людей. В том, что такие люди есть, сомневаться не приходится, чтобы в этом убедиться, кому-то достаточно посмотреть в зеркало, остальным, в крайнем случае, включить телевизор: сегодня на экране правят бал организмы именно третьего класса.

Как их назвать? Сами себя они называют людьми, но надо ли остальным их так называть? Ведь это вносит путаницу и не дает возможности понять происходящее.

Назвать их животными? Но ведь настоящие животные далеко не такие. Может быть, из-за их стремления взять, но ничего не дать, назвать их халявщиками? Но халявщик не обязательно имеет цели людей третьего класса.

И я решил назвать их человекообразными животными, аббревиатурой – ЧЖ, или сокращенно чижи. Понятно, что я незаслуженно обижаю эту симпатичную птичку, но нужен термин, и птичке придется потерпеть.

В общем, можно дать такое определение: быть чижом – это стремиться паразитировать, стремиться получать с других то, что ты не заработал, при этом паразитировать требуется с видом порядочного человека. Последнее условие обязательно, поскольку если вы просто воруете и не выказываете претензий, чтобы вас именовали достойным человеком, то вы не чиж, а вор; если вы открыто выпрашиваете милостыню, то вы не чиж, а нищий. А если делаете то же самое, но требуете, чтобы вас прекратили оскорблять антисемиты или коммунисты, то вы – чиж. Заметьте, быть чижом – это стремиться паразитировать, а не действительно паразитировать. Это моральный облик человека, а не конкретный поступок. Вот человек стремится паразитировать, да не получается у него – другие чижи не дают, либо общество начеку. Но он все равно чиж!

Чиж стремится паразитировать не из любви к искусству, а, повторю, чтобы удовлетворить инстинкты – быть в лени, быть в безопасности, жрать и сношаться. Более высоких целей у него нет, слава, если она не дает материальных благ, скажем, посмертная, ему тоже, естественно, не нужна. Но в чистом виде, тем более в СССР, паразитировать было трудно, поэтому-то к развалу страны в быт вошло альтернативное «паразитированию» слово – «устроиться». Не завоевать себе место в жизни, не заработать его, а «устроиться» в жизни, т. е. как можно меньше другим отдать и как можно больше от общества взять.

В плане влияния на обывателя чижи имеют огромное преимущество перед людьми – для того, чтобы следовать примеру людей, нужно держать в узде свои животные инстинкты, а для того, чтобы следовать примеру чижей, эти инстинкты нужно распустить, что гораздо легче и доступно каждому. Пока в органах власти СССР и, соответственно, в органах формирования общественного мнения Советского Союза были люди, а чижи маскировались под людей, то и обыватель строил и защищал свою Родину. Но как только чижи подавили людей в умах обывателя своими убогими идеями, обыватель хлынул вслед за чижами и СССР рухнул.

Понимали ли чижи, что именно они делают? Это вряд ли, и в предисловии я уже начал об этом говорить. Дело в том, что чижи от природы не глупы, но весь их интеллект озабочен реализацией их алчных целей. В связи с этим они просто не знают ничего из реальной жизни – из того, что нужно гражданам страны для своего существования. Чижи абсолютные эгоисты и не имеют никакого понятия о чувстве долга ни перед кем, и меньше всего – перед своим народом или Родиной.

Они, повторю, не глупы, часто бывают очень начитанными и знают множество слов, посему успешно устраиваются писателями, журналистами, учеными и на любой профессии, на которой требуется память. Но чижи редко понимают смысл употребляемых слов, если эти слова не описывают их интересы, поэтому редко понимают, о чем они пишут и к чему призывают.

Русские нерусскими глазами

У меня есть приятель, совсем нерусский, даже не славянин. Никак не могу заставить его начать писать, а собеседник он интереснейший из-за своих парадоксальных взглядов и выводов.

Он большой любитель кино, недавно мы встречались, и приятель заговорил о вновь просмотренном по телевизору «Собачьем сердце» по мотивам повести Булгакова.

– Раньше я думал, что это просто антикоммунистический фильм, а теперь понял, что это глубоко антирусский фильм. В нем показаны две расы, причем именно русские показаны в унизительном виде, – начал он.

Я этот фильм смотрел по его выходе на экраны, самой повести потом, естественно, не читал, но по оставшимся от фильма обрывкам воспоминаний с приятелем не согласился.

– В фильме показаны интеллигенция и простой народ, а они, действительно, как два народа, но это обычный взгляд «творческой интеллигенции» – Булгакова и создателей фильма – на «быдло».

– Нет, – не согласился приятель, – это не внутривидовая борьба, это межвидовая борьба, и если бы в ролях профессора Преображенского и доктора Борменталя в фильме снялись японцы, это было бы хорошо видно. Вы же посмотрите, насколько разное отношение к людям: со стороны Преображенского и Борменталя презрение и безжалостность к русским, а со стороны русских сострадание даже к врагам. Шариков издевается над кухарками, они имеют основание его ненавидеть, но когда Борменталь начал его душить, они стали Шарикова защищать – чисто по-русски. И то, что, по Булгакову, из бродячей собаки вырастает русский и у русского сердце собачье, имеет глубоко оскорбительный смысл.

– Ну, – не согласился я, – строго говоря, Шариков воспитан евреем Швондером, сказать, что он русский, трудно, коммунист – да.

– Нет, именно русский, это сразу узнается. Смотрите, какие Шариков сделал выводы после попытки прочесть переписку Маркса с Каутским – «нужно все взять и поделить». Как русский!

– Ты тут себе противоречишь, «взять и поделить» – это все же скорее по-коммунистически. – Приятель задумался, не находя доводов, но и я тоже заколебался: – Хотя, конечно, делить поровну – это по-русски.

Мне как-то серб еще в СССР рассказал анекдот, который он, западноевропеец, считал смешным. Русский и поляк нашли кошелек. Русский предлагает поделить по-братски, а поляк предлагает поделить поровну. Тут надо смеяться, но я не понял, в чем юмор или сатира этого анекдота. И серб победно подытожил, что мы, русские, этот анекдот в принципе понять не можем, поскольку у нас в России никогда не было майоратного права. У русских отец не мог выгнать сына из семьи, а мог его только отделить, причем наделив равной со всеми мужчинами долей своей собственности. Для русских «по-братски» – это только поровну, других вариантов нет. А на Западе было майоратное право, по которому вся собственность отходила только старшему сыну. А остальным не доставалось ничего, как в сказке «Кот в сапогах»: «Старшему досталась мельница, среднему – осел, а младшему – кот».